Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море - Жорж Блон

К несчастью, заело задние тали. Качка выпрямляет судно, и лодка, соединенная со шлюпбалкой, косо повисает в воздухе! Женщины и дети в испуге кричат. Матросы в лодке безуспешно пытаются освободить тали.

Качка снова опускает борт судна. Лодка опять опускается, чуть-чуть зачерпнув воду. Может быть, пассажиры будут спасены, ведь удастся же наконец расстопорить эти проклятые тали или обрезать пеньковый трос! Слишком поздно. Судно кренится все больше и больше, касается шлюпки, оседает на нее и переворачивает. Раздаются приглушенные вопли. «Ламорисьер» выпрямляется. Все кончено…

В официальном отчете записано: «Из-за этой трагической попытки пришлось отказаться от спуска других шлюпок». Не знаю, сколько спасательных шлюпок имелось на «Ламорисьере», но факт остается фактом: они оказались бесполезными.

Команда стала выбрасывать в море все плавающие предметы – спасательные круги, плотики, ящики, весла… На борту есть и большие плоты, но так как их можно спускать только после шлюпок, то времени часто не хватает. Либо матросы не успевают спустить эти хорошо закрепленные плоты, либо те скользят по палубе, раскачиваясь, словно гигантские качели. Кормовой плот «Ламорисьера» наносит ранения нескольким пассажирам. «Какой-то человек в темно-синей форме теряет сознание от удара. Он скатывается в море, и его относит в сторону».

Солнце по-прежнему сияет в синем небе, не стихает яростный ветер. Появляется второе судно – «Шанзи». «Ламорисьер» кренится все больше, его корма начинает медленно погружаться в воду. Пассажиры спешат на корму и бросаются в море, чтобы добраться до больших и маленьких плотов, которые плавают вокруг; многие в панике вцепились в поручни по правому борту, лица других, наоборот, странно безразличны, они примирились с судьбой и наблюдают, как переполненные плоты относит к близко стоящему «Гейдону». Эти потерявшие надежду или испуганные люди мешают остальным пробраться на корму. Раздаются резкие слова, вспыхивают стычки. На терпящем бедствие судне атмосфера несколько иная, чем в светском салоне. Когда раздается клич «Спасайся кто может!», жестоких сцен не избежать.

Капитан Мийассо в одиночестве стоит под ветром на открытой части мостика. Его лицо скрыто козырьком глубоко надвинутой фуражки. Он уже ничего не может сделать, ему остается только последним покинуть борт судна. Но он его не покинет, он уйдет на дно вместе со своим кораблем и не успевшими спастись пассажирами – в одиннадцать тридцать пять по Гринвичу в точке с переданными по радио вместе с SOS координатами.

Вы бросились в море и хлебнули добрый глоток соленой воды. Вы задыхаетесь, но спасательный жилет выносит вас на поверхность и держит на воде. Вы плывете к ближайшему плоту, добираетесь до него, обеими руками хватаетесь за любой выступ, отталкивая в сторону свисающие с плота ноги, – плот отнюдь не пуст, он перегружен. Не думайте, что сидящие на плоту люди протянут вам руку помощи: «Взбирайтесь!»

Плот, до которого удалось добраться Мэг Дюмон, был перегружен и уходил под воду при каждой сильной волне. Мэг Дюмон «не очень хорошо приняли многие из сидящих на плоту». Думаю, что большинство спасшихся смягчают рассказы о тяжелых минутах просто из милосердия, а также потому, что в будущем могут встретиться с товарищами по несчастью. Мой опыт подсказывает, что дела обстоят куда лучше, когда в беде оказываются лишь моряки. Не потому, что они ангелы или герои. Даже наименее мужественные из них, как и самые трусливые пехотинцы, поднимающиеся в атаку, вольно или невольно следуют традиции, своеобразному кодексу чести и солидарности.

Помогли ей или нет, но Мэг Дюмон на плот взобралась. Она оставалась на нем пять часов. Многие из потерпевших кораблекрушение были в таком положении намного дольше – они провели целые дни, вцепившись в кусок плавающего дерева. Но и пятичасового пребывания на плоту вполне достаточно, чтобы по достоинству оценить весь ужас положения.

Залитое солнцем Средиземное море по-прежнему бушует под ледяным ветром. Полуодетые люди страдают больше других, их бьет конвульсивная дрожь (защитная реакция организма), они клацают зубами, пугая соседей. За маленький плотик цепляется женщина в светло-голубой кофточке с короткими рукавами и юбке; силы почти оставили ее, она медленно соскальзывает в воду; люди на большом плоту, проплывающем мимо, видят ее искаженное лицо, она плачет: ее плотик медленно удаляется…

– «Гейдон» уходит! Смотрите, он разворачивается!

Действительно. Уже четырнадцать часов. Пять часов «Гейдон» маневрировал почти на месте, борясь с ветром и морем, но запасы горючего не бесконечны. В то время оно отпускалось торговым судам с чрезвычайной скупостью. «Гейдон» подобрал пятьдесят пять человек. Если он хочет добраться до порта назначения, ему надо уходить. Капитан решился уйти, только удостоверившись, что подошедший «Шанзи» сменит его.

С мостика «Гейдона» «Шанзи» уже виден, но с плотов на уровне моря ничего различить нельзя. Представьте себе, если вам это удастся, отчаяние людей на плоту, которые наблюдают за удаляющимся «Гейдоном». Лучше не слышать несущихся ему вдогонку проклятий. (К счастью, существует защитная реакция памяти: потерпевшие кораблекрушение впоследствии забывают о нем.) Но вскоре отчаяние сменяется надеждой: дымя трубами, появляется «Шанзи». Он растет на глазах. Потом приостанавливается, как и «Гейдон», он маневрирует, чтобы подобрать людей с дрейфующего в направлении к нему плота. Время тянется невероятно долго!

Пятнадцать часов тридцать минут. Гигантская волна приподнимает плот, на котором находится Мэг Дюмон, и переворачивает его. Пассажиры, удивленные тем, что вода теплее воздуха, мужественно борются с морем. Кажется, всем удалось взобраться на плот. Нет, не всем. Мужчина лет пятидесяти, который уцепился за плот, пытается взобраться на него.

– Нет-нет, нас и так слишком много!

И он остается в море, держась за край плота. Он слишком устал и не смог бы подтянуться на плот, даже если бы захотел. Он в упор смотрит на Мэг Дюмон.

– Вытащите его! – обращается она к соседям.

Никто не шелохнулся. Люди сбились в плотную кучу, пытаясь хотя бы немного согреться. Человек в море бросает на них последний отчаянный взгляд. Его руки разжимаются. Он опускает голову вниз, лицом в море. Спасательный жилет держит его на поверхности и относит все дальше и дальше…

«Шанзи» все еще далеко, не менее чем в километре.

– Когда же он доберется до нас?!

Но «Шанзи» по той же причине, что и «Гейдон» (нехватка горючего), удаляется от места кораблекрушения, подняв на борт двадцать пять человек. Во второй раз оставшиеся в море люди теряют надежду. Что может быть ужаснее? Несчастные, держащиеся за любой плавучий предмет – связку раскладных стульев, связанные весла (после кораблекрушения на поверхности моря плавает множество самых различных вещей), – игрушку волн и разъяренного ветра, не выдерживают нового потрясения и перестают бороться, как и тот пятидесятилетний мужчина…