Каприз для двоих (СИ) - Оксана Керис

Мелли смотрела на него с любопытством — она пока не понимала, к чему он начал этот рассказ, но звучало интересно.

— В общем, мы с Гарольдом были чуть ли не единственными боевыми магами, которые посещали все лекарские курсы в полном объеме. Мы даже оба можем немного лечить — дара нет, но срастить сломанную ногу или залечить ожог вполне нам под силу. Но самое интересное в том, что мы эти курсы посещали не для того, чтобы стать лекарями. Нам было интересно, как устроен человеческий организм, мы оба планировали потом использовать эти знания в жизни. Гарольд надеялся создавать новые проклятья, которые будет тяжелее остановить и, например, они будут работать медленно. Условно — проклясть в организме что-то мелкое, что не приведет к смерти сразу. А через месяца два, когда сама магия из тела выветрится, человек умрет из-за того, что одно маленькое точечное проклятье запустило череду проблем в организме, которые может исправить только настоящий целитель.

Мелли, сощурившись, уточнила:

— Кстати, вчера не смогла спросить, почему целители не могут исцелить сразу всех? Вот ты говоришь, что они способны вылечить практически что угодно. Есть какая-то цена у этой способности? Почему они лечат так мало людей?

Алан улыбнулся:

— Точно, об этом особо не пишут, ты не могла знать. Аура вокруг нашего тела — это тоже часть нашего организма. Наше энергетическое тело больше, чем тело физическое. И сложные заболевания и смертельные болезни всегда затрагивают энергетическое тело. Чтобы его исцелить, его нужно сначала прочувствовать. Поэтому действительно вылечить едва знакомого человека невозможно — целителю нужно время, чтобы настроится на ауру. В среднем, если не селить пациента вместе с целителем, уходит примерно месяц на подготовку к исцелению. Плюс больному желательно набрать вес, пропить курсы всяких пилюль. Исцеление происходит за счет ресурсов самого организма, и поэтому многие после исцеления напоминают скелет, обтянутый кожей. Сам целитель тоже должен подготовиться к этому заклинанию — оно достаточно сложное и требует много сил. При самых сложных случаях из операционной на руках выносят обоих — и здорового уже пациента, и очень уставшего целителя.

— По пациенту в месяц? — сощурилась Мелли. — То есть всего двенадцать человек в год.

Алан кивнул:

— Поэтому это стоит дорого и доступно не всем. Я тебе даже больше скажу: не всегда дело в деньгах. Иногда на первый план выходит ценность этого человека для короны. Или предполагаемая ценность. Ммм… ну вот например если Гарольд сможет доказать наследуемость целительского таланта в вашей семье, то твоя сестра Розмари наверняка окажется в списке тех, кого будут исцелять. Если у нее лоирс, значит, будут проблемы с рождением детей. Если ее дети гарантированно будут лекарями, то возрастает шанс получения целителя, значит, нужно избавиться от последствий лоирса, чтобы ее гены и способности гарантированно были переданы новым поколениям.

— То есть она станет пациентом целителя несмотря на то, что не умирает?

Алан кивнул:

— Именно. Лечат не всегда умирающих, обычно лечат самых нужных. Но в случае твоей сестры — ее вряд ли поставят на очередь. У всех целителей первыми пациентами становятся члены их семьи, близкие и друзья. Именно поэтому информация о том, что вы оба предположительно сможете исцелять, будет скорее скрываться, а то, боюсь, под дверьми появится слишком много желающих стать твоим другом. Хотя я сомневаюсь, что удастся скрывать это долго.

Мелли задумчиво кивнула. Двенадцать человек в год. В королевстве три целителя, значит, тридцать шесть жителей страны могут быть исцелены от смертельных болезней. Это ничтожно мало, поэтому нет ничего удивительно, что вчера все были так удивлены и взволнованы. Если Мелли и Олли смогут так же, то это плюс двадцать четыре человека в год.

Она чуть тряхнула головой — с такими мыслями впору приковать себя и Магнуса к учебному столу, чтобы как можно быстрее пройти инициацию.

— Прости, что перебила… ты рассказывал, как познакомился с Гарольдом.

Алан улыбнулся, нежно погладил ее по щеке — Мелли показалось, что на секунду ее сердце болезненно сжалось, но это не было неприятным чувством, скорее… ожиданием чего-то хорошего?

— В целом, я не совсем обо мне и Гарольде говорил. Одним из общих лекарских курсов были основы психологии — это часть лекарского искусства, что работает с разумом, то есть тем, что невозможно вылечить магией. И там говорили, что слезы — это хорошо. Слезы означают, что человек оплакивает потерю и готов двигаться дальше. Поэтому нет ничего ужасного в твоих слезах. Я тоже как-то безудержно рыдал на плече у Берти, только — тс-с-с! — никому не рассказывай. А то меня бояться перестанут.

Мелли удивленно распахнула глаза. Она все еще не могла поверить, что когда-то Алан был вертким юношей, который через секс раскрутил Берти на обучение в Академии, а тут — представить эту гору мышц и суровости… ревущим? На плече у Берти?

— А что случилось? — смогла выдавить она.

— В Академии столкнулся с насмешками. Я-то был уверен, что сейчас приду такой красивый и талантливый — и все будут от меня в восторге. А надо мной насмехались. В насмешках что самое ужасное? Как бы ты ни был уверен в себе, они все равно через какое-то время начнут тебя угнетать. Я продержался в режиме отверженного два месяца. С Берти был милым лапушкой, с учителями — прилежным учеником, все это под девизом «просто парень, который развел Бертрана на деньги». Это постоянное напряжение. В итоге в какой-то момент времени все это выплеснулось сначала в скандал, а потом в слезы. Наверное, после этого я и перестал действительно рассматривать Берти просто как мужчину, с которым я сплю ради получения образования. Через три дня я прошел инициацию, стал сильнейшим вешри в королевстве и на все насмешки стал отвечать вызовом на дуэль. У меня была дуэльная стратегия: я ставил