Аферистка - Кристина Грэн

С первого взгляда было видно, что отель «Дорчестер» имеет старые добрые традиции. Мои апартаменты оказались настоящим плюшевым раем. Персонал отеля в основном состоял из мужчин, обутых в черную блестящую обувь. Их правильный чистый английский язык приводил меня в замешательство.

Я позвонила Кларе в Гамбург. Она говорила холодно, почти враждебно. Обиделась на меня за то, что я уехала в Лондон. Деньги валялись у нас под ногами, достаточно было только нагнуться и поднять их, но я не стала этого делать. Клара считала, что я поступила непрофессионально, по-детски, и упрекнула меня в неблагодарности. Ее слова показались мне странными. Мы никогда не говорили о том, кто из нас кому обязан и кто у кого в долгу. Клара пожаловалась на сильные головные боли, и я посоветовала ей воздерживаться от алкоголя. Она положила трубку.

Швейцар принес чай и хрустящее печенье. Швейцары — привилегия богатых, снимающих дорогие апартаменты. Мне они очень нравились. Меня восхищало то, как они брали чаевые. Они делали это с выражением услужливости и одновременно брезгливости на лицах. Швейцар отдернул тяжелые портьеры на окнах, выходивших на серые городские фасады.

По дороге из аэропорта я успела составить себе представление о Лондоне. В пригородах стояли крохотные домики, а в центре возвышались роскошные здания. Темза лениво несла свои коричневые воды. По ней сновали туристические пароходики. Лица у лондонцев замкнутые. Наверное, на их характер и настроение влияет местный климат. У жителей тех стран, где круглый год светит солнце, более открытые, веселые лица. Мне было холодно в этом городе и пришлось купить себе теплую одежду.

Целью моего приезда было посещение скромного паба в Челси. Я представляла, как явлюсь туда. Привет, мама. Как дела? Давно не виделись. Больше двух десятилетий. Порой мне очень не хватало тебя. Но Клара всегда утешала меня. Однако лучшим утешением является маленькая пластиковая карточка, которая открывает передо мной двери в мир роскоши. Я покупала теплые вещи, чтобы не мерзнуть в холодном городе, и согревала себя воспоминаниями о поражении Геральда. Как только я получу от него деньги, я его заложу. Нужно прощать своих врагов, но не раньше, чем их повесят.

Как часто мысленно я представляла свою встречу с матерью, но сейчас, оказавшись в Лондоне, никак не могла на нее решиться. И делала все новые и новые покупки. Покупала одежду, куртки, обувь, шляпы, сумочки, чемоданы, серьги. У дверей магазина меня ждала машина, шофер брал у меня из рук многочисленные пакеты и свертки и открывал передо мной дверцу. Сидя за рулем, он пытался флиртовать со мной, поглядывая в зеркало заднего обзора.

Когда я назвала ему улицу и название паба в Челси, он сокрушенно покачал головой. Было уже темно, шел дождь, и по переулкам Лондона бродил Джек Потрошитель. Мы ехали мимо маленьких аккуратных домов, в которых жили представители среднего класса. В этих домах правил серый обывательский террор. Затем мы въехали в квартал многоэтажек — этих тесных казарм, которые снимали жильцы разных национальностей и культур. Паб «Кот и пес» располагался в переулке. Ярко освещенное пристанище для всех, кого мучили страхи, тянуло к спиртному или пугало одиночество. Шофер припарковал машину у самого входа и заверил меня, что не выйдет из нее. Я вошла в паб, чтобы встретиться наконец со своим прошлым.

Она сидела на маленькой сцене, перебирала струны гитары и тихо пела «Калифорнийские мечты». Стоявший в пабе шум заглушал ее голос. Казалось, ее никто не слушал. Это была обычная пивная, в меру грязная, в меру уютная, с привычными запахами пива и табака. На стенах висели картинки с изображением кошек и собак в причудливых позах. Клара называла Беатрису старой кошкой, но женщина на сцене все еще была хороша собой. Она пела с таким отсутствующим выражением лица, как будто ей не было никакого дела до того, слушают ее или нет. У Беатрисы были большие зеленые глаза и заплетенные в косы рыжие волосы, покрашенные дешевой краской.

Я остановилась у сцены и стала слушать. Теперь она запела песни Джоан Баэз: сентиментальные баллады и романсы, которые всегда нравились мне. Однако здесь никого не интересовало, во имя чего или против чего протестуя, поет Беатриса. Это была пивная, куда приходили плохо одетые люди, которые уже утратили молодость и потому больше не надеялись подняться. Джордж, хозяин паба, с улыбкой, прячущейся в густой черной бороде, принес мне заказанный джин с тоником. Он говорил с ирландским акцентом, и от него исходил запах не то потерпевших поражение революций, не то дешевой туалетной воды.

— Чудесно поет, правда? — промолвил он, и я снова взглянула на одинокую фигуру на сцене.

Беатриса посмотрела на Джорджа и улыбнулась, и в этот момент я позавидовала ее умению любить и щедро отдавать всю себя этому чувству. Однако тут же подумала о том, что все это означает на практике. Нет, любовь слишком утомительна. Деньги дают больше уверенности и свободы. Кто захочет проводить время вечер за вечером в этом пабе, где подают тепловатый тоник в пластмассовых стаканах?

Певица закончила свое выступление под жидкие аплодисменты и, опустив глаза, спустилась со сцены. Подойдя к стойке, Беатриса остановилась рядом со мной. Джордж налил ей в стакан красного вина так торжественно, как будто совершал какой-то ритуал. Обычно бородатые мужчины или скрывают некрасивый подбородок, или просто являются лентяями, не желающими каждое утро бриться. Георг излучал добродушие, и я находила это отвратительным. Однако Би, похоже, обожала его. Она с выражением нежности на лице следила за каждым его движением. Моя мать невысокого роста, и длинное мешковатое платье совершенно не шло ей. Макияж слишком яркий и слишком небрежный. Странно, но она одновременно казалась девочкой-подростком и неумеренно пользующейся косметикой старухой. Кошка любила дешевые серебряные украшения, почти на все ее пальцы были надеты кольца.

Внезапно она обратилась ко мне на родном языке:

— Ты ведь немка, правда?

— Да. Я туристка, приехала на пару дней посмотреть Лондон.

— А как ты попала в этот паб? Я хочу сказать, что он не обозначен в путеводителях и не входит в экскурсионные маршруты.

— Случайно. Шла мимо, и тут начал накрапывать дождь, вот я и завернула сюда, чтобы переждать непогоду.

Би бросила взгляд в окно и увидела стоявшую у входа машину с шофером.

Я сказала, что у нее очень хороший голос, и Би кивнула. Очевидно, ей часто говорили подобные комплименты.

— Где ты живешь?

— Нигде. Нет, честное слово! У меня нет постоянного жилища. И я к этому уже привыкла. Обычно я останавливаюсь в дорогих хороших отелях.