Иномиры: Романы - Александр Казанцев

Но реакция чудовища, на пронзительный переливчатый звук была неожиданной. Сначала гигант начал радостно подпрыгивать, издавая восторженные звуки, очевидно приняв свист за одобрение танца и его самого. Потом, решив, что цель достигнута, он вдруг схватил Олю и ринулся с нею через чащобу стеблей исполинских трав.

«Мохнатик» не сгреб ее в охапку, как добычу. Нет! Он нежно понес ее на руках, как сокровище, стараясь не причинить ей никаких неприятных ощущений.

Но сокровище извивалось в его руках, бешено колотило его кулаками, кричало, объятое ужасом, который пришел на смену недавнему любопытству. И когда чудовище зарычало, девушка так испугалась, что лишилась чувств. Напрасно молодой найн, как безошибочно определила Оля, перестал рычать и нежно поварчивал, успокаивая ее.

Кочетков и все его соратники, услышав свисток, выскочили из «летающей тарелки», оставив откинутым размонтированный пульт.

По Олиным следам на вязкой почве они добежали до ручья, где нашли и свисток, и канистру, и сорванный цветок. А рядом отпечатки огромных босых ног с оттопыренными большими пальцами.

За ручьем почва была утрамбована, словно обладатель этих огромных ног долго топтался там.

— Это найн, — определил Альсино. — Он не причинит Оле вреда. Я пойду следом и попробую воздействовать на него.

— Нет, Альсино, это невозможно! — жестко остановил его Кочетков. — Вы не имеете права оставлять аппаратуру разобранной. Ведь процесс разрушения в ней продолжается. Не так ли?

— Вы правы, — вздохнул Альсино. — У нас действительно мало времени для спасения электронной системы. Но мне очень трудно подчиниться разуму.

— По следу пойду я, — решительно объявил Кочетков.

Альсино выразительно посмотрел на его автомат.

— Не бойтесь, Альсино. У меня не боевые патроны, а парализующие. Они вызовут лишь забытье живого существа на достаточное время, чтобы вернуть нашу Олю. Такие пули применяют в зоопарках для хирургического вмешательства при лечении зверей.

— Я вынужден побороть себя и согласиться с вами, — с горечью произнес Альсино. — К вашему возвращению, надеюсь, мы погасим тлеющий электронный огонь.

— Наши друзья помогут вам. Не так ли? — обратился Кочетков к остальным.

— Когда нет выхода, его пробивают, — отозвался Форд.

— Надейтесь на нас, но берегите себя, майор, — сказал лорд Стенли. — И не кажется ли вам, что человекообразные могут быть созданы не вполне по образу и подобию Творца?

— Простите, если бы вы позволили сопровождать вас, я знаю приемы борьбы без оружия и могу оказаться полезным, — сказал японский физик, который не достал бы и до пояса найна.

— Вы будете очень полезны здесь, дорогой Иецуке, — заверил Кочетков и, вскинув автомат за плечо, зашагал по пунктиру оставленных на болотистой почве следов босых ног. Размером они были с человеческий локоть, а в длину чуть меньше, чем в ширину.

Оля пришла в себя, когда ее похититель приблизился к лесу. Девушка не знала, как вести себя. Сопротивление было бесполезно. Звать на помощь бессмысленно. Что она должна делать? Устроиться поудобнее на этих волосатых лапах? Или снова начать извиваться, чтобы услышать звериный рык?

И Оля решила притвориться, что она все еще без сознания. «Впрочем, поймет ли это найн? Ну, все равно!» И она продолжала бессильно свешивать голову, руки ее болтались. Но глаза чуть приоткрылись.

Лес? Но что это был за лес! У корневищ, мимо которых проносил ее найн, деревья были такой толщины, что их не обнять даже всем спутникам Оли, если они взялись бы за руки. И если еще и найн взялся с ними своими волосатыми лапами, которыми так крепко, но в то же время осторожно держит ее!

Деревья уходили в самое небо, к облакам. А кора их была такой, словно Оля рассматривала ее в сильную лупу. Прямо как во сне! А может, и правда все это сон, и она проснется наконец?

Но ведь «летающая тарелка» была наяву. И Альсино, Кочетков и другие участники экспедиции тоже! И даже ракета… Оля убеждала себя, что найн добрый и плохого ей не сделает. Но вот как поступит Кочетков? Он непременно отыщет ее и как бы не пристрелил Мохнатика из своего автомата.

Тем временем найн вынес Олю уже не к ручейку, а к речке. Она напомнила Оле родную, подмосковную, про которую еще в детстве пели:

Речка ИстраТечет быстро.Монетку уронишь,Возьмешь — не утонешь.

Размышляя так, Оля по-прежнему не показывала вида, что пришла в себя.

Речка оказалась мелкой. Найн перешел ее вброд, подняв девушку над головой, чтобы уберечь от водяных брызг.

Другой берег был высоким, как у настоящей Истры, где летом бывала Оля. И здесь, как и там, в обрыве виднелись темные норы. Но если под Москвой в норках селились ласточки, то здесь в этих пещерах жили найны, предки «людей пещерных».

К одной из них и принес найн Олю.

Кочетков спешил. Отпечатки ног похитителя становились все менее отчетливыми, и расстояние между ними увеличивалось, словно найн время от времени переходил на полет над землей, лишь изредка касаясь ее для очередного скачка.

Бег его, скорее, был похож на огромные прыжки и, вероятно, действительно напоминал полет.

«Каково-то Оле было от такого непривычного путешествия? — думал Кочетков. — Может быть, сознание потеряла со страху? Что сказать Лене по возвращении? Ну, не уберег! И никакой он не командир, а так — мелочь какая-то беспомощная, ползущая под стеблями трав сказочного поля».

Не только себе самому казался он таким. В просвете туч появилось летящее существо на огромных раскинутых крыльях и, очевидно, с зоркими глазами. Обнаружив нечто движущееся меж трав, а потому, должно быть, съедобное, хищник камнем ринулся вниз на добычу.

Реакция Кочеткова была мгновенной. Каким-то шестым чувством ощутил он опасность, вскинул автомат и выпустил по летящему чудищу очередь.

Огромная туша громыхнулась о землю, придавив несколько стволов гигантских былинок, подобных сваленным деревьям. Кочетков подошел к сбитому чудовищу, чтобы получше рассмотреть его.

Удивлению его не было границ! Трехметровые перепончатые крылья, зубастая пасть. Сомнений не было. Птеродактиль! Что за странный мир, где сосуществуют рядом человекообразные млекопитающие и летающие ящеры!

«Видимо, здесь налицо смещение нескольких геологических эпох. Есть что изучить…» — подумал он и добавил уже вслух:

— Ну, ничего, птенчик доисторический! Полежишь часок, вздремнешь. Взлетишь потом к темным тучам, которые по цвету тебе под стать. И об ушибе забудешь.