Локи. Дилогия - Василий Горъ

женщина может только в двух случаях – если она, уже будучи рабыней, продана или подарена своему господину, или если взята в плен. Самая состоятельная часть населения Халифата предпочитает брать наложницами наших соотечественниц. А раз имеется спрос, то находятся и люди, готовые обеспечить предложение. В результате на нашу планету регулярно прилетают боевые группы людоловов, жаждущие взять в плен и продать владельцам аукционных домов девушек, еще не познавших мужчины. Корабли этих ублюдков оборудованы самыми современными генераторами маскировочных полей, соответственно, охотники за юностью и красотой частенько похищают будущие лоты даже рядом с крупными городами.

- В общем, для нас оружие – это жизнь. Причем не только своя, но и всех окружающих. Поэтому в личной иерархии каждого порубежника или порубежницы оно по значимости занимает второе место. А на первом стоят личности, которым мы доверяем спину и которые, в конечном итоге, становятся частью нас… - подытожил Локи. Потом сделал небольшую паузу, поймал мой взгляд и мягко улыбнулся: - Мне повезло, у меня таких две!

- И мы уже одно целое… - мурлыкнула Забава, прогнулась в пояснице, запрокинула голову и чмокнула меня в подбородок.

Вдумавшись в последнее признание, Болотникова-старшая несколько секунд невидящим взглядом пялилась в «ночную тьму», потом посмотрела на Беклемишеву и очень осторожно поинтересовалась:

- Но ведь… у вас… совпадают не все интересы, верно?

- Настен, ну какая, к чертям, может быть ревность к тем, кого ты ощущаешь частью себя, если нет уверенности в том, что встретишь завтрашний день?! – возмущенно воскликнула Елизавета и решительно тряхнула мокрыми волосами: - Знаете, а я бы хотела жить у вас на Рубеже! Да, там страшновато. Но большая часть тех, кто вас окружает, настоящие! Они не лгут в глаза, не плетут долгоиграющие интриги, не продают…

Последнее слово заставило Забаву напрячься. Но на смысле ее ответа это напряжение не сказалось:

- Да, так и есть. Но минусов хватает и у нас. Один из самых неприятных заключается в том, что процентов девяносто населения Рубежа живет сегодняшним днем и не хочет строить долгоиграющие планы даже там, где они необходимы.

- Знаешь, я предпочту короткую, но яркую, насыщенную и честную жизнь тому зловонному болоту, в котором мы с Настей прозябаем последние годы… - криво усмехнулась Болотникова-младшая, сообразила, что разговор вот-вот свернет куда-то не туда, и решительно вернула его в прежнюю колею: - В общем, мне по душе искренность, открытость и прямота! Поэтому я сделаю первый шаг: мне уже часа полтора хочется почувствовать нежный, чувственный и долгий поцелуй в шею. И, Локи, я буду счастлива, если твоя левая рука поласкает мою грудь…

Глава 12

Глава 12. Ярослав Логачев.

25 марта 2352 года по ЕГК.

«Первый шаг» Лизы стал для меня абсолютной неожиданностью, поэтому я на миг завис. Заметив это и мгновенно сообразив, что заявление Болотниковой-младшей не вписывается в мои планы, Забава ощутимо напряглась. А Даша, в этот момент стоявшая на коленях у бортика и ломавшая на части очередную шоколадку, очень правдоподобно изобразила поволоку во взгляде, скользнула к нашей троице и припала губами к шейке Елизаветы!

Логика поступка была понятна без слов – обижать сестричек Федосеева не хотела от слова «совсем», а высказанное желание допускало альтернативную трактовку, которая с достаточно большой вероятностью должна была либо остудить молодую и явно неопытную девушку, либо заставить рассмеяться всех остальных. Ага, как бы не так – вместо того, чтобы отшатнуться или, хотя бы, покраснеть, Лиза одной рукой прижала Дашу к себе, а второй нащупала мою ладонь и запустила ее под тоненькую ткань своего лифчика!

Тихий стон наслаждения, сорвавшийся с ее губ в тот момент, когда я прикоснулся к твердой горошинке соска, напрочь отключил критическое мышление… Насте. И она поцеловала Забаву. Причем, не мелочась, сразу в губы и от всей души. Каюсь, в этот момент я чуть было не расплылся в счастливой улыбке. Ведь возможность увидеть настоящую растерянность глазах все знающей и все умеющей «наставницы» лихвой компенсировала все те двусмысленные шуточки, издевательства и провокации, которые мне пришлось вынести за годы нашей дружбы! Только любовь к ней никуда не делась, поэтому пришлось выводить изворотливость на форсаж, дотягиваться до Болотниковой-старшей, привлекать к себе и «радовать» поцелуем, от которого у нее напрочь отказали тормоза. А потом прекращать начинающийся бардак:

- Девчат, вы классные, и в любой другой день я, не задумываясь, бросился бы в омут страсти с головой. Однако именно сегодня, как ни обидно, не могу себе позволить выключить мозги даже на жалкие полчаса!

- Почему? – хрипло спросила Болотникова-младшая, как оказалось, успевшая «выпустить на свободу» одну грудь Федосеевой и как следует оценить ее упругость.

- На «Левиафане» творится что-то непонятное… - не без труда оторвав взгляд от прелестей своей спутницы, вздохнул я. – Хакер, личность которого я не могу идентифицировать до сих пор, взломал систему безопасности корабля и взял ее под полный контроль. Для того, чтобы подглядывать за соседями, полного контроля не требуется, и мне здорово не нравится происходящее…

- А ведь ты не лжешь! – неожиданно выдала Настя, пристально вглядывавшаяся мне в глаза.

- Не лжет… - подтвердила Даша, с какой-то странной грустью растрепавшая волосы Лизе. А та, явно обрадовавшись мимолетной ласке, на удивление быстро включила голову:

- Если лайнер под полным контролем этого самого хакера, а ты так спокойно об этом говоришь, значит, ваша каюта как-то защищена от постороннего любопытства?

- Да, для любителей подглядывать транслируется достаточно правдоподобная картинка попойки в гостиной.

- Когда взломали систему? – спросила Настя и заранее зябко поежилась.

Я мысленно усмехнулся и ответил не только на этот, но и еще на два напрашивающихся вопроса:

- Сразу после завершения посадки пассажиров в Усть-Илимске. По ряду причин я имел все основания считать, что анонимный хакер и его возможные помощники начнут добиваться своих целей либо во время движения «Левиафана» к зоне перехода, либо в промежутке между выходом из гипера и стыковкой к орбитальной станции Торжка. Однако по пути к ЗП-шке потенциальные злоумышленники себя не проявили…

- …и вы, как настоящие порубежники, решили провести двое суток прыжка, отрываясь по полной программе? – понимающе улыбнулась Болотникова-старшая.

Младшая оказалась внимательнее. Поэтому ощутимо помрачнела:

- Ты сказал, что «имел основания считать». Значит, что-то изменилось?

Я утвердительно кивнул:

- Да, порядка сорока минут назад начались непонятные шевеления. И теперь отрываться по полной программе несколько безрассудно.