ТЕНЬ ЯСТРЕБА. Сага призрачных замков - Роберт Говард

— С тобой два незнакомца, Курт, — почти прошептал он.

— Два англичанина, господин барон, — сказал старик.

— Англичане, — барон протяжно проговорил это слово, как будто оно означало что-то необыкновенное. — И как твое имя, англичанин, двигающийся как большая кошка? — он повернулся к пуританину.

Что-то в бароне вызвало неприязнь. Хотя он вел себя с достоинством и со спокойной величавостью, но казалось, безупречные манеры лишь прикрывают извращенную жестокость и злобность натуры хозяина.

— Мое имя Соломон Кейн, — проговорил пуританин, стараясь сдерживать звук голоса.

— В твоем имени слышится гордость, что должна быть и в самом человеке. — А как зовут тебя, наездник?

— Джон Тихий, — негромко ответил Джон.

— В самом деле? Что ж, если ваши имена соответствуют вашей сути, вы будете здесь желанными гостями. Но какая цель… тсс! — Барон неожиданно замер, вытянув руку в знак молчания.

Кейн не слышал ничего, кроме потрескивания огня в очаге. Люди барона застыли не дыша.

— Она зовет, Курт, — сказал барон.

Старик поспешил в другой конец зала к широкой лестнице, ведущей наверх. Барон чуть выпрямился — он напоминал накренившееся дерево, чьи корни вырвало ветром из земли. Люди барона расслабились, но по-прежнему зорко следили за англичанами.

— Ты говорил о цели, приведшей тебя сюда, — сказал барон Кейну, словно пуританин прервал свой рассказ.

— У меня только одна цель, повсюду, куда Провидение посылает меня, — тихо, но твердо и невозмутимо сказал Кейн, — искать зло и избавлять от него мир.

— Я много лет не слышал здесь человека, говорящего столь откровенно, — произнес он. — Ты говоришь, как человек чести, англичанин. И твои поиски в моих землях были успешны?

Тихий незаметно дотронулся до Кейна, предостерегая от неосторожности. Барон, не глядя на него, произнес:

— Следи за собой, мой тихий друг. Я уверен, что твой товарищ не умеет лгать.

Барон не ошибся в Кейне, который ответил:

— Я нашел в лесу задыхающегося на виселице мальчика. Он слишком молод для такого наказания, и я его освободил.

Странный взгляд барона не изменился, и его безразличие рассердило Кейна:

— Если то, что мальчишка выжил, так ничтожно мало волнует вас, то зачем вы так жестоко с ним поступили?

— Это мои владения. Здесь не обсуждаются мои решения! — Зловещий шепот барона походил на шипение змеи. — И не думай, что так легко можно пренебречь моими законами.

Барон повернулся к темному проему, из которого появился Курт. Кейн не слышал, как тот вернулся.

— Сегодня я обедаю со своими гостями, — объявил барон Курту.

Затем, резко отпрыгнув в сторону, что навело Кейна на мысль о безумии барона, фон Сталер спросил:

— Так ты пришел в поисках зла, да? Никакой другой цели у тебя нет? Только эта? — его голос звучал угрожающе и вместе с тем очень печально.

— Только эта, — тихо ответил Кейн.

— Я тебе верю. Вы переночуете в замке фон Сталер, — сказал он не допускающим отказа тоном.

Курт повел англичан наверх. Из зала поднимались две лестницы. Одна, совершенно темная, другая, по которой они шли, была слабо освещена. Спутники оказались в коридоре с несколькими дверьми, расположенными друг напротив друга. Над дверьми комнат горели укрепленные в массивных кольцах, факелы. Курт показал им комнаты и исчез.

Комната Кейна была такой огромной, что казалась пустой, несмотря на большое количество мебели. От полога громадной кровати шел запах сырости. Гобелены, висящие на стенах, потемнели от пыли и пятен. Два вооруженных воина принесли дрова и развели огонь в очаге. Тепло огня не могло избавить комнату от пропитавшего ее и весь замок духа распада. Тихий пришел в комнату Кейна.

— Клянусь святыми, Кейн, — пробормотал он, — здесь нечисто. Тебе не кажется, что он держит взаперти какую-то девушку?

— Возможно. Или она больна и не выходит из своей комнаты.

Тихий покачал головой и выругался:

— Чтоб его разорвало, я уже боюсь высказать вслух свои мысли! Мне кажется, он слышит даже сквозь эту толстую деревянную дверь!

Они задумчиво смотрели в огонь, и Кейн размышлял над тем, что предпринять, когда Курт сообщил, что барон ждет их.

В зале на длинном массивном столе и тяжелых резных стульях дрожали отблески огня. Кейн сосчитал приготовленные стулья: их хватало только для самого барона, для Кейна с Тихим и для двенадцати воинов. Значит, больше к обеду никого не ждут.

Хозяин жестом пригласил гостей усаживаться по обе стороны от себя. Глаза его нервно блестели. По приказу барона и по знаку Курта в зал вошли несколько воинов, держа перед собой блюдо с целиком зажаренным вепрем. Кейну вновь стало не по себе от бесшумности и отрешенности воинов; казалось, их присутствие не более ощутимо, чем присутствие бесплотных привидений.

Барон попробовал мясо и выразил одобрение.

— Неплохо приготовлено, Курт.

Гостям барон пояснил:

— У нас здесь нет слуг. Они слишком шумны и любопытны.

Курт наполнил тарелку лучшими кусками мяса и понес наверх.

— Друзья мои, вы сгораете от любопытства разрешить эту тайну обитателей замка, — сказал барон, улыбаясь. — Быть посему. Курт отнес тарелку баронессе, которая не выходит из своей комнаты.

— Она нездорова? — спросил Кейн.

— Ни в коем случае. Баронесса чувствует себя превосходно. Но никто не может видеть ее.

Лысая голова повернулась к Кейну, затем к Тихому.

— Те, кто осмеливается приблизиться к замку, поступают так, стремясь увидеть ее красоту, — пробормотал барон. — Однако я верю, что вы пришли сюда не за этим. Ведь тот, кто посмеет взглянуть на нее, умрет. Вы видели юношу на виселице, который получил урок.

Кейн молча размышлял над услышанным. Тихий спросил:

— Но почему вы скрываете такое совершенство, барон, от всех глаз, кроме своих собственных?

— Мои собственные глаза, мой друг, — горько улыбнулся барон, прикоснувшись к глазам, — вообще ничего не видят.

Весь обед Кейн с трудом выносил на себе взгляд пустых странных глаз, казалось, лишенных жизни так же, как и весь замок. Барон развлекал гостей беседой, а после обеда поведал о своих охотничьих подвигах, хотя и с горькой усмешкой. Но Кейн все время ощущал, что барон чутко прислушивается к чему-то происходящему в замке.

Наконец барон велел Курту проводить гостей в их комнаты. А сам встал у очага, протянув руки к огню, словно ожидая, что яркое пламя каким-то волшебным образом вернет ему зрение.

Курт остановился в коридоре у дверей комнат гостей.

— Не судите строго моего хозяина, — прошептал он едва слышно.