Охота на Скунса - Елена Милкова

Они походили по магазину, поглазели на дорогие компакты, пооблизывались и вышли обратно на улицу.

— Да, — вздохнул Петр. — Приятно посмотреть, но увы…

— А я хожу в магазины, как в музей, — сказала Даша. — Тогда и не обидно совсем. В «Эрмитаже» ты не будешь расстраиваться от того, что у тебя нет денег, чтобы купить картины Рембрандта или Веласкеса, ну, или «Часы-павлин», например.

— Как в музей! — засмеялся Петр. — Это хорошая мысль.

Они свернули с Невского на Малую Морскую, а с нее на какую-то пустую узенькую улочку. Здесь было практически безлюдно, только вереницей стояли припаркованные машины.

Почему-то безлюдье подействовало на Петра и Дашу угнетающе. Еще пару минут назад они оживленно беседовали о судьбах русского рока, об абсурдистской поэзии, о преимуществах надземного транспорта перед метро и тому подобных высоких материях. Но вот они вступили в тихий и безлюдный переулок, и настроение у обоих почему-то сразу стало подавленным, как будто в яркий солнечный день небо внезапно заволокли черные тучи.

Даша тоже затихла и шла рядом молча. «Как странно, — подумал Петр. — Что вдруг могло произойти?»

Его мысли прервал топот. По переулку прямо на них бежал парень в распахнутой кожаной куртке, с длинными волосами, стянутыми сзади резинкой. Петр не успел его как следует запомнить, да и не особенно старался. К чему разглядывать каждого встречного-поперечного? Однако что-то в этом парне показалось смутно неприятным, и Петр с Дашей слегка посторонились, чтобы дать ему дорогу.

Пробегая мимо Петра и Даши, парень вдруг на миг остановился и сунул Петру в руки какой-то пакет, крикнув на ходу:

— Держи, приятель!

Петр поспешно схватил пакет, плохо соображая, что же такое происходит. Парень тем временем бросился бежать дальше. Петр и Даша обернулись и обалдело смотрели ему вслед, причем Петр продолжал держать пакет в руках.

В следующий момент раздались звуки милицейского свистка, и из-за поворота показались двое, одетые в камуфляжные костюмы. Это была не простая милиция, а ОМОН. Петр в панике подумал о том, что не знает, на чьей он стороне. Готов ли он помогать стражам правопорядка или тому, кто удирает от них? Видит ли он в представителях правоохранительных структур друзей или врагов? Хотя, скорее всего, их с Дашей ни о чем не спросят, ведь было очевидно, что преступник побежал дальше, в сторону Малой Морской: спрятаться в переулке было совершенно невозможно, тут не было даже ни одной подходящей подворотни. Примерно то же самое думала и Даша, решившая, что она все-таки покажет, куда скрылся беглец.

Однако дальше произошло то, чего ни Петр, ни Даша не могли не то что ожидать, но даже представить себе.

Омоновцы замедлили бег и остановились прямо перед Петром.

— Ваши документы! — сказал один.

Петр завозился, разыскивая по карманам паспорт, не нашел, вспомнил, что оставил его во внутреннем кармане джинсовой курки, которую обычно таскал в институт, но зато обнаружил студенческий билет. Чужой пакет он бездумно продолжал держать в руках.

Рядом с ними поглазеть на то, что происходит, остановились двое прохожих — молодой и постарше.

— Ну что, добегался? — спросил Петра тот, что постарше, так, словно давно его знал.

— Вот, значит, как вас сегодня зовут — Певцов Петр Григорьевич, — с непонятной иронией сказал омоновец. — Студент второго курса. А что это у вас в руках, гражданин студент? — И он указал на пакет.

Только сейчас Петр и Даша осознали, что у Петра в руках чужой пакет, и они понятия не имеют о его содержимом.

— Это не мое, это его. Того, за кем вы гнались, — сказал Петр и ужаснулся: так фальшиво и ненатурально прозвучал ответ.

— Парень бежал мимо и сунул этот пакет ему в руки, — пришла на помощь Даша.

Первый омоновец, ни слова не говоря, взял пакет из рук Петра, затем бросил второму:

— Изъято в присутствии трех свидетелей. Вы, девушка, тоже свидетель, что пакет взят из рук Певцова.

— Я же говорю, это не его пакет! — рассердилась Даша, которой совершенно не хотелось быть подобным «свидетелем».

— Об этом я вас не спрашиваю, — сказал первый омоновец. — Вы видели, что я взял это из его рук. Так или нет? — резко переспросил он, потому что Даша молчала. — Я вас спрашиваю? Кстати, за дачу ложных показаний вас можно привлечь. Так вы видели, что я взял этот пакет из рук, — он сверился с билетом, — Певцова Петра Григорьевича?

