Древо миров - Андре Олдмен

— Кто знает, — негромко сказал дудочник, — боги иногда затевают весьма странные игры… Вот мы и пришли, король, здесь обитают друзья, они проведут к Темной Реке окольными путями.

Они оказались на круглой поляне, посреди которой, затененные ветвями раскидистых маленьких деревьев, высились рядком девять холмов. Земля на холмах была чистая, словно выметенная.

— Здесь мы расстанемся, — сказал Дамбаэль, — тебя встретят и помогут. Возьми мою дудку.

Предложение было неожиданным, и король замешкался.

— Бери, бери, — улыбнулся младший сын Великого Апраксая, — я здесь давно, меня и без дудки привечать будут. Это не подарок: как только вернешься в Земную Юдоль, избавься от нее. Дудка будет полезной, пока ты здесь, но, возвратясь, зарой ее поглубже, а лучше — похорони в соляных пластах, в могилах предков ей самое место. Я уже Мараэль передал: и меч, и плетку, что мы с братьями когда-то ради выкупа получили, все надобно в соли спрятать. Дары небожителей не приносят удачи, тому пример история нашего народа. Когда-то мы были едины, но, приняв дань ямбаллахов, распались на враждующие племена… Присовокупи излучатель к остальным артефактам, пусть их схоронят в Белых Пещерах.

Конн хотел было переспросить мудреные названия, но, когда поднял глаза от чудного инструмента в своих руках, Дамбаэль уже исчез. Король осмотрелся. Было пустынно и тихо, никто не торопился его встречать. Он подошел к ближайшему холму и увидел, что одна его сторона срезана, словно ножом. Возле самого основания виднелось маленькое крылечко, сиявшее ослепительным блеском, будто обитатели холма день и ночь чистили вход бархатными тряпочками. Пожалуй, подумал Конн, этим обитателям дядюшка Гнуб покажется настоящим великаном…

Словно в подтверждение его мыслей дверь распахнулась и на ступеньки вышел крошечный человечек с головой ящерки. Он был не больше резной фигурки с игрушечной галеры, стоявшей в опочивальне Конна в тарантийском дворце. Голова его совсем не портила, он был стройный и очень милый, за плечами у него топорщились два маленьких полупрозрачных крылышка, пониже спины — изящный перламутровый хвостик.

— Входите, Ваше Величество, стол уже накрыт! — пропищал человечек.

И Конн вошел. Просто вошел и оказался на пересечении трех коридоров, ведущих в три разные комнаты. Комнаты были овальные и не отделялись от коридоров ни дверьми, ни перегородками. Одна была выложена золотыми, другая серебряными, третья медными панелями. Из всех трех доносились аппетитные запахи, из каждой свой собственный.

Конн стоял и принюхивался. Он понять не мог, как уместился в крошечном жилище человечка — ящерки и куда тот делся, но постепенно голод затмил все мысли, и король вспомнил, что не ел очень давно — целую вечность.

Из комнаты с золотым убранством пахло жареной птицей, приправами и яблоками. Из серебряной тянуло умопомрачительными ароматами сдобных булок и заварных кремов. Из медной комнаты долетал аромат парной рыбы и пататового соуса. Конн очень любил пататовый соус и решил двигаться в том направлении.

— Я так и знал, так и знал! — возник рядом человечек с головой ящерки. Был он теперь королю по колено. — Какая честь, государь, какая радость для всей моей семьи…

— Эй, Бу, о какой это ты семье толкуешь? — послышался сзади недовольный писклявый голосок.

Из золотой комнаты по коридору семенил на тонких ножках худущий карлик в высокой шляпе с узкими полями. Был он одет во все черное и более всего напоминал марионетку из театра бродячего кукольника. Нос его, длинный и острый, торчал угрожающе, как клинок зингарской шпаги.

— Ну, это так говорится, Пинокль, — нетерпеливо отмахнулся Бу, — семья, домочадцы, мал мала меньше… Государь рыбу желает кушать, и все тут!

— Нет не все! — заупрямился Пинокль. — Моя утка с яблоками ничем не хуже, а если говорить, положа руку на сердце, гораздо лучше твоей рыбы.

— Да не нужна ему твоя утка! — закричал малыш Бу, топнув ножкой и вздернув перламутровый хвостик. — Не за тем он сюда пришел. Его Величеству надобно рыбки откушать, ему по водам темным плыть предстоит!

— И оба вы не правы, друзья мои, — раздался третий голос, принадлежавший толстяку в белом халате и поварском колпаке. — Булочки, только сдобные свежайшие булочки с заварным кремом, дарующие телесную силу, надлежит вкушать перед дальними странствиями.

Мне мил мой хлеб, и более — не надо,Глоток воды поистине мне свят,Мне не грозит тиран, не страшен яд!

Прошу, Ваше Величество, в мои серебряные покои, Тлопо худого не посоветует!

Конн растерянно поглядывал на троих обитателей холма, которые вступили в ожесточенную перебранку, оспаривая честь принять у себя гостя.

— Послушайте, — сказал король, — я охотно приму приглашение каждого из вас…

— Сначала рыба! — воскликнул Бу.

— Нет утка! — заартачился тощий Пинокль.

— Булочки, булочки! — кричал Тлопо, и полные его щеки пылали пунцовым цветом. — Ты, хвостатый, и рыбу — то недожарил, первым на крыльцо выскочил, чтобы гостя заполучить! И Пинокль туда же, вечно повсюду свой длинный нос сунуть норовит. Только я старался, цукаты да марципаны раскладывал, глазурью сверху поливал, орешками толчеными присыпал…

Он еще что-то толковал о своих кулинарных изысках, не замечая, что смолкнувший Пинокль мрачно на него уставился.

— Что, что такое? — осекся толстяк. — Не смотри на меня так не надо!

— Ты, кажется, что-то сказал о моем носе? — осведомился тощий.

— Да что ты, — зачастил любитель булочек, — вовсе и не думал…

— Может, тебе не нравится его цвет?

— Хороший цвет…

— Или его форма?

— Но, право…

— Или ты считаешь, что своими размерами он превзошел все мыслимые пределы?

— Да он совсем маленький! Крохотный просто носик…

— Ах, крохотный, — сказал Пинокль зловеще. — Неслыханная дерзость!

В руках тощего сверкнула шпага. Откуда она взялась, понять было трудно, но толстый коротышка не удивился и тут же выхватил из-под полы поварского халата закопченную кривую кочергу. Оба встали в позицию.

— Вот плут, вот негодяй! — грозно пищал длинноносый, делая выпады. — Не хочешь ли вот так? А может быть, вот так?

Тлопо ловко отбивался кочергой, приговаривая:

— Какой-то выскочка… Из подозрительных… и даже без перчаток… Так говорит со мной! Но ничего, я буду краток, и вмиг размажу наглецу мозги…

Они самозабвенно топтались по коридору, напрочь позабыв о госте. Бу тронул короля за рукав.

— Пока они скачут, — шепнул, — можно славненько перекусить. Из-за стола нам все отлично будет видно.