Тать на ваши головы - Екатерина Александровна Боброва

- Там были бедные районы, плюс склады, целый лабиринт. Пришлось выжечь подчистую.

О том, сколько людей погибло, я спрашивать не стала…

Наша изящная с богатой отделкой карета на узких улицах пригорода смотрелась принцессой на помойке, а потому нас провожали удивленные взгляды соседей.

Около знакомой калитки я спрыгнула сама, прямо в грязь, оставшуюся после недавно прошедшего дождя. В воздухе пахло свежестью и весной, сердце предвкушающе бухало в груди.

- Тыгдлар! – я ворвалась во двор, вихрем пронеслась к домику, за спиной ругался князь, явно не одобряя моей беготни без прикрытия.

Распахнула дверь, знакомая фигура повернулась от печки, вставая.

- Тыгдлар! – я рванула к ней и замерла, натолкнувший на застывший взгляд ставших выцветшими глаз.

- Тыгдлар, - просипела, в ужасе прижимая ладони ко рту. Щекам стало горячо. – Как же так?!

- Такое случается со старухами, - спокойно усмехнулась Тыгдлар. – Не знала? Старость, называется. Ты тут ни при чем, так что не реви.

Я всхлипнула, оттерла слезы, припоминая то, что не замечала раньше. Как щурилась бабуля, когда шила, как сердито терла после этого глаза, как морщилась, глядя на солнце. Похоже, тюрьма не прошла для нее даром. Моя пропажа, арест, разделение с детьми, допросы… Вот болезнь и начала прогрессировать.

- Не реву я, - возразила, осторожно обнимая Тыгдлар.

- От тебя сыростью пахнет, - заявила бабуля, прижимая меня к себе своими ручищами.

- Ничего, - я заставила себя бодро улыбнуться, вдыхая знакомый запах копоти, гари и лавайхи, - не страшно. Сейчас вызовем целителя, я заплачу, он поправит.

- Был уже целитель, - отрезала бабуля, - мальчонка тот, из белых, прислал. За что ему спасибо, хоть глаза болеть перестали. Тебя я вижу, смутно, правда, а большего сделать нельзя. Лучше скажи, как ты. Мне твое письмо читали. Это правда, что дети вернулись в семью?

Я отстранилась, прошлась по комнате, вбирая в себя то, что стало прошлым. Моим прошлым.

- У меня все хорошо, через две недели выхожу замуж. И ты, как моя единственная родственница, обязана быть на свадьбе. О наряде не беспокойся, сама куплю. Про детей все правда. Они с отцом у подземников. Ты можешь их навестить, если хочешь. И знаешь, давай ко мне, а? Что тебе здесь одной делать? У Дарье дом большой, комната найдется.

- Подземники, - бабуля тяжело вздохнула, прикрыла глаза, села на табурет. - Как думаешь, они не будут против одной слепой старухи? Тяжко мне стало в Городе. На солнце смотреть не могу – голова болит.

Я присела перед ней на корточки, взяла ее руки в свои.

- Точно хочешь уехать?

Она же единственная в Городе, кого я могу назвать семьей!

- Опять ревешь, - сердито поджала губы бабуля, - будешь много рыдать, станешь некрасивой, и твой муж тебя разлюбит. Кто он, кстати?

- Синий, - призналась честно, - князь.

- Всегда знала, что Город тебя вознаградит, еще когда первый страж к тебе прилип.

- Спасибо, - я положила голову к ней на колени, - за то, что не спрашивала, не гнала на улицу. За то, что подобрала и дала еду. За то, что не испугалась стража.

- Испугалась, - фыркнула бабуля, гладя меня по голове. - Чтобы я какой-то там жухлой зелени испугалась? Скажешь тоже.

- Тогда я попрошу завтра прислать повозку и помочь тебе собраться. На свадьбу приедешь? Обещаешь?

- Чтобы я оставила тебя одну на растерзание синим в такой день? Конечно, приеду. Все, хватит мокрость разводить. Иди давай, твой жених уже весь двор истоптал.

Сквозь приоткрытую дверь действительно были слышны шаги.

Я уточнила, не надо ли чего, но Тыгдлар заверила, что еды у нее полно, горячие обед и ужины приносят из таверны, с уборкой помогает хозяйка, так что ей ничего не требуется.

- Ты плакала, - Дарье сразу заметил неладное. Я мотнула головой – говорить не хотелось. О таком вообще говорить сложно. В моей памяти Тыгдлар оставалась суровой, сильной, несгибаемой. Она и сейчас была такой, но я видела первые признаки подступающей слабости…

- Она ослепнет? – спросила, принимая белоснежный платок.

- Сложно сказать, - покачал головой Дарье, - я слышал, она хочет уехать к подземникам. В ее случае это лучший вариант. В полумраке пещер зрение не будет ухудшаться.

Я судорожно вздохнула, сжимая платок. Что же… Расставание тоже часть жизни. Тыгдлар будет хорошо с детьми.

Я бросила взгляд на камень, под которым лежал подарок подземников и решила открыть его в следующий раз. Не то, чтобы я не доверяла Дарье, но заначка лишней не будет.

В воздухе мелькнул белый мотылек, облетел вокруг нас и опустился сложенным листом бумаги на подставленную ладонь Дарье.

- Магистр нас ждет, - объявил удивленно князь. – Насчет госпожи Камнеруб, я завтра отправлю к ней повозку и сопровождающих.

- Я хотела бы отправить еще подарки детям, - мгновенно загорелась я.

- Тогда завтра утром пройдешься по лавкам, а подарки доставят сюда.

Я кивнула – отличный план, заодно накуплю всякого Тыгдлар. Не хочу, чтобы она голодранкой ехала к подземникам.

- Держи, - мне выдали увесистый кошелек, - на завтра.

Хм, а князь щедр. Я и не просила ничего.

- Спасибо, - поблагодарила.

- Одна не ходи, - предупредил он меня. - Не против моей компании?

Цельный князь? Лавочники будут в восторге.

- Если не жаль переплачивать в три раза за свое присутствие, - я пожала плечами, - то давай.

Мне предвкушающе улыбнулись:

- Только пусть попробуют задрать цены, - и князь помог сесть в карету. Мы покатили по улицам в сторону владений белых.

Я поняла, что многое не знаю о его сиятельстве, а еще поняла, что мне хочется его узнать. Этот мужчина