Я умер и переродился шаманом-травокуром - Павел Журба

— лучше. — и вслед за этим скинул одежды и отправился на поиски своего счастья.

Глава 28

Инквизиторы в изумлении смотрели на возникший буквально из ниоткуда портал, так неудачно сожравший травокура.

— Как вы думаете, он мёртв?

— Похоже на то. — бугаи закивали. — Мастер Григорий, а как же костёр?

— Что, уже разожгли? Я же говорил повременить.

— Ну, Герасим так хотел жечь, что аж сил не было, и что мы должны были предпринять? Сказать ему: «не жги»? Вы же знаете, он очень обижается, когда ему говорят не жечь костёр...

Григорий закивал, и вдруг из портала послышался преисполненный радости возглас.

— Что же я буду тут вытворять с моим огромным...

Из портала вылез человек в золотых портках. Идеальный. Ростом он доходил почти до потолка, а мускулами, должно быть, напоминал самого Геракла.

— Кхм. добрый день. — Григорий уважительно кивнул гостю. — Видите ли, мы инквизиторы. Работа непыльная, но всё же оплачиваемая. Отпуск там...

— Конфеты. — добавили громилы-инквизиторы.

— Да-да, конфеты. — согласился Григорий. — И, видите ли, хоть вы и очень красив, но нам всё же надо бы попытать вас и сжечь. Для порядка. Понимаете?

Мужчина, профилем идеально подходивший для изображения на золотых монетах, с уважением кивнул. Григорий спокойно выдохнул.

— Значит, вы на нас не в обиде?

— Нет, что вы, — идеал человека махнул рукой. — Только вот, у меня дела, поэтому вынужден отложить экзекуцию.

Григорий понимающе кивнул.

— Может, в среду?

— Да, давайте. Что-нибудь с собой брать?

— Ох, да не надо так беспокоиться! Что мы, нищие какие-то? — смущённо заговорил Григорий. — Сами всё принесём: и вино, и рыбку, и лото...

— Ну и славно. — мужчина похлопал инквизитора по плечу и раскрыл дверь, закрытую на три замка. Казалось, она просто боялась ему сопротивляться.

Портал закрылся. Свет пропал. Инквизиторы уставились друг на друга. Григорий протёр лицо, и вдруг к нему неожиданно вернулся рассудок.

— Что за бред!

Бухгалтер подбежал к двери, но та опять оказалось закрытой. Он попросил у помощников ключи, но и они не помогли бедолагам выбраться из камеры.

— Вот же. Ребята, вы что-нибудь поняли?

Более приземлённые коллеги Григория пустили слюну.

— Хочу, чтобы этот человек стал оцтом моего сына!

Инквизитор хлопнул себя по лбу и воссел на пыточное кресло — ждать, пока кто-нибудь их хватится и освободит из вынужденного заточения самым красивым мужиком в мире.

***

Мне любезно указали дорогу к нужной камере. Я поднялся на последний этаж и ступил в коридор, нависший над замком и разделяющий башню от основной территории.

Мне не удалось пройти и половины — поперёк коридора стали демоны сверх уровня. Любой из них мог сравнять Москву с землёй.Из толпы вышел Фикус.

— Не стоило тебе приходить, Герган. Сидел бы себе, жёг народ, и мы бы тебя никогда не тронули.

— Думаешь, можешь меня тронуть?

Демон усмехнулся.

— Ну да-а-а-а-а-а-а...

Время замедлилось до недвижимого состояния. Я пересёк расстояние, отделяющее меня от обжоры, и ударом кулака оторвал его бесполезную голову от тела.

Время резко вернулось в прежнее русло. Демонов с ног до головы окатило кровью товарища.

— Подходи по десять, на меньшее не согласен!

Озлобленные твари набросились на меня всей гурьбой. Первому я пробил грудную клетку ударом ноги, второму — с корнем вырвал челюстью и ей же, с помощью нижнего ряда зубов, забил парочку демонов насмерть, а когда навеселился— взялся за магию и превратил половину сверх уровневых в кровавые ошмётки с помощью заклинания мгновенного сжатия. На его создание понадобилось бы три запаса Юрия и весь запас местного капитула.

Демоны в ужасе отшатнулись. Я вылавливал самых трусливых и ломах им рёбра, руки, ноги и даже, чего греха таить, шеи. Вскоре из толпы не осталось ни одного, кто мог бы устоять на ногах, кроме маленького тельца, в руках которого умостилась златокудрая голова.

— Думаешь, я из страха сдамся?

— Да.

— И ты прав.

Фикус выбил коридорное окно и спрыгнул с многометровой высоты. Больше его никто не видел.

Я пошёл дальше, и уже почти дотронулся до ручки двери, как тут меня окликнул...

— Не ожидал, что вы вернётесь, император. Стала жать корона?

Я повернулся. Передо мной стоял Лоренц. Его глаза светились красным.

— Вы не нарушите моего с дамой уговора. Не посмеете, иначе вас ждёт неминуе...

В мгновение ока я оказался у Лоренца за спиной.

— У тебя хорошо получается драться с местными магами. А теперь попробуй со мной. — я пнул обнаглевшего купца в спину, и он влетел в дверь камеры, пробил её вместе со стеной и улетел небо.

Я вложил в свои ноги сгусток энергии и, оттолкнувшись от пола, пробил крышу и взмыл в небеса. От столкновения моих стоп с поверхностью коридора перешеек, отделяющий дворец от башни, обвалился на хозяйственные пристройки инквизиторов.

В небе забились молнии. Лоренц поднял наполненные огнём руки и, крича от ярости, выпустил в меня заклинание, у которого просто не существовало уровня — оно было столь сильным, что причислить его к любому виду магии казалось глупостью.

Оно ворвалось в щит Раффарчика, зарядило меня сверх нормы и откатилось назад в нападавшего с помощью плетения обратной энергии — моего личного изобретения, для которого необходимо быть не иначе как... мной.

Заклинание выбило Лоренца ещё выше, и мне пришлось применить чары левитации, чтобы добраться до него в небе. Купец попытался отвадить меня воздушной волной, но я сумел устоять, и лишь множество построек в Москве лишилось крыш.

— Ты слишком самовлюблён. Невежествен. Эгоистичен.

Лоренц влетел в меня и принялся избивать ногами. Я блокировал удары, от которых ломаются даже кости, и контратаковал лоу-киками. От воздушных волн, возникающих при столкновении наших тел, гнулись вековые деревья.

— Думаешь, у тебя хватит сил, чтобы со мной тягаться? Да, ты силён, но не на столь...

Я увидел брешь в обороне противника и отправил туда мощный кросс, подпитанный огненный стихией. Лоренц лишился половины зубов и, опалённый, отпрянул от меня в густое облако. Я ринулся за ним.

— Слышишь меня? Тебе не победить! Ты лишь оттягиваешь поражение...

Я развернулся. Как раз вовремя — Гелен снёс меня с места, и мы на реактивной скорости врезались в землю и прорыли нашими сплетёнными в узел телами почти километровую борозду. Кожа с моей спины