История малороссии - 4 - Николай Маркевич

Елисавета.

Ь.Указ Нашей Коллегии Иностранных дел.

Всемилостивейше соизволяем Малороссийскому Гетману, при всех торжествах и публичных церемониях, место иметь с Нашими Генералами Фельдмаршалами, щитаясь между оными по старшинству с пожалования в чин; и повелеваем Нашей Коллегии Иностранных дел помянутому Гетману и куда надлежит о том знать дать. В Петергофе, в 24 день Июля, 1750 года.

Елисавета.

C. Указ Нашей Коллегии Иностранных дел.

Всемилостивейше соизволяем Малороссийикоvу Гетману резиденцию свою иметь в Батурине, так как прежние Гетманы оную также имели, и бывший тамо город возобновить, а при заложении онаго учинить освящение, по церковному обыкновению, и повелеваем Нашей Коллегии Иностранных дел дать о том узнать помянутому Гетману и куда надлежит, для ведома и исполнения по сему Нашему указу. В Петергофе, в 24 день Июля, 1750 года.

Елисавета.

D. Указ Нашей Коллегии Иностранных дел.

Всемилостивейше соизволяем те доходы, которые в Малой России в надлежащих на уряд Гетманской маетностях, до Нашей на избрание Гетмана Графа Кирила Разумовскаго конфирмации: деньгами, хлебом, вином и протчими припасами собраны и на лицо находятся, все отдать помянутому Гетману Графу Разумовскому, и повелеваем Нашей Коллегии Иностранных дел учинить по сему Нашему Указу. В Петергофе, в 24 день Июля, 1750.

Елисавета.

е. Указ Нашей Коллегии Иностранных дел.

Всемилостивейше конфирмованной от Нас Гетман Граф Кирила Разумовской, пред всеми другими Гетманами имея ту отличность, что он Нашей Империи Граф, Мы же Высочайше имея к его персоне особливую доверенность и благоволение, соизволение Наше есть, чтоб в отправляемых к нему из Нашей Коллегии Иностранных дел Грамотах, даван ему был предикат: высоко и благоурожденнаго, Нам верного подданного, сходно тому, как то в рескриптах Наших протчим Нашим Графам оной дается; и Нашей Коллегии Иностранных дел повелеваем чинить по сему Нашему Указу. В Петергофе, 25 Июля, 1750 года.

Елисавета.

f. Указ Нашему Сенату.

Указали Мы Сечевому Запорожскому войск с их Атаманом и Кошем, такожде с их принадлежностьми быть в ведомстве у Нашего Малороссийскаго Гетмана, как то и в прежния времяна до 1708 года было, о чем к тому Запорожскому войску Грамоту и куда надлежит указы послать из Сената, а Малороссийскому Гетману о том Грамота отправлена будет из Коллегии Иностранных дел, о чом оной сегож числа Наш Указ дан; и повелеваем Нашему Сенату учинить по сему Нашему Указу. В Санктпетербурге, 19 Октября, 1750.

Елисавета.

CII. Манифест Гдсударыни Императрицы Екатерины ІІ: об уволнении от Гетманскаго правления Графа Разумовскаго и учреждения Малороссийской Коллегии и Генерал-Губернатора

Божиею милостию Мы, Екатерииа II, Императрица и Самодержица Всероссийская, и проч. и проч. и проч.

Объявляем Нашему верноподданному Малоссийскому народу.

Малороссийский Гетман Граф Разумовский просил Нас всеподданиейше, чтоб Мы, в разсуждении пространства многотрудных дел Малороссийских, а напротив того и других в Великой России не меньше важных его упражнений, чин Гетмана и положенное на него по тому управление Малой России с него сняли: Мы видя его, Графа Разумовскаго, не малое по справедливости обременение и снисходя на его к Нам всеподданнейшее прошение, уволили Его всемилостивейше как от чина Гетманскаго, так и от всех Малороссийских по оному дел. Но как народ Малороссийской издревле по единству рода своего, веры и отечества с народом Великороссийским, Скипетру Нашему подданный, пребывает от многих лет усердно Самодержавию Нашему подвластным, котораго и благоденствие с протчими Богом врученными Нам народами, зависит от Нашего же единственнаго к нему Матерьняго призрения и покровательства, то и Мы, имея на сердце возводить благополучие его на такую степень, в которой бы он вящше познал Нашу к себе Императорскую милость, пока время и опыт даст Нам о его благе лучший учинить промысел, дабы без надлежащаго правления край сей не остался, учредили в нем Коллегию Малороссийскую, вместо бывшаго Гетманскаго правления, на том точно основании, как особливым Нашим Указом дано ныне знать Нашему Сенату. И для того в самой Малой России быть мы повелели, яко Генерал-Губернатору, а в сей Коллегии, яко Президенту, определя в оную Великороссийских и Малороссийских членов потребное число, армии Нашей Генерал-Аншефу и Кавалеру Графу Петру Румянцову возлагая на него надежду, что он по изведанным и довольно уже Нам известным его достоинствам, не токмо желаемый в сем народу, сверх меета своего, по Коллегии порядок, но и пользе собственной сего народа будет к Нам всегда добрый и надежный предстатель. Почему и уповаем, что народ Малороссийской, видя Наше толикое об нем Матернее попечение, не оставит оное принять с тою подданническою благодарностию, которой Мы от Него, так как от праотцев своих престолу Нашему верноподданнаго ожидаем. Дан в Санктпетербурге, Ноября 10 дня, 1764года.

