Сезон охоты на блондинок - Карен Робардс

Прибывали все новые и новые телеги. Алекс слыша­ла рев моторов и скрип неуклюжих деревянных повозок, взбиравшихся на холм. Потом смех, крики и топот детей, бежавших к костру. На Алекс и ее спутников накатыва­лись волны веселых подростков. Хорошо было то, что толпа отделила их от Уиланов еще до того, как они успе­ли добраться до подножия холма. А плохо – то, что изба­виться от толпы было уже невозможно.

– Кричите Р!

– Р!

– Кричите А!

– А!

– Кричите К!

– К!

Вопли были оглушительными. Вместо того, чтобы идти прямо к костру, Джо стал пробиваться через толпу к краю. Алекс увидела, что на дальнем конце поля стоят длинные столы, накрытые белыми бумажными скатер­тями. На них было все – от сырых хот-догов, которые мож­но было жарить на костре, до безалкогольных напитков и печенья «Орео». За столами распоряжались взрослые, в основном, женщины, но было и несколько мужчин. Трак­торы и машины припарковали позади сплошной стеной; теперь становилось ясно, почему телегам пришлось ехать через поле.

– Проголодалась? – спросил Джо.

– Нет, а ты?

– Я тоже.

Они все еще шли пешком. Алекс спотыкалась уже в де­сятый раз, и только рука Джо мешала ей упасть.

– Принцесса, у тебя есть теннисные туфли?

Поняв, что он намекает на ее каблуки, Алекс улыб­нулась.

– Конечно, есть. Я надеваю их, когда играю в тен­нис. А что?

– Ты могла бы надеть их и на это мероприятие.

– Если бы я знала, что мне предстоит ковылять по коровьим пастбищам, то, разумеется, надела бы. А еще лучше здесь подошли бы армейские ботинки. Слушай, ты не мог бы идти немного медленнее? Тогда мои высо­кие каблуки не представляли бы собой такую уж проблему.

Он засмеялся и слегка умерил шаг.

– Значит, я слишком тороплюсь? Извини. Я просто пытаюсь добраться до места раньше, чем нас нагонит весь город.

Это настолько соответствовало ее желаниям, что Алекс сама понеслась вперед, забыв про злосчастные каблуки.

– Раз так, беру свои слова обратно.

– Сегодня вечером Али будут награждать, и я хочу посмотреть на это. Дженни будет петь. А потом…

– Что потом? – спросила она.

– А потом мы сможем делать все, что захотим.

Они добрались до опушки леса, где к ночной темно­те добавлялась тень деревьев, обеспечивая полное уеди­нение. Сюда доходил свет от большого костра. На краю опушки стояло несколько человек, но это место находи­лось вдали от толпы и тех, кто шел к столам и обратно.

– А что это будет? – спросила Алекс.

– Не знаю. Может быть, возьмем по хот-догу или что-нибудь еще.

Джо улыбнулся, поднес ее руку к губам жестом, от которого у Алекс растаяло сердце.

– Замерзла? – спросил он, окинув взглядом ее ши­карные дорогие блейзер и свитер. По выражению его ли­ца было ясно, что его мнение о ее выборе одежды для та­кого сборища соответствует мнению о выборе обуви.

Но холодно ей не было. Хотя вечер становился все морознее, внутри Алекс бушевал пожар.

Однако говорить об этом Джо она не собиралась. Пока.

– Немножко, – солгала она.

– Держи. – Джо сбросил с себя куртку и накинул ее на плечи Алекс.

Между тем у костра происходили странные вещи. В огонь полетели какие-то тряпичные чучела, отчего дей­ствие начало напоминать средневековое аутодафе.

Алекс закуталась в голубую парку и не знала, плакать ей или смеяться. Подумать только, она, в элегантном кос­тюме от Жиля Сандера, стоит посреди коровьего пастби­ща в какой-то глуши, утопив в грязи каблуки ботинок от Маноло Бланик, укутавшись в самую уродливую куртку, которую она когда-либо видела, и наблюдает за стран­ным дикарским ритуалом, до которого ей нет никакого дела.

Но самое удивительное заключалось в том, что ей здесь нравилось.

Раз Джо рядом – значит, это и есть то место, где она должна находиться.

Куртка хранила его тепло и его запах. Алекс вдохнула его и улыбнулась собственной глупости.

– Валяй, Али! – громко крикнула ему секс-бомба, приложив руки ко рту.

Очнувшись, Алекс поняла, что перед ревущей тол­пой стоит Али и ему вручают что-то похожее на банку с ветчиной? Чушь какая-то. Впрочем, она не слышала ни слова из того, что говорил церемониймейстер, или как там назывался этот болтун с мегафоном. Она послушно похлопала, когда Али водрузил банку с ветчиной (да нет, не может быть!) себе на голову как желанный трофей. Джо прямо у нее над ухом испустил громкий разбойничий свист.

Когда в ушах перестало звенеть, Алекс толкнула Джо локтем в бок.

– Слушай, скажи, – пробормотала она, когда Джо вопросительно посмотрел на нее, – они что, в самом деле наградили Али консервированной ветчиной?

– Ты не слушаешь, – проворчал он.

– Да или нет?

– Да. Это ежегодная премия лучшему трюкачу на баскетбольной площадке. А ветчина – в честь клички. Али прозвали Окороком, потому что он часто ведет мяч, держа его за спиной.

– Теперь понятно, – сказала Алекс. – Должно быть, ты очень гордишься им.

Джо улыбнулся.

Дирижеры подали знак, и толпа снова разразилась восторженными воплями. Тут кто-то положил Алекс ру­ку на плечо, и она удивленно обернулась.

– Неужели вы тоже болельщица «Ракет»?

Это был тот самый зубной врач, с которым она по­знакомилась в тот незабываемый день, когда приехала увольнять Джо. Рядом с ним стояла симпатичная брю­нетка лет тридцати с небольшим. Женщина улыбнулась, и Алекс ответила на ее улыбку.

– Похоже на то, – неуверенно ответила Алекс. Тут Джо оглянулся и заметил вновь прибывших.

– Слушай, Бен, в этом году они должны занять не­плохое место, верно? – спросил он.

– Непременно займут.

– Алекс, вы помните Бена? Это его жена, Трейси. Их сын Стив – наш шестой номер.

Алекс ничего не понимала, но успешно делала вид, что понимает, о чем идет речь. Если бы она не сходила с ума по Джо Уэлчу, то стукнула бы его по голове. Она сто­яла здесь, увязая в коровьих лепешках, не для того, что­бы разговаривать о баскетболе.

– Трейси, это мисс Хейвуд, – сказал жене Бен. Взгляд Трейси упал на куртку Джо, в которую по-прежнему куталась Алекс.

– Я уже догадалась, – сказала она.

В тоне женщины было нечто, заставившее Алекс при­задуматься. Интересно, что о ней говорят в городке? Впро­чем, наверно, лучше не знать.

– Алекс, – представилась она, отпустив полу курт­ки и протянув руку.

– Трейси.

Они обменялись рукопожатиями, а потом Бен и Трей­си стали следить за продолжением шоу. Перед костром выстроилась группа маленьких девочек человек в трид­цать, и Алекс поняла, что сейчас будет петь Дженни.