Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945 - Максим Валерьевич Медведев

и около 10 тыс. солдат[1230]. Однако этот процесс шел непросто, поскольку население Словакии зачастую без воодушевления воспринимало приказ о мобилизации. Имелись факты уклонения и дезертирства[1231]. Боевой уровень мобилизованных часто был низким. Очевидно, сказывался морально-политический отрыв Словакии от чехословацкого единства после 1939 г. (как считал Г. Гусак, словацкий народ «идею возрождения совместного государства с чехами… встретил довольно холодно»)[1232].

В начале 1945 г. проявил себя политически сложный вопрос создания отдельной словацкой армии. С точки зрения восстановления единства Чехословакии это было крайне нежелательным. Недаром Г. Пика в своем письме, направленном в адрес советского правительства еще в конце июня 1941 г., указывал на необходимость не допустить создания самостоятельных словацких, немецких и прочих этнических воинских формирований в рамках чехословацких вооруженных сил[1233] (тем более что нацистская Германия и ее сателлит – Словакия, созданная в марте 1939 г., в тот момент были противниками СССР в войне). Однако на словацкой стороне считали по-другому. Так, бывший военный министр Ф. Чатлош считал необходимым, «чтобы словацкая армия сохранила свою самостоятельность… и сотрудничала с чешскими частями на принципах полного равноправия». Словацкий национальный совет считал, что «после освобождения Словакии… словацкая армия, пополненная новыми мобилизованными контингентами, станет составной частью новой чехословацкой армии»[1234]. Тем не менее в итоге отдельная словацкая армия создана не была, и мобилизованные словаки были направлены на переформирование 2-й парашютно-десантной бригады и формирование новой, 4-й бригады[1235].

На заключительном этапе войны словаки стали подавляющим по численности контингентом ЧАК. Если до перехода Красной армией границы Чехословакии словаки составляли в корпусе около 20 % личного состава, то в числе призванных к 15 мая 1945 г. на территории республики 74 148 человек словаки были в подавляющем большинстве – 91,4 %. Так, 4-я чехословацкая бригада с этнической точки зрения была почти полностью словацкой, а также являлась первым чехословацким формированием, созданным на советской стороне, где высшие командирские и штабные должности в большинстве занимали представители нечешской национальности. Это был также первый случай, когда командиром был назначен словак[1236].

Особенностью чехословацких воинских формирований с середины 1942 г. и до конца войны оставалась низкая доля чехов – уроженцев Чехословацкой республики (ЧСР). До перехода границы страны Красной армией чехи из ЧСР составляли 11,5 % личного состава ЧАК. После перехода границы и до мая 1945 г. в числе призванных на территории Чехословакии воинов чехи составляли всего 1,4 %, а в личном составе корпуса – 3,8 %. При этом командные должности в корпусе занимали в основном этнические чехи. (Большинство воинов-чехов – уроженцев Чехословакии, оказавшихся за пределами страны в годы войны, находилось в формированиях, созданных в странах Запада. Там сложилась принципиально иная этническая картина, чем в аналогичных частях, сформированных в СССР. Так, по состоянию на 15 февраля 1944 г. в созданной в Великобритании чехословацкой отдельной бригаде (4042 человека) чехи составляли 64 %, словаки – 18 %, русины и украинцы – 1 %, немцы – 11 %, венгры – 3 %, евреи – 2 %.)[1237]

Особая ситуация сложилась с участием этнических немцев и венгров в чехословацких формированиях, сформированных в СССР. По состоянию на 30 июня 1944 г. в рядах 1-го чехословацкого корпуса состояло 589 немцев и 5 венгров, то есть всего 4,3 % его воинов, что было гораздо меньше доли этих этносов в населении довоенной Чехословакии. Как пишет чешский историк З. Маршалек, опыт вовлечения бывших немецких военнопленных в чехословацкие части часто не был удачным. Так, в боях на Дуклинском перевале в сентябре-ктябре 1944 г. некоторые военнослужащие немецкой национальности (ранее они служили в вермахте) переходили к неприятелю. В январе 1945 г. военнослужащий – немец по родному языку – был осужден за трусость и казнен. С другой стороны, другие немцы воевали очень храбро, несколько из них были убиты и тяжело ранены в боях[1238].

В свою очередь, эмигрантское правительство Чехословакии взяло курс на исключение немцев и венгров из числа лояльных этносов. Уже в первые годы войны была запланирована депортация немецкого и венгерского населения из Чехословакии после победы над гитлеровской Германией. Такой курс проявился в том, что после освобождения Закарпатья осенью 1944 г. объявленная чехословацкими властями мобилизация касалась только «граждан чешской, словацкой и карпатоукраинской национальности», а немцы и венгры в число мобилизуемых не были включены. В феврале 1945 г. из Чехословацкого корпуса было изъято и отправлено назад в лагеря военнопленных некоторое число «неблагонадежных» военнослужащих, и одним из критериев «неблагонадежности» был родной язык – немецкий или венгерский[1239].

В последние месяцы войны закономерным образом росла численность личного состава Чехословацкого корпуса – на 1 января 1945 г. в нем состояло 18 785 человек, в начале апреля – 31 725 человек (из них на фронте – 18 097 человек), к 1 мая 1945 г. – 47 570 человек[1240].

Постепенно решалась проблема офицерских кадров. 22 декабря 1944 г. в ЧАК была создана офицерская школа, а также школы для унтер-офицеров[1241]. На 1 января 1945 г. в корпусе состояли 1258 офицеров (по штату – 1515 человек)[1242]. Накануне окончания войны в корпусе было 7 офицерских училищ и столько же учебных центров рядового и младшего командного состава[1243]. Продолжалось также прибытие офицеров из-за границы. К 15 мая 1945 г. число офицеров в ЧАК составляло 2433 человек[1244]. В свою очередь, число советских инструкторов сокращалось: в январе 1945 г. их было 502, в апреле – 450[1245].

На заключительном этапе войны у корпуса вновь произошла смена командования. 4 апреля 1945 г. генерал Л. Свобода занял пост министра национальной обороны в новом правительстве Чехословакии. По его представлению командиром ЧАК был назначен генерал К. Клапалек.

В ходе войны в чехословацких формированиях постепенно росло влияние коммунистов, в том числе увеличилась численность членов КПЧ среди рядового и офицерского состава – в 1945 г. таковых было 605 человек[1246]. Однако это было не так много в отношении к общей численности личного состава корпуса. Кроме того, нельзя согласиться с мнением, которое высказал И.И. Поп, что чехословацкая воинская часть уже в 1942 г. «фактически вышла из-под идейного влияния» эмигрантского правительства[1247]. Летом 1944 г. ответственный секретарь чехословацкой секции Всеславянского комитета С.А. Шмераль, посетившая 1-й Чехословацкий корпус, сделала другой вывод: «Наше влияние на солдат и особенно на офицеров еще недостаточно»[1248]. Действительно, политическое расслоение среди воинов сохранялось, и далеко не все из них были просоветски настроены.

Политические проблемы проявили себя в настрое некоторых чехословацких офицеров, в ходе войны прибывших в СССР из-за границы. В декабре 1943 г. во время переговоров с руководством КПЧ в Москве сам Э. Бенеш отметил, что «чехословацкие офицеры в эмиграции показали себя совершенными политическими невеждами, неграмотными, способными пасть жертвой глупейшей