Моя маленькая Британия - Ольга Батлер

Человек

Настоящее его имя — Чарльз Латуидж Доджсон. Он появился на свет в городе Дарсбери графства Чешир и был старшим сыном в семье влиятельного священнослужителя, где родилось четверо мальчиков и семь девочек. Будущий писатель был бойким и развитым ребенком. Сначала его образованием занималась мать, которая любовно составляла списки книг, необходимые для прочтения ее «дорогушей Чарли». В основном это были религиозные тексты, Кэрролл потом спародирует их в «Алисе».

В двенадцать лег мальчика отправили на учебу в маленькую частную школу возле Ричмонда, и ему там очень понравилось. Но счастье было недолгим, потому что в 1845 году его перевели в Рагби. Можно только гадать, что случилось в той школе, читая его собственное свидетельство: «Ничто не заставит меня испытать те три года заново… Днем еще можно было продержаться, но то, что происходило ночью, было невыносимо».

В 1851 году он отправился на учебу в Оксфорд, в Christ Church — колледж, выпускником которого был его отец. К тому времени Чарльзу исполнилось девятнадцать, он был весьма хорош собой: высокий голубоглазый юноша романтического вида с вьющимися каштановыми волосами. Он казался обаятельным, настойчивым, чувствительным, и некоторые женщины находили эту смесь качеств неотразимой. Единственным, что подрывало его самоуверенность, было заикание, но оно никогда не мешало Чарльзу проявлять таланты. Будущий писатель стал звездой шарад, пародирования и устных рассказов. Образованные спои общества умели развлекать себя в викторианские времена.

Учебу Доджсон вскоре запустил, и только врожденный талант к математике помог ему получить должность лектора в Christ Church. Он оставался на ней до отставки в 1881 году, работая не столько для души, сколько ради денег. Его амбиции небыли связаны с наукой.

Чарльз давно писал стихи, коротенькие комические и сатирические истории для домашнего пользования, и в середине 50-х годов начал рассылать их в журналы. Хотя его публиковали с переменным успехом, он собирался стать знаменитым писателем: «На сегодняшний день я пока не написал ничего достойного, но не исключаю этого в будущем», — поделился он в 1855 году. В голове бродили идеи: задолго до «Алисы» он говорил о «рождественской книжке, которая будет хорошо распродаваться».

Театр и фотография, разумеется, отвлекали от сочинительства, зато тренировали наблюдательный глаз писателя. К тому времени он начал формировать собственную философию «красоты», подразумевавшую совершенство внутреннее и внешнее. В конце концов эта философия столкнется с моралью времени и, в особенности, с религиозными представлениями его семьи.

1856 год оказался знаменательным — Чарльз опубликовал поэму «Одиночество», впервые подписавшись псевдонимом Льюис Кэрролл. Тогда же произошла его встреча с Алисой Лидделл, одной из дочек нового декана. Чарльз подружился с Лидделлами, стал брать Алису и ее сестер на лодочные прогулки. В компании детей не было нужды упражняться в интеллекте, зато эмоции раскрепощались.

Во время одного из таких приятных путешествий и родилась идея сказки. Поддавшись просьбам Алисы сохранить историю на бумаге, Чарльз быстро догадался — это может стать хорошо продаваемой книгой. Так же посчитали издатели из «Макмиллана».

Доджсон сам заплатил за публикацию, при условии получения 90 % выручки. Даже учитывая, что он являлся человеком не бедным, с ежегодным доходом намного выше средних общенациональных 500 фунтов, риск был велик. Но он оправдался: прижизненные издания «Приключений Алисы в стране чудес» принесли автору около 50 тысяч фунтов. Исследователи говорят, что именно после выхода этой книги биография писателя разделилась надвое: с одной стороны, продолжалась жизнь Чарльза Доджсона, а с другой — начался миф под названием «Льюис Кэрролл».

В 60-е годы Доджсона по неизвестной причине терзали депрессия и чувство вины. Разгадка нашлась бы в его дневнике, но именно эти страницы оказались вырезаны. Скорее всего, произошла серьезная размолвка с отцом — из-за того, что сын отказался стать проповедником, как это планировалось с детства.

К тому же он «экспериментировал» с христианским социализмом, теософией, спиритизмом.

Когда отец умер, Чарльз стал считаться главой семьи. Он собрал многочисленных родственников под одной крышей, купив просторный особняк в Гилдфорде. Здесь он и прожил остальные годы — в компании двух служанок, шести незамужних сестер, племянниц и племянников.

