Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

Малый дом Строгоновых стал составной частью усадьбы в 1838 году. После перестройки дома тем же П.С. Садовниковым едва ли не первым арендатором в 1839 году стал часовой салон «Павелъ Буре», оставшийся по адресу Невский пр., 23, навсегда. Не исключено, что с протекцией его владельцу Павлу Эдуарду (Павлу Карловичу) способствовала будущая родственница — великая княгиня Мария Николаевна. По ходатайству ее сыновей, герцогов Лейхтенбергских — их Императорских Высочеств князей Евгения и Сергея Максимилиановичей — в 1876 году Павлу Леопольду Буре присвоили звание потомственного почетного гражданина «за добросовестное и усердное, с сохранением казенного интереса исполнение с 1839 года принятых обязательств по Двору в Бозе почивающей великой княгини Марии Николаевны и по Сергиевской даче». В 1880 году часовщик стал оценщиком при Кабинете императора, что дало право на размещение государственного герба на витрине. В 1899 году фирма удостоилась звания Поставщика Императорского двора.

Фотоателье Г. Деньера в среднем Строгоновском доме

Проект К. Лоренцена по устройству ателье Деньера в среднем Строгоновском доме. Вариант 1863 г.

Поставщиком двора была также табачная фирма «Саатчи и Мангуби», основанная в 1868 году, она имела производство на 4-й Рождественской улице и впоследствии обзавелась магазином на первом этаже среднего Строгоновского дома. Купец Бабакай Бабович Саатчи (1832–?) вел совместное дело с Давидом Бераховичем Мангуби (1841–1900), по национальности караимом, всего два года. Но фирма просуществовала еще около тридцати лет, и Мангуби сохранил в названии и фамилию своего компаньона.

Малый дом Строгоновых. Невский пр., 23

В 1895 году в Петербурге она получила звание поставщика Двора Его Императорского Величества. В 1898 году хозяин фирмы учредил Товарищество (тогда же Высочайше утвержденное) с основным капиталом в один миллион рублей. На фабрике к тому времени работали около тысячи человек. Саатчи и Мангуби одними из первых стали размещать рекламу под потолками конки — изображение усатого турка, курящего самые популярные папиросы фирмы: «Султан» и «Люкс № 87». В 1913 году предприятие приобрела фирма «А.Н. Богданов и Ко».

В 1905 году здание было значительно увеличено стараниями архитектора Д. Шагина. Его надстроили вровень с магазином Мертенса, возведенного М. Лялевичем, который тонко прочувствовал градостроительную ситуацию. Он вывел ордер своего здания на один уровень с главным домом Строгоновых, а верхний этаж трактовал как надстройку. У Шагина получился безордерный фасад вровень с Мертенсом. Соседство с меньшим по высоте домом причта Казанского собора позволило устроить брандмауэр, благодаря чрезвычайной выгодности своего положения он вошел в историю рекламного дела. Над ним в 1912 году установили первую в Петербурге электрическую световую рекламу, ее экран составляли 1760 ламп по 10 ватт каждая.

Революция 1917 года изгнала фирму из России, но ее имя сохранилось при учреждении «Государственной фабрики часов П. Буре». Однако главные производственные мощности остались в Швейцарии. Для того чтобы часы были узнаваемы потребителями во всем мире, логотип изменили с кириллицы на латиницу — «Paul Buhre». В 2004 году марка вернулась в Россию усилиями «Торгового дома по возрождению традиций часовщика Павла Карловича Буре». Все это время часовая мастерская находилась по прежнему адресу. Ее название сохранялось и употреблялось жителями города, а вот о принадлежности дома Строгоновым все забыли.

Глава 11

Роман на Исаакиевской площади

Граф Александр Григорьевич едва ли был счастлив в семейной жизни, хотя имел несколько детей.

Григорий, один из его сыновей, стал знаменит благодаря роману с великой княгиней Марией Николаевной, старшей дочерью императора Николая I. Поверенная в личные тайны дочери государя, фрейлина А.Ф. Тютчева писала: «… Не без неприятного изумления можно было открыть в ней, наряду с блестящим умом и чрезвычайным художественным вкусом, глупый и вульгарный цинизм. Мне кажется, однако, что, несмотря на сплетни, которые она вызывала, цинизм ее скорее проявлялся в словах и манерах, чем в поведении. Доказательством служит настойчивость, с которой она стремилась урегулировать браком свои отношения к графу Строгонову, с которым она тайно повенчалась тотчас после смерти герцога Максимилиана Лейхтенбергского».[118]

Первый супруг великой княгини скончался в ноябре 1852 года в возрасте 45 лет. Спустя два года она заключила тайный брак с 30-летним адъютантом военного министра, графом Григорием Строгоновым. Начало романа относится, вероятно, к концу 1840-х годов. Позднее придворные сплетники уверяли, что князь Георгий Максимилианович Романовский, 6-й герцог Лейхтенбергский, родившийся в феврале 1852 года, поразительно походил на Григория Строгонова.

Помолвка 24-летней дочери российского монарха и сына Евгения Богарне относится к 1838 году. В июле 1839 года они поженились.

Спустя три года для молодых построили летнюю резиденцию Сергиевку, расположенную между Петергофом и Ораниенбаумом. Это была созданная архитектором Андреем Штакеншнейдером псевдоэллинистическая вилла, первым ее повторением на приневской земле стала Строгоновская дача. В 1845 году тот же зодчий закончил перестройку бывшей школы прапорщиков на Исаакиевской площади в самый представительный великокняжеский (Мариинский) дворец Санкт-Петербурга.

Наиболее известной частью интерьера дворца, слишком громоздкого для частного владения, является Ротонда, увенчанная 17-метровым световым куполом. К этому грандиозному залу примыкала не менее эффектная Квадратная, или Помпейская, зала, также освещавшаяся дневным светом.

Мариинский дворец

Три пары дверей вели оттуда в Зимний сад, имевший три уровня. На нижнем располагался Фонтан слез высотой 8 метров. К востоку от Квадратной залы находился Концертный, или Бальный, зал. Следует упомянуть также Помпейский коридор и Библиотеку по соседству с овальной Столовой. Личные аппартаменты владелицы — Приемная, Кабинет, Будуар, Спальня (к ней примыкали Уборная и Ванная). Они располагались к западу от Квадратной залы и были отделаны главным образом в стиле флорентийского ренессанса.

Пройдет время и Мария Николаевна переедет в Италию.

Будуар обладал наиболее оригинальным интерьером, вызвавшим бурные восторги современников. Писатель Н. Кукольник писал для газеты «Иллюстрация»: «В этом будуаре а la Pompadour не хочется заводить спора; тут так хорошо, так весело, так роскошно. Что тут составляет ткань или главное, решить трудно; но так же изящна резная работа, ярко вызолоченная; там же штоф блистает своей шелковистою роскошью; так же разбросаны картины в роде Ватто. Эта ослепительная смесь изящной мелочи, которая сама себя умножает до бесконечности». Сравнивала ли великая княгиня себя с фавориткой французского короля? Чувственные наслаждения составляли важную часть ее жизни.