Союз Преданных (СИ) - Саша Урбан

«Видимо, ты слишком хорошо жила, раз не понимаешь, что это значит для всех нас», — сказал он тогда. Лейна и правда не очень понимала. Но еще больше она не понимала, почему никто не пытается даже усомниться в принцессе. Словно их недоверие может разрушить надежду на дом, что вела их вперед через пустыню.

Они прошли уже неделю, когда, обернувшись назад, увидели, как их нагоняют песчаные парусники — маневренные плоскодонки, на которых чародеи из королевской армии быстро перемещались по пескам. Мужчины и женщины, кто еще был в силах колдовать, кого долгий переход не успел истощить, выстроились в линию, готовые отбиваться всеми возможными способами. А остальные побежали вперед, врассыпную, пригибая головы, растекаясь по пескам россыпью выцветших на солнце платков и шалей. Преследователи приближались с каждой секундой, на фоне хлопающих на ветру парусов начали вырисовываться силуэты людей, машущих руками. Они срывали с себя армейские куртки и размахивали ими, затем поджигали и бросали в песок. Лейна, застывшая плечом к плечу рядом с отцом, пыталась вспомнить хоть один защитный знак, но ее словно парализовало.

— Не верьте им, — папа вертел головой на истончившийся шее, пытаясь обратиться одновременно ко всей толпе, что растянулась в попытках хоть как-то противостоять обученным военным. — Они пытаются нас обмануть.

— Они машут белыми тряпками, — сказал кто-то зоркий.

— Они замедляют парусники.

Плоскодонки остановились в нескольких шагах от них, и никто из беженцев не нашел в себе сил поднять руки, сложить их в атакующий знак и направить на солдат волну ветра и песка. Всех сковал привычный, вбитый в самые кости страх. Ужас при виде своих же. Капитан парусника, шедшего впереди, спрыгнул на песок. Темные кудри, пропитанные потом, прилипли к высокому лбу. Светло карие глаза окинули собравшуюся толпу, парализованную при их виде.

— Я капитан Кайрис, — ладонь легла на широкую грудь. Из-под воротника и манжета были видны тонкие бледные линии шрамов-ожогов. Словно его целиком бросили в костер, так что уцелела только голова. — У нас три парусника, в трюмах вода и немного еды. Мы сможем взять на борт полсотни женщин, стариков и детей.

— Мы с вами! — раздалось с других лодок. И, сколько бы ни пытался образумить толпу папа, люди бросились к кораблям, протягивая руки за водой и мисками с кашей.

Военные сопровождали толпу дальше на север. Брали на борт тех, кто совсем ослаб, а на привалах раздавали еду. Многие относились к ним с опаской, но не Лейна. Она неожиданно для себя открыла желание помогать другим: разносить кашу в деревянных мисках, кормить детей, заворачивать стариков в одеяла, припасенные на кораблях, а днем помогать ставить паруса капитану Кайрису. Он, казалось, знал все о жизни в пустыне. А когда он улыбался, и в его глазах трели золотистые искорки, Лейна понимала, что будет молиться всем духам, чтобы только на глаза молодому капитану не попалась больше ни одна красивая девушка. Она пыталась стать ему ближе, как могла. И Кайрис каждый раз искренне улыбался, когда видел, что она не опасается его.

— Ты тоже веришь, что на севере будет лучше? — спросила она как-то вечером, кутаясь в шаль. Теперь холодно было не только по ночам, но и в самый разгар дня. Ледяной ветер пронизывал до костей.

— Мы все сделали выбор, — только поджимал плечами Кайрис. — Приятно, когда он есть, хоть какой-то. И приятно иметь дом, в котором тебя ждут. И помогать своим тоже отличное занятие, вместо того, чтобы умирать на чужой войне.

— Но она говорила, что пути обратно не будет.

— А из наших никто и не хочет возвращаться туда, где ты сам себе не хозяин, — он смерил ее оценивающим взглядом и улыбнулся. — Вырастешь — поймешь.

— Я уже взрослая!

— Тогда иди, помоги другим взрослым, — сказал он. На секунду его лицо ожесточилось, но в следующее мгновение на тонких губах снова появилась светлая улыбка. — Потом будем разносить ему тем, у кого маленькие дети.

Чем дальше они продвигались, тем холоднее становилось. Песок начал сменяться камнями, то тут, то там пробивались мелкие растения. Дальше песчаные парусники двигаться не могли, с них сняли все самое необходимое и дальше отправились пешком. Кто-то с помощью порталов отправлялся назад, чтобы запутать их следы, но большая часть чародеев двигалась вперед пешком, экономя силы на случай, если надо будет защищаться. Небо затянули плотные облака, и силы брать стало неоткуда. Пар вырвался из ртов плотными клубами и окутывал толпу туманом.

Показались первые низкие кустарники, а за ними — деревья. Из-за горизонта начали выступать горы севера, как неровные острые зубы. Лейне с трудом верилось, что тот край будет хоть сколько-то дружелюбен к ним. Больше всего ей хотелось вернуться домой, жить свою незамысловатую жизнь и готовить сладости для еженедельных ярмарок. Она скучала по запахам патоки и специй. Казалось, она начала забывать, как пахнут корица и бадьян, вместо этого в носу застряли запахи пота, износившейся одежды и каши на воде. А еще холод, от которого казалось, что из носа вот-вот тонкой струйкой польется кровь.

Она старалась не говорить, чтоб от усталости не бросить какие-нибудь обидные слова маме, папе или Кайрису. Она старалась не смотреть в глаза другим — ее раздражала надежда, что слепо вела их вперед. А еще Лейна боялась увидеть таких же, как она. Сомневающихся, что дальше будет лучше. Это значило бы, что она права, и весь путь был проделан зря.

А потом они вышли к дельте реки. Там берег мерцал от кристаллов льда, а над водой висела дымка, точно сотканная из света. А на другом берегу они увидели людей, немного. Они варили что-то в котлах и грели у костров десятки теплых одеял. Высокий рыжий великан бродил между костров, командуя, чтобы люди вовремя подкидывали дрова. А у самой кромки воды стояла принцесса из снов. За руку ее держал красивый светловолосый мужчина.

Толпа загудела и бросилась через реку вброд, к котлам, к кострам и теплым одеялам. И Лейна бросилась вместе с ними, позабыв обо всех сомнениях. Кайрис поддерживал ее за плечи, не давая упасть в ледяную воду. Но холода она не чувствовала.

16

Все валилось из рук. Если Доминике казалось, это просто выражение такое, то теперь она понимала, что это скорее диагноз, к которому прилагаются дёргающийся глаз, раздражительность и способность уснуть в любое время суток и в любом месте. Уже добрых пару недель они с Куно занимались адаптацией людей. И если раньше она наивно полагала, что при