Писатель путешествовал по Европе и России, в 1872 году опубликовал «Алису в зазеркалье», в 1876-м — поэму «Охота на Снарка», и, под конец, — двухтомный эпос «Сильви и Бруно». Кроме того, он выпустил немало математических трудов, подписавшись своим настоящим именем.

Умер Чарльз Доджсон 14 января 1898 года от тяжелой пневмонии, оставив после себя загадку, которая дала простор толкователям его творчества.

Миф

Первая, одобренная семьей, биография Кэрролла увидела свет уже в 1898 году. Она и положила начало коллективному мифотворчеству. Крупный вклад внесли последователи Фрейда — автор «Алисы» был представлен ими, как человек с «нестандартными сексуальными пристрастиями». Придуманные Кэрроллом слова и многозначительная бессмыслица дали им возможность привязывать к его книге любые комплексы и фобии.

Из-за путешествия Алисы через тоннель ее образ трактовали как фаллический, чем ни в коем случае нельзя было смущать юные умы; у самого писателя нашли людоедские мотивы с пожиранием младенцев — потому что «он наверняка в детстве ревновал к своим младшим братьям и сестрам».

Кэрролла легко обклеивать двусмысленными ярлыками — один изобретенный им термин «дитя-друг» чего стоит. Но немногим известно, что он называл так всех ближайших подружек, даже сорокалетних, и что цветение женственности привлекало его больше, чем подростковая незрелость.

Связи Чарльза Доджсона с женщинами, замужними — как Констанс Берч, вдовствующими — как Эдиф Шаги и Сейра Боумен, и одинокими — как Мэй Миллер, Тео Хифи и «дарлинг Иза» Боумен, были предметом слухов и скандалов. Сплетники сильно досаждали писателю: особенно светская дама миссис Гранди, которую назвали его личной Торквемадой. Миссис Гранди было что обсудить — дамы приезжали к Доджсону на интимные ужины, ухаживали за ним, когда он болел, приводили в порядок его гардероб и приглашали писателя пожить в их домах.

Но уже тогда начал складываться образ чудака, предпочитавшего общество детей. Сам писатель пытался извлечь из этого выгоду, представляя своих подруг более юными, чем они были. Депо в том, что любая девочка до четырнадцати лег считалась в викторианской Англии существом, стоявшим выше любых земных грехов, и такая дружба только украшала сказочника. Кэрролл осознавал, что вместе со своей книгой имеет шанс стать одним из символов викторианской эпохи, которая уходила и уже начинала казаться нереальной.

В первые годы после смерти Кэрролла о нем было написано немало воспоминаний. Хотя авторы не сомневались в своей любви и искренности, они мало отличались от семейства Доджсонов. Опять в дело пошли ножницы: земное и нормальное было отброшено ради портрета эксцентрика, и портрет этот становился все чуднее и чуднее.

Причина выборочной лукавой памяти современников Кэрролла та же: погрохатывая, наступал XX век, вместе с ним приближалась Первая мировая война. На глазах исчезал привычный уклад, менялись дорогие приметы и лица. Всех «теченьем далеко от дома унесло» — прямо как в «Приключениях Алисы».

Сочинитель волшебной истории, будившей ностальгию по пикникам в золотистый июльский поддень и шарадам при свете садовых фонариков, никак не мог оставаться обычным мужчиной. Он должен был сам при надлежать тому странному, неподдающемуся определению, зыбкому миру, которым очаровал читателей на поколения вперед.

Кто бы мог подумать, что из-за этих мемуаров образ нежного друга детей будет поставлен с ног на голову, и писатель разделит участь собственных героев-перевертышей? С другой стороны, подобная участь закономерна для человека, всю жизнь игравшего словами и символами.

Чем плохи отцы-сказочники

Мистер Жаба, Винни-Пух и два очень грустных мальчика.

Благотворительная британская организация Booktrust опросила читателей, какие детские книги они считают лучшими. Британцы признались в безоговорочной любви к «Хроникам Нарнии» К. С. Льюиса, «Очень голодной гусенице» Э. Карла и «Великолепной пятерке» Э. Блайтон. Сразу за этими тремя книгами последовали «Винни-Пух» А. Милна, «БДВ, или большой и добрый великан» Р. Даля, «Гарри Поттер и принц-полукровка» Дж. Роулинг, «Волшебное дерево» Э. Блайтон, «Ветер в ивах» К. Грэма, «Алиса в стране чудес» Л. Кэрролла.