Сотворяющая - Edd Jee

Мирру, грубо заломив руки за спину, волоком подтащили к костру, глаза слезились от боли. Вывернутая рука горела. Мирра едва ли не приплясывала, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить боль.

Костерок был небольшой, вокруг суетилось около десятка человек, точнее было не разглядеть. И лишь один человек чинно-важно сидел с другой стороны от костра. И он был знаком Мирре. Она видела его однажды, перед тем, как ее в первый раз отвели на площадь.

Мирру швырнули чуть-чуть не в костер. И тотчас схватили за руки, вновь завернув их за спину. Зашуршала веревка, стягивая запястья и лодыжки.

— Ну, здравствуй, — сказал Первый. — Запомни, милочка. Ты от нас никуда не денешься. Это наш Мир. Запомни это как следует. Мой! От меня ты нигде не сможешь спрятаться.

Понимая всю тщетность этого, Мирра принялась отчаянно вырываться, но чьи-то сильные руки еще крепче сжали ее, так что стало сперло дыхание. Если бы не кляп, который успели таки сунуть Мирре в рот, она бы кричала от боли.

У Адрия, связанного по рукам и ногам, по щекам текли слезы. Он был цел и невредим. Скорее всего его не били, чтобы не шуметь. Неужели они боялись ее разбудить? Эта мысль отрезвила Мирру. Паника отступила и девушка перестала вырываться.

Первый некоторое время смотрел на пленницу, которая вдруг замерла. И это ему явно не нравилось. Мирра наблюдала за невысоким, в сравнении с его спутниками, человеком. Он настороженно наблюдал за ней своими бесцветными глазами. От этого взгляда ей стало непосебе. Застывшие выпуклые глаза. Этот странный мужчина казался безумным. Мирре буквально виделось, что он сейчас вскочит на ноги и примется орать, нависая над своей жертвой. Брызжа слюной.

И он вскочил.

Мирра не отрывала глаз от его лица, и поэтому не заметила, как он подхватил небольшую дубинку. А в следующий миг Мирра провалилась во тьму.

* * *

Макс не мог поверить, что эта молодая сильная женщина та самая, которая целый год вздыхала, украдкой глядя на него, но не смея посмотреть в глаза.

Она сначала пыталась вырываться, а потом замерла и будто каменным изваянием обратилась. Даже Первый замолк под ее будто остановившимся взглядом. Потом поднялся, а в следующий миг Мирра упала бесчувственной куклой. Чуть позже Макс понял, что это Первый без лишних сантиметров вырубил ее, саданув наотмашь. Адрий — тот странный мужчина с ошейником, охнул. Но кричать или вырываться не стал. Да и не смог бы — он был крепко накрепко связан.

— Отдыхаем пару часов и в путь, — скомандовал Первый. — Советую хорошенько подкрепиться. В следующий раз мы остановимся только у Западного Приюта. Так что идти будем ночь напролет. А эту девку свяжите покрепче. Никита. Отвечаешь за нее головой. Глаз не спускай с этой дряни! И за этим, — он кивнул на Адрия, — присматривайте.

Суета, которая и так царила над вытоптанной уже полянкой, разрослась. Маленький костерок увеличился в размере. Запахи съестного разжигали аппетит.

— Посмотрите-ка, сколько здесь всего вкусненького, — проговорил Мустафа, буквально выворачивая рюкзак. — Первый? Где первый?

— Чего тебе? — спросил Фомий — сотник, совсем недавно получивший возвышение.

— А где Первый?

— Не твоего ума дело, — оборвал его Фомий. — Чего надо?

— Как делить будем добычу? — спросил Мустафа, встряхнув трофейным рюкзаком.

— Поровну на всех. И желательно это все съесть. Таскать лишние тяжести никто из нас не будет.

— Вот это славно, вот это хорошо.

Поднявшись на ноги, Мустафа принялся обходить всех по очереди, раздавая чужие припасы. Максу тоже досталось несколько странных фруктов и сладкий батончик. Именно его он съел в первую очередь, наслаждаясь каждым кусочком. А вскоре и зажаренное над огнем мясо подоспело. Через полчаса все затихло. Только на удивление негромкое похрапывание нарушало тишину. Макс спал привалившись к дереву. Перед тем, как заснуть, он думал, что очень жаль, что с ним нет Свена, или хотя бы Стиви. С ними было бы веселее. А с нынешними своими товарищами он познакомиться еще не успел. И вот во время похода и следовало бы знакомиться. Да что-то некогда было.

Через несколько часов Фомий без лишних криков разбудил их. Жуя на ходу остывшее мясо, отряд ловцов собрался и вышел в поход.

Никита, рыжий здоровяк, на удивление откормленные для этих мест, взвалил пленницу, казавшуюся куклой по сравнению с ним, на плечо.

— Идешь в центре, — скомандовал Первый, глянув на него. — Фомий. Распорядись, кому идти замыкающим. И этого придурка не забудьте, — добавил первый, пнув Адрия по ноге.

* * *

Когда Мирра очнулась, первое, что она почувствовала, было головой болью. А еще ей показалось, что она ослепла. И только звуки ночного леса подсказали, что наступила ночь. На редкость беззвездная. И по всему выходило, что она весь день была без сознания. И хорошо, если один день, а не два или больше. Хотя то, что они все еще в лесу, говорит о том, что далеко они уйти не могли. Хотя еще не известно, какого размера этот лес.

А еще Мирра поняла, причем даже раньше, что наступила ночь, это то, что ее несут перекинув через плечо. Через очень широкое плечо. В такт шагам голова девушки покачивалась из стороны в сторону, и всякий раз при смене направления, наступал очередной приступ боли, которая и вовсе не стихала. И от того, что голова нестерпимо болела, даже скорее раскалывалась, казалось, что мысли высыпаются из нее подобно песку, причем через глаза.

Карусель в голове поутихла только через полчаса. И только после этого Мирре удалось выстроить мысли в правильном порядке и припомнить все, даже то, что она слышала, когда была без сознания. Она легко припомнила здоровенного рыжего детину с окладистой бородой, а еще то, что именно он нес ее всю дорогу совершенно не замечая ее веса. А еще она видела Макса. Точнее конечно не видела. Как она могла видеть, если у нее были закрыты глаза. Но в данный момент она была уверена, что он среди этих мужчин. И если поднапрячь память, то она сможет точно определить, в каком порядке они идут. Но в голове прояснилось еще не настолько сильно. Да и некогда сейчас предаваться воспоминаниям.

А еще, к раскалывающейся голове, которая, казалось, вот-вот отвалится, добавились мурашки, сковавшие все тело. Мирра, против воли, попыталась пошевелиться, и не смогла. Прислушавшись к своим ощущениям, она поняла, что ее связали, да так основательно, что скорее всего она сейчас похожа на гусеницу. И чувствовала она себя окуклившейся гусеницей. А ассоциация очень даже подходящая. Осталось превратиться в