Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька - Низам аль-Мульк

href="ch2-495.xhtml#id296" class="a">[495] сын Шахриара отправил посланника к повелителю правоверных Омару, — милость господня над ним! — говоря: „Во всем мире нет двора более многолюдного, чем наш двор, нет казнохранилища более благоустроенного, чем наше казнохранилище, нет войска более отважного, чем наше войско, никто не имеет столько людей и снаряжения, сколько находится у нас“. Омар послал ответ: „Да, двор ваш — многолюден, но челобитчиками; ваш; казнохранилище благоустроено, но неправильными налогами; ваше войско отважно, но непослушливо. Когда уходит державность, не приносит пользы снаряжение и многолюдство. И все это является доказательством вашей бездержавности. От вашего упадка спасенье в том, что бы ваш султан самолично творил справедливость, чтобы все стали справедливыми и чтобы он не питал вожделения к непотребному“, как вот сделал султан Махмуд.

Рассказывают, что один торговый гость пришел на разбор |208| жалоб у султана Махмуда, сетуя на его сына Масуда и принося жалобу: „Я — купец. Уже долгое время как я пребываю здесь и хочу отправиться в свой город, но не могу уйти, потому что твой сын купил у меня на шестьдесят тысяч динар товара, а не дает уплаты. Я прошу, чтобы царь послал со мною Масуда к судье“. Махмуд, опечаленный словами купца, поручил сказать Масуду в резких выражениях: „Я требую, чтобы ты незамедлительно удовлетворил купца в его праве, а не то отправляйся вместе с ним к судье, дабы он тебе приказал то, что следует по суду религиозного закона“. Купец отправился в дом судьи, а посланец пошел к Масуду и передал сообщение. Смутившись, Масуд приказал казначею: „Посмотри в казнохранилище, сколько там из наличных денег“. Казначей сосчитал и сказал: „Двадцать тысяч динар“. Масуд сказал: „Возьми и отнеси их торговому гостю, а на все деньги попроси три дня времени“, посланцу же сказал: „Скажи султану, я сейчас же отдал двадцать тысяч динар, в течение трех дней я полностью удовлетворю торгового гостя в его требовании. Вот я надел каба, препоясался, обул сапоги и стою в ожидании приказа, — итти ли мне или нет в особое шариатсхое собрание?“ Махмуд сказал: „Поистине знай, ты не увидишь моего лица, пока не доставишь полностью и в целости имущество“. Масуд не осмелился слова вымолвить; он разослал во все стороны людей с просьбой о займе и когда наступил дневной намаз, купец уже получил шестьдесят тысяч наличными деньгами. Торговые гости рассказали о происшедшем до крайних пределов мира: в Газнин отправились торговые гости из Чин, Хата, Египта, Магриба; они привезли в Газнин все, что было в мире из редких и удивительных изделий. В то время говорили о малейшем фарраше и стремянном, что в шариатском присутствии они были равны с раисом Хорасана и с амидом Исфахана.[496]

Рассказ. Амил города Химса написал Омару сыну Абдал-Азиза: „Разрушилась стена шахристана Химса,[497] надо ее поправить, как они распорядятся?“. Написал в ответ: „Устрой шахристану Химса стену из справедливости, очисти дороги от притеснений и страха, тогда не будет нужды в глине, кирпиче, камне и извести“. Всевышний приказывает: „Давид! Мы поставили тебя своим наместником на земле, суди людей справедливо“;[498] каждое слово, |209| что ты скажешь, говори по справедливости, каждое дело, которое ты делаешь, делай по правде. Доволен ли бог своим слугой? Пророк — мир над ним! — говорит: „Тот, кто поставил над мусульманами амиля и знает, что среди мусульман находится кто-то лучше поставленного, изменяет богу и его посланнику“. Толкование этого таково: он говорит: „следует приставлять к делу людей богобоязненных, чтобы они не притесняли рабов бога, а проявляли бы сочувствие к ним; если же не так поступают, назначая амиля, то это предательство, содеянное по отношению к богу, посланнику и мусульманам“.

Это место является отчетной книгой для царей; если они бывают хорошими, их поминают добром, плохие — их плохо поминают и проклинают. Унсури[499] говорит:

Отрывок

И станешь предметом рассказов, если сделаешь трон из небесного свода,

И станешь предметом молвы, если опояшешься поясом из небесного свода[500]

Старайся, когда ты молвишь слово, чтобы веским было слово,

Пытайся, став предметом рассказов, чтобы хорош был рассказ

Глава пятьдесят первая.

О наблюдении за отчетностью владения и порядке и способе ее.

Пусть напишут расчет налогов владения, приведут в ясность приход и расход. От этого такая польза, что получится ясное суждение о расходах, то, что следует, чтобы отбросить и не выдавать (?). Если у докладывающего отчетность будет что сказать относительно прихода, укажет ли он на сбережение или недостачу, пусть выслушают его слова: когда то, что говорят, будет соответственно истине, пусть требуют те налоги, чтобы не произошло по этой причине уменьшение или потери в налогах, чтобы ничего не осталось неясного в делах.[501]

Что касается правильного поведения государя в отношении мирского имущества и дел, то оно — таково: быть справедливым, следовать древним обычаям и правилам царства, не устанавливать плохих обычаев, не давать согласия на неправое пролитие крови. На государях лежит священная обязанность: обследование амилей и дел их, знание прихода и расхода, сбережение имущества и устройство запасов для поддержания и отражения вражеских козней. Государю |210| надлежит так жить, чтобы его не сочли скрягой, но также не быть настолько расточительным, чтобы говорили как о ветряном и моте; а во время дарения пусть соблюдает степень каждого; не дарит сто динар тому, кто заслуживает одного динара, а кто заслуживает сто динар, пусть не дарит тысячу, ибо и чиновность вельмож терпит урон, а еще и люди скажут: „он не знает достоинства и степени людей, не знает права заслуг, не знает людей разума, остромыслия и знания“. Они беспричинно станут обиженными, проявят нерадивость к службе. Еще надлежит с врагом так воевать, чтобы оставалось место для мира, и с другом и врагом так сходиться, чтобы можно было порвать, так разрывать, чтобы можно было сойтись. Не надлежит пить вино до опьянения, разом быть благодушным, а разом недовольным; когда государь немного займется зрелищами, охотой, мирскими удовольствиями, пусть он также время от времени займется воздаянием благодарности богу, милостыней, ночной молитвой, постом, чтением корана, совершением добрых дел, чтобы быть причастным и к вере, и к миру. Муж должен быть умеренным во всех делах, так как пророк соизволил изречь, — мир над ним!: „Лучшее из дел — средина их“, то есть „наилучшее из дел — умеренность, каковая и наиболее хвалима“.