Екатерина.

(М. П.)[6]

CIII. Манифест Государыни Императрицы Екатерины П: об истреблении Запорожской Сечи

Божиею милостию Мы Екатерина П, Императрица Всероссийская, и прочая, и прочая, и прочая.

Мы восхотели чрез сие объявить по всей Нашей Империи к общему известию Нашим всем верноподданным, что Сечь Запорожская в конец уже разрешена, со истреблением на будущее время и самого названия Запорожских Козаков, не меньше как за оскорбление Нашего Императорскаго Величества чрез поступки и дерзновение, оказанныя от сих Козаков в неповиновении Нашим Высочайшим повелениям.

Не прежде мы поступили иа сию, милосердию Нашему весьма противную, необходимость, как по истощении вотще всех способов кротости и терпения провождавших к ним увещания, дабы возчувствовали и познали творимыя погрешности, колико тем они воздвигнули на себя праведный Наш гнев и строгость ввереннаго Нам от Всевышняго правосудия.

Не изчисляя жалоб и утреждений, нередко восходивших к Нашему Престолу от соседних Дсржав за наглости и за грабителства, которыя непрестанно в их границах происходят от Запорожцов, воспомянем Мы во первых начало и произхождение, от которых существуют сии Козаки; а потом в нижеследующем изобразим их дерзостное ослушанис Монаршей Нашсй власти и тяжкии от них, Запорожцов, воспоследовавшия насильства противу собственных сограждан своих, подданных же Наших.

От писателей, повествующих дрсвния деяния Отечества, взаимствовать можно каждому любопытству то сведение, что Запорожские Козаки не что иное были, как часть Малороссийских Козаков, напоследок и в образе правления отщетившаясь; ибо сии, обращаась в естественном общежителстве, были доныне да и пребудут вссгда полезными гражданами, напротив чего Запорожские, одичав в своих ущелинах и порогах, где первобытно по способности месте, одна только военная стража учреждсна была к отражению Татарских| набегов, составили из себя мало по малу совсем особливое, странное и намерению самого Творца, в размножении рода человеческаго от него благословенном, противоборствующее политическое сонмище. Вместо того, что при начале учреждения на Днепровских порогах нужной и полезной стражи, Козакам, на оную временно и попеременно из Украйны отряжаемым, возбранено было туда с собою жен и детей своих, дабы оных не подвергать напрасной опасности варварскаго пленения, следовательно же и самых стражей содержат чрез то в большой свободе и лучшей по тогдашним обычаям военнои исправности, некоторые из них столько приобыкли к сей празной, холостои и безпечной жизни, что зделали себе напоследок из нея неподвижный закон, а с оным, забывая отчизну свою, и решились остаться уже на всегда в Сече на собственной своей воле. Число их не было ни велико, ни уважаемо, даже и во время просоединения Малой России под Державу Всероссийскую, как доказывают переговоры, тогда происходившие между государевых Бояр и думных людей с посланниками Гетмана Хмельницкаго, где на вопрос

Министров Царских, что еще Запорожцы на верность к присяге не приведены? Гетманские Посланники отвечали тако: Запорожцы люди малые и в дело их ставит ни чего; а как таково бывшие Запорожцов, по установленному у них безженству, долженствовало бы скоро разрушиться, то и стали они принимать без разбора в свое худое общеетво людей всякаго сброда, всякаго языка и всякой веры, и сим единым средством существовали они до настоящаго уничтожения.

Не мог и не может, конечно, быть полезен Отечеству сих качеств политический разнообразный и юродивый состав членов, питающихся в совершенном почти от света и естественнаго общежителства разлучении, наиболее от грабежа посреди окрестных народов, не взирая на священныя с оными обязательства мира и доброй дружбы, часто приносящих от рук крови и неправды во храмах Всевышняго жертвы, ими же гнушается Господь Вседержитель, и погруженных без того ва веякое другое время, когда им способы к разбойничеству пресекаемы были в совершенной праздностя, гнуснейшем пьянстве и презрительном невежестве.