Порочная игра - Кристина Уэллс

Сара со смехом вступила в игру, примостившись на сюртуке, расстеленном на склоне отлогого берега, и расправила юбки.

— А теперь?

— А теперь ты должен предложить даме перекусить. — Вейн поднял мешок Джона и, порывшись в нем, обнаружил лишь сухую хлебную корку, которую, раскрошив, бросил утиному семейству.

— Ничего страшного, — сказала Сара. — В следующий раз мы устроим настоящий пикник. — Она взмахнула рукой. — Довольно. Я высоко ценю вашу галантность, но, по-моему, уже пора забрасывать удочки. Вы — первые, а я присоединюсь к вам через минутку. Посмотрим, кого сегодня ждет удача.

Дважды ей повторять не пришлось. Джон умчался еще до того, как она успела закончить фразу. Глаза Вейна блеснули озорством.

— Вот сорванец.

— Он — прелесть. Не отставай от него. — Сара улыбнулась, глядя на Джона. За спиной Вейна на глади озера плясало солнышко. — Он тебя ждет.

После рыбалки, прошедшей в весьма приятной и непринужденной атмосфере, Сара чувствовала себя полной сил и энергии. Ей даже удалось поймать рыбу — серебристого скользкого карпа. Она сочла эту удачу добрым знаком. Пожалуй, удача ей не помешает, когда она сядет ужинать со всем семейством.

К тому времени как они пришли домой, растрепанные, мокрые и веселые, настало время ужина. Сара с особым тщанием подошла к выбору наряда. Она остановила свой выбор на скромном платье из муслина в цветочек.

Она не сомневалась, что братья Вейна считают ее искусительницей, околдовавшей их любимого старшего брата. Она не хотела выглядеть как искусительница.

Мать Вейна лишь махнула рукой, когда Сара начала рассыпаться в извинениях за то, что сразу по приезде не зашла в дом и не выказала своего почтения хозяйке дома.

— Чепуха! Мы не признаем церемоний между своими, а ты теперь — член семьи, моя дорогая.

Вдовствующая маркиза, улыбаясь, похлопала ладонью по дивану, указывая на свободное место рядом с собой:

— Садись. Я подумала, что сегодня мы поужинаем в тесном семейном кругу, а завтра поедем с визитами по соседям, чтобы со всеми тебя познакомить. — Она ласково погладила Сару по руке. — Они все полюбят тебя, моя дорогая.

Сара действительно почувствовала себя уютнее и от ее слов, и от ее прикосновения. Маркиза все время к чему-нибудь прикасалась: к вещам, к людям. Ее маленькие изящные руки не знали покоя. Сара пыталась вспомнить, когда мать прикасалась к ней с той же непринужденностью, и не могла вспомнить.

Братья заходили по одному. Сначала появился Фредди. Он с непринужденным шармом, унаследованным скорее всего от матери, поцеловал Сару в щеку и обменялся рукопожатиями с Вейном, после чего, похлопав брата по спине, сказал что-то шутливое, но дружелюбное по поводу медового месяца.

Вейн принял шутку доброжелательно, но любопытство брата удовлетворять не стал и направил разговор в иное русло, подав реплику по поводу последней борцовской схватки. Ник и Грег, войдя, немедленно включились в спор, и Сара вздохнула с облегчением.

Кристиан пришел последним. Сара натянулась как струна.

— А, стыдливая невеста, — тихо сказал Кристиан, склонившись над ее рукой. — Как поживаете?

Оставив братьев обсуждать поединок, Вейн поспешил на выручку жене. Сара посмотрела на него неодобрительно. Это была ее битва, и сражаться она должна сама. Она не нуждалась в его покровительстве. Такой мужчина, как лорд Кристиан Морроу, никогда не будет ее уважать, если она спрячется за спину мужа.

— Я очень счастлива, сэр. Спасибо, что спросили.

Серые глаза холодно блеснули, словно ее ответ удивил Кристиана.

— Ну конечно, вы счастливы. Как кошка в крынке со сметаной. Сама не своя от радости.

— Кристиан, — с угрозой в голосе сказал Вейн. Кристиан пожал плечами и отвернулся, чтобы налить себе вина.

Сара усилием воли заставила горячую волну отхлынуть от щек. Не стоило удивляться тому мнению, что составил о ней Кристиан. Посторонним она, должно быть, казалась хитрой и расчетливой стервой, которой удалось-таки подцепить самого блестящего из всех лондонских холостяков. Сара взглянула на Вейна, раздумывая над тем, что именно известно Кристиану об обстоятельствах, подвигнувших Вейна на этот брак. Знает ли Кристиан, что Вейн женился на ней лишь потому, что кодекс чести джентльмена не позволил ему поступить иначе?

Будь она на месте Кристиана, она бы тоже отнеслась к молодой жене Вейна с подозрением.

Дворецкий объявил, что ужин подан, и Сара вздохнула с облегчением. Но радость сменилась еще большей тревогой, когда выяснилось, что за столом она будет сидеть между двумя братьями Вейна: с Кристианом — по одну сторону от нее и с Грегори — по другую. Викарий относился к ней с неодобрением, но он по крайней мере вел себя как джентльмен. Кристиан же вел себя как шершень, который норовил ужалить при любой возможности. Если бы только она могла отмахнуться от него веером, как от назойливого насекомого!

Но она должна установить добрые отношения со всеми братьями Вейна. Именно для этого она и приехала сюда. Глотнув для храбрости бургундского, Сара обратилась к Грегори:

— Сегодня днем я познакомилась с очаровательным сорванцом, — сказала она. — Думаю, это ваш сын. Мне он очень понравился.

Грегори слегка покраснел.

— Надеюсь, он вам не сильно досаждал?

— Нет, совсем наоборот. Мы вместе ловили рыбу. Я чудесно провела время.

Викарий бросил взгляд на Вейна.

— Джон липнет к Вейну как репей.

Ей показалось, или она услышала тоску в голосе Грега?

— Вы меня не удивили. Дядя — это всегда так весело. Дядя берет тебя с собой на прогулку и устраивает захватывающее приключение. Он ничего не запрещает, не заставляет придерживаться строгих правил поведения. Думаю, что ваши племянники будут воспринимать вас так же.

Грегори, словно завороженный ее словами, замер, не донеся вилку до рта. Он повернул голову, и Сара увидела, как потеплел его взгляд.

— Наверное, вы правы. — Грегори улыбнулся.

— А ваша жена? Что она говорит?

Грегори взял в руку бокал.

— Моя жена умерла два года назад.

— О, простите! Я не знала. — У Сары упало сердце. Какая грубая оплошность! Надо было держать рот на замке. Почему Вейн ее не предупредил?

— Все в порядке. — Грегори вел себя со скромным достоинством. Он не напрашивался на сочувствие. Он пригубил вино и осторожно поставил бокал на стол. — У меня двое мальчиков, которых мне приходится растить без матери. Я боюсь за них, миледи, я очень за них переживаю.

— Пожалуйста, зовите меня Сарой, — пробормотала она, всем сердцем болея за этих маленьких мальчиков и за их отца, в глазах которого было столько грусти.