Гориллы в тумане - Дайан Фосси

В августе 1971 года Флосси родила от Дядюшки Берта Коле. Это произошло ровно через год после исчезновения их первого отпрыска. Коле появилась на свет в нескольких сотнях метров от того места, где Флосси в 1967 году родила Симбу. С этой точки, названной Скалой рождения, хорошо просматривалась окружающая местность. Поскольку речь идет о скалистом выступе в широком ущелье с крутыми склонами, попасть на него было нелегко, во всяком случае людям.

Флосси впервые проявила себя настоящей матерью по отношению к Коле, второму выжившему детенышу из пяти, отцом которых был Дядюшка Берт. Повышенное внимание Флосси к Коле я объясняла тем, что под более умелым предводительством Дядюшки Берта группа 4 становилась более устойчивой, а серебристоспинный вожак превратился в надежного защитника детенышей в группе. Молодой вожак продолжал набираться опыта в улаживании отношений в группе, однако понадобилось несколько лет и множество контактов с гориллами, прежде чем он смог проявить себя подобающим образом при встречах с другими группами.

В октябре 1971 года группа 4 встретилась с группой 5 на юго-восточной окраине своей территории. Во время двухдневного контакта Бравадо, перешедшая в группу 5 за десять месяцев до этой встречи, заново «познакомилась» с членами родного семейства. Все, кроме малых детенышей, сразу же узнали ее. Диджит и Папуз оживленно играли с Бравадо, а также с Икаром, Пентси и Пайпер. Дух товарищества, воцарившийся между ними, дал кое-какие представления о том, как молодые гориллы соседствующих групп знакомятся друг с другом в переходном возрасте до достижения половой зрелости.

К сожалению, Дядюшка Берт проявил несдержанность по отношению к Бетховену. Молодой серебристоспинный самец при поддержке Диджита несколько раз предпринимал агрессивные выпады против вожака группы 5. Он не позаботился даже о том, чтобы держать членов группы 4 на безопасном расстоянии от Бетховена, и в возбуждении прыгнул прямо в середину своей группы. Самки и детеныши отскочили в стороны, а пятимесячная Августа и двухмесячная Коле оказались в опасности. Августа — ее еще носили на спине — в ужасе от происходящего буквально вжалась в Петьюлу, крепко вцепившись в ее шерсть и громко вскрикивая всякий раз, когда растерявшиеся члены группы 4 отступали под натиском Бетховена. Коле, висящая у Флосси на брюхе, проспала и не слышала переполоха. Наконец Старая Коза с кислым выражением лица отвела детенышей и самок группы 4 подальше от разбушевавшихся вожаков. Вечером следующего дня Бетховен решительно увел Бравадо из группы 4 в свою группу. В тщетной попытке сказать последнее слово Дядюшка Берт угрожающе затопал вслед за Бетховеном, а за ним гуськом двинулись Тигр, Симба и Папуз, комически подражая походке молодого вожака.

За эти два дня я обратила внимание на разительное отличие в поведении обоих вожаков. Когда-то, за много лет до этой встречи, Бетховен столь же неумело руководил членами своего семейства, как теперь Дядюшка Берт своим. Более зрелый возраст и опыт позволили Бетховену выйти из сложившейся ситуации, не прибегая к агрессивности. Я была уверена, что со временем Дядюшка Берт научится вести себя при встречах с другими группами горилл или одинокими серебристоспинными самцами и подобно Бетховену окажется на высоте. А пока Дядюшке Берту предстояло многое познать, равно как и более молодым самцам в обеих группах: Диджиту — в группе 4 и Икару — в группе 5.

Будучи пока черноспинным самцом, то есть самцом, не достигшим половой зрелости, Диджит старался справляться со своими обязанностями как можно лучше. Как второй по возрасту самец в группе 4, он оказал поддержку Дядюшке Берту во время стычки с группой 5, хотя было очевидно, что Бетховен нагнал на него страху. Но, я думаю, его возбуждала мысль о возможном возобновлении связи с Бравадо. Мне было не ясно, кто из двух — Диджит или Старая Коза — стал первым домогаться общества другого, но в какой-то момент выяснилось, что взрослая самка в высшей степени терпимо относилась к близости Диджита, когда они оказывались вдвоем на краю группы. Такой ход развития отношений между ними был явно на пользу всей группе. У Старой Козы наконец появился партнер, с которым можно было делить обязанности по охране группы.

Диджит определился в той роли, которую ему предстояло играть, а у Дядюшки Берта стало два «стража», с помощью которых можно было более надежно защищать интересы группы.

Исполнение Диджитом новых обязанностей, свалившихся на его плечи, стало очевидным в начале 1972 года, когда группа 4 более прочно освоила седловину. С выходом на новую территорию группа оставила местность, которую приходилось делить с группами 8 и 9, а также получила в свое распоряжение более разнообразную и обильную растительность, произрастающую в седловине. В отличие от горных склонов в более или менее плоской седловине обзор окружающей местности во время походов и отдыха стал более ограниченным для группы, и Диджит со Старой Козой превратились в бдительных стражей.

Оказывая поддержку Дядюшке Берту во время встреч с другими группами, Диджит в большей степени подвергался опасности получить ранение от взрослых и опытных самцов из группы 8. Так, в марте 1972 года после встречи с группой 8, которую нам не удалось наблюдать, у Диджита появилось несколько серьезных ран на лице и шее. На протяжении более четырех лет из глубокой раны на шее сочилась отвратительно пахнущая жидкость. Рана находилась в таком месте, что Диджит не дотягивался до нее языком и, стало быть, не мог зализать. Ему оставалось только слизывать жидкость с пальца, которым он непрестанно ковырялся в ране, чем, очевидно, и объяснялся затянувшийся воспалительный процесс. Почти два года от Диджита исходил необычный кислый запах, он часто испускал огромное количество газа и можно было слышать, как он рыгает. Помимо того что Диджит становился малоподвижным и апатичным, он сгорбился, и его тело постепенно стало принимать угловатую осанку, будто животное собирается присесть.

Оживал он лишь на два-три дня каждый месяц, когда у семилетней Папуз начинался менструальный цикл. Дядюшка Берт никогда не препятствовал Диджиту совокупляться с неполовозрелой самкой, но не подпускал к группе, когда в середине 1972 года у Старой Козы возобновилась менструация. В эти дни Диджит обычно устраивался поодаль от остальных и раскачивался из стороны в сторону, словно занимаясь мастурбацией, хотя за этим занятием его так никто и не застал.

Во время встреч групп 4 и 8, когда их разделяло друг от друга не более 30 метров, Папуз и Симба ненадолго покидали свою группу, чтобы поиграть с Пинатс и Мачо из группы 8, к большому неудовольствию Диджита. Дядюшка Берт и Рафики не обращали внимания на передвижения обеих самочек. Я объясняла это тем, что Папуз и Симбе было далеко до половой зрелости, а также преклонным возрастом Рафики, которого новые самки уже не привлекали.