Ящик Пандоры. Книги 3 – 4 - Элизабет Гейдж

Он в первый раз взглянул на нее. Его глаза, казалось, были стеклянными. На самом деле он ее не видел; перед ним было создание его воображения, ужасный сон, и ему хотелось поскорее проснуться и прогнать этот ночной кошмар.

– Потому что все, что я прошу, это чтобы ты поняла, – сказал он. – Чтобы ты попыталась понять. Ты просто бросила меня, разрушила наш брак и сделала все, чтобы отгородиться от меня.

Он помолчал, как будто удовлетворенный своими логическими выводами.

– Сейчас я знаю, что мы оба делали ошибки, – сказал он. – Я старался и сейчас стараюсь понять, простить, уладить все. Я сделал много ошибок; все, о чем я прошу, это возможность исправить их. Но ты не захотела дать мне эту возможность. Ты поступила несправедливо, Лаура.

Он продолжал в том же духе, все более неустойчивым голосом, в то время, как машина мчалась на север.

Лаура была рада, что во рту у нее кляп. Было бы безрассудно пытаться противоречить ему, потому что он уже давным-давно до этого уверил себя в том, что он и только он был прав. И что бы она ни сказала, это, возможно, только подстегивало бы его гнев – которого он сам не осознавал до конца – и довело бы его до крайней точки.

Природные ориентиры постепенно совсем исчезли, и ночь казалась еще темнее. Снег с дождем падал на ветровое стекло, оставляя на нем мелкие брызги. Все вокруг погрузилось в зловещую влажную темноту.

«Успокойся, – уговаривала Лаура сама себя. – Не паникуй».

Она проклинала себя за неосторожность, воспользовавшись которой, он сумел насильно увезти ее от порога ее собственного дома. Он ввел ее в заблуждение тем, что все это время не давал о себе знать. Она действительно поверила, что он смирился с тем, что они должны расстаться, решил оставить ее в покое и начал новую жизнь.

Но то, что происходило сейчас, не было для нее полнейшей неожиданностью. Упрямство было одной из самых примечательных черт его характера. Он не терял ее из виду в течение всех этих месяцев. Она должна была прислушаться к его последним угрожающим словам, которые он произнес тогда в зале суда, должна была обратить внимание на ненависть, которая горела в его глазах.

Но, возможно, размышляла она, никакая осторожность не могла бы дать ей стопроцентной гарантии безопасности. Тим был слишком изобретателен. В любом случае рано или поздно он все равно выследил бы ее одну и напал. Но более всего Лауру печалило то состояние, в котором находился Тим. Сердце Лауры устремилось к нему, потому что она поняла, что насилие, которому он подверг ее до их разрыва, было только началом того разрушения, пагубное влияние которого так явственно проступило сейчас на его лице. Прежнего Тима не существовало больше. Этот человек за рулем автомобиля не ориентировался в реальности.

Но эта догадка отнюдь не принесла Лауре утешения. Она знала, что везде, где рядом был он, ей грозила опасность. Он ненавидел ее со страстью, которой сам не осознавал. Он сам не понимал, насколько силен. Слова, которые он изрекал сейчас, были похожи на искры, которые брызжут из поврежденного электрического провода, содержащего миллионы вольт смертоносного тока.

– Я никогда не претендовал на то, чтобы быть идеальным человеком, – сказал он. – Но мы были женаты. Брак – это священная вещь, Лаура. Ты приняла обет католической церкви. И все же ты убежала от меня и оставила меня одного. И мой ребенок… Ты бросила моего ребенка, Лаура. Ты ждала ребенка, но ты еще не была готова стать матерью. Но, ты видишь, я простил тебе и это. Мы попытаемся еще раз. Есть высший закон… Ты должна подарить мне ребенка. Мы начнем еще раз, все сначала. В этот раз все будет совершенно иначе, вот увидишь. Но только не пытайся еще раз убежать от меня, Лаура. Потому что это была большая ошибка. Большая ошибка…

Внезапно отчаяние захлестнуло Лауру. Она знала, что он винил ее во всем. А его виной было само то чувство, которое он испытывал к ней. В его словах не было любви. Даже сейчас, после всего, что произошло, это причиняло ей ужасную боль.

Почему же она вообще вышла за него замуж?

Она начала вспоминать события, предшествовавшие их браку, и пыталась понять, что же случилось с ней тогда. Тим ввел ее в заблуждение своей уверенностью и основательностью. Он осторожно относился к окружающему миру, считая его враждебным и разъединяющим людей. Именно от этого мира он так яростно защищал ее. Ей казалось, что она единственный человек на земле, в котором он не сомневался, настолько безоглядно и горячо он был предан ей. Но сейчас она поняла, что, относясь ко всем с недоверием, он никогда не делал исключения и для нее. Со временем, миновав мучительный период утверждения себя как личности, она разглядела это, однако менять что-либо было уже поздно. Тогда он был необходим ей, она нуждалась в любви.

Сейчас она поняла, к своему ужасному разочарованию, что кое-что более существенное и более трагичное стояло за ее решением стать женой Тима Райордана. Это был Хэл. Если бы ее не поглотила невыносимая печаль, вызванная утратой Хэла, она не была бы так слаба и не приняла бы предложения Тима. Потому что она не любила его так, как жена должна любить своего мужа. В течение долгих лет она пыталась отрицать это, но сейчас вынуждена была признать очевидное.

А Тим с самого начала, с того самого вечера, когда пододвинул ей кольцо в соблазнительной маленькой коробочке, – Тим, скорее всего, еще тогда знал правду. Он, должно быть, сознавал, что пользовался ее слабостью и, наверно, ненавидел ее за это. Но он еще не знал себя до конца, хотя и негодовал на свою любовь.

Семена их трагедии были заложены в той маленькой коробочке, в том, что он ее предложил, а она приняла. Лаура могла бы предотвратить все, если бы отказала ему. Но она не сделала этого.

Значит, в каком-то смысле Тим был прав. Она слишком легко приняла на себя обязанности супруги, не поняв своего сердца. И когда время и ярость Тима вынудили ее пожать то, что она сама посеяла, она попыталась избавиться от него, не прилагая особых усилий. Воистину теперь закон и полицейские были не таким уж сильным средством защиты для нее. Она не имела права просто так повернуться спиной к своим ошибкам. Она должна понести наказание.

По мере того, как машина неслась в ночи с брошенными на заднее сиденье модным портфелем и сумочкой для фотоаппарата, Лаура, связанная упрямым, полным ненависти мужем, который мстил ей за провалившийся брак, чувствовала себя так, как будто все нити ее жизни сплелись вместе в этой петле, стянувшей ее тело. Могла ли она бороться с судьбой?

Лаура была побеждена. Она закрыла глаза и ждала, когда машина прибудет к месту назначения. Что должно случиться, то случится.

Они свернули с шоссе и поехали, подбрасываемые на кочках, по темным, ухабистым улицам. Лаура видела в окно крыши старых, из коричневого камня, домов и здания фабрик.