Даша молча кивнула.

— Выгородить своего хотела? — спросил тот же пожилой прохожий. — Не выйдет, девушка. О себе бы подумала! Такая молодая!

— Лицом к стене, руки на голову! — скомандовал Петру второй омоновец и взялся за автомат. Даше стало страшно.

— Это же не его пакет! А того парня, за которым вы гнались! — закричала Даша, видя, как Петр медленно поворачивается лицом к стене.

— Заткнись и в сторону! — с угрозой в голосе приказал ей омоновец. — Или ты вместе с ним в «Кресты» захотела, шалава!

Даша осеклась. Она внезапно отчетливо поняла, что ее объяснения никому не нужны. Эти люди не хотят ее слушать, потому что истина их не интересует. Они были уверены, что Петр — преступник, и ничто не могло поколебать их уверенность. Это был бред, наваждение! Но, увы, бред происходил наяву, и избавиться от него, проснувшись, было невозможно, потому что это и есть явь.

Петр по-прежнему стоял лицом к стене. Первый омоновец медленно, даже лениво обыскивал его, похлопывая по карманам, второй в это время осторожно разворачивал пакет. В нем оказался другой и еще один, наполненный каким-то белым порошком, похожим то ли на сахарную пудру, то ли на мелкую соль. Увидев его, омоновец усмехнулся понимающе и очень нехорошо. «Кокаин», — сразу поняла Даша не столько по виду (поскольку кокаина никогда в жизни не видела), сколько по выражению лица омоновца. Он увидел то, что ожидал увидеть.

— Снежок, значит… Хранение и распространение… — сказал он. — Сейчас вызову транспорт.

— Но это не его пакет! — в отчаянии крикнула Даша. — Какой-то человек пробегал мимо и сунул ему эту гадость. Понимаете? Тот, за кем вы гнались, убежал. Это совершенно другой человек. Я все видела! А Петр просто не может быть торговцем наркотиками! Он не такой человек!

— Знаете, девушка, вы бы нашли себе лучшую компанию, чем торговец наркотиками, — сказал второй омоновец.

— А, может, ты его подручная, а? Шестеришь на него? — спросил первый, защелкивая наручники на запястьях Петра. — У вас преступная группа? Прекрасно! Организованная преступность, получите побольше, хотя за это, — он указал на пакет, — и так мало не покажется. Так вместе с ним идешь или как?

— Диана, то есть Даша, иди домой, — сказал Петр.

— Так, говоришь, он не такой человек. Познакомились-то, поди, пять минут назад. Ты, часом, к нему не за товаром пришла? — поинтересовался первый.

В этот момент переулок огласился отчаянным воем сирены, и показалась милицейская машина. Из кабины выскочили еще двое, вооруженные автоматами.

— Взяли голубчика, тепленького, прямо с поличным, — сказал первый омоновец, заталкивая Петра в машину. Тот замешкался и оглянулся на Дашу:

— Мама! Маме сообщи!

— Маму вспомнил, сучонок! — добродушно хмыкнул второй омоновец. — А когда наркотой торговал, вспоминал ее, а?

— Вы не правы! — Слезы отчаяния текли по Дашиному лицу. — Отпустите его.

Но омоновцы только отмахнулись от нее, как от назойливой мухи.

— Петр! Петя! — кричала Даша. — Я же не знаю, как найти маму!

— Маме… — из-за спин омоновцев крикнул Петр. — Ольга Васильевна, телефон двести тридцать три…

Но договорить ему не дали. Сильный удар на миг оглушил Петра, и он мешком упал на скамью.

— В семнадцатое, как обычно, — приказал омоновец двум прохожим-свидетелям. — Чтобы через полчаса быть там.

— Пустите меня, я поеду с ним! — крикнула Даша и рванулась к машине.

— А ну пошла отсюда, сучка! — сказал кто-то и, повернувшись к другому, объяснил: — Наркоманка. Видишь, глаза какие. Но взять не успела, так что приходится отпускать.

Машина заворчала и уехала, оставив Дашу одну посреди тихого безлюдного переулка. Она хотела закрыть лицо руками и только тут заметила, что по-прежнему держит в руках букет из белых и лиловых астр. Даша прижала букет к груди. Это было единственное, что осталось у нее от Петра.

Она медленно пошла дальше, не понимая, куда идет. Казалось немыслимым, что этот парень, которого она впервые увидела всего два часа назад, стал ей вдруг так дорог. «А если бы не это свидание, — подумала она, — я бы никогда не узнала о том, что случилось. Он бы просто исчез, и все, и я бы никогда даже не догадалась… Хотя, может быть, тогда бы этого не случилось…» Все, что только что произошло, казалось диким, кошмарным сном, но букет в руках доказывал: то, что было, — было.