Лучший режиссёр (The best director) - WALL E

Он улыбнулся и развёл руками:

— Знаешь, всегда есть первопроходцы. Вот, например, кто-то первым решился съесть краба, и только тогда остальные узнали, что краб вкусный. И с фильмом нечто подобное. Чем сильнее он напугает зрителей, тем сильнее они будут уговаривать родных и знакомых сходить в кино. Так уж устроены люди: тебя напугали, и в глубине души ты надеешься, что и кого-то ещё так же напугают, чтобы потом можно было посмеяться над этим человеком: «Ха-ха, да ты чуть в штаны не наложил».

А это тоже своего рода вирусный маркетинг. Но для того, чтобы он запустился, фильму требовалось напугать до чёртиков первую партию зрителей.

Джессика кивнула. Когда она впервые посмотрела фильм, то жутко перепугалась, после чего ей, как Ван Ян и сказал, очень захотелось увидеть перекорёженное от страха лицо своей подруги Ирэн.

Она окинула взором разрозненно сидевших внизу зрителей, с улыбкой промолвив:

— Хм, думаю, испугаются они неслабо!

Зал, способный вместить в себя почти пятьсот человек, выглядел заброшенным, поэтому Ван Ян и Джессика могли свободно занять любые места, а не те, что были указаны в билетах. Они всё-таки уселись там же, что и в прошлый раз, когда повстречались. Откинувшись на спинку кресла, Ван Ян с интересом спросил Джессику:

— Ох, вспоминаю тот день, и надо же, чтобы в таком большом зале мы уселись рядом. Чудо, не иначе! Джессика, почему ты села именно сюда?

Джессика покачала головой:

— Не знаю, привычка у меня такая. Всякий раз, как прихожу в кинотеатр, мне нравится садиться конкретно на это место.

Ван Ян показал большой палец, выразив одобрение:

— Хорошая привычка, отсюда лучше всего смотреть фильмы!

Джессика кивнула:

— Я тоже так считаю.

На самом деле некоторые вещи оба человека уже позабыли. Например, когда-то в детстве Ван Ян сообщил Джессике: «Знаешь, где лучше всего садиться в кинотеатре? Ха, не знаешь! Тогда я тебе расскажу…»

Ван Ян и Джессика поболтали немного, и вскоре наступило 12 часов ночи, начался полуночный сеанс. За это время зрителей практически не прибавилось. Места были заняты менее чем на 10 %.

В данный момент в зале было очень тихо, зрители уставились на большой экран перед собой, где возник логотип компании Lionsgate. Спустя несколько секунд экран потемнел, и в следующий миг появился Закари в роли Кевина. Он, снимая самого себя, весело говорил:

— Всем привет, я Кевин! А это наше новое жильё!

Фильм никак повторно не монтировался. В прокате шла та версия, которую Ван Ян предоставил дистрибьютору.

На экране Кевин повсюду расхаживал с цифровой камерой, снимая и радостно представляя кухню, спальню и другие помещения в его с Майей новой квартире.

— А! — в затемнённом зале тотчас раздались тихие изумлённые вскрики зрителей, которых «напугала» эта жуткая тряска камерой, пока Кевин разгуливал по квартире. Мало того, что большой экран никак не компенсировал грубое качество видео, снятого на цифровую камеру, так ещё и картинка становилась расплывчатой и мутной, когда объектив трясся.

Ван Ян сразу слегка напрягся. Неужели так сложно недолго потерпеть тряску? Он смутно расслышал с задних рядов мужской голос: «Боже! Они с ума сошли? И это фильм? Что за бред…»

Затем Ван Ян услышал, как кто-то сказал: «Приятель, ты разве не знаешь? Это смонтированные кадры, взятые с реальной видеоплёнки, а этот Кевин уже мёртв…»

Только спустя примерно тридцать минут с начала фильма Ван Яна успокоился и облегчённо вздохнул про себя — никто не ушёл из зала! Первые полчаса — ключевой промежуток времени для фильма. Если человек за это время не уходил из зала, он обычно досматривал фильм до конца. А зрители в зале и впрямь всё больше погружались в просмотр; даже затихли мелкие обсуждения на задних рядах, лишь изредка можно было услышать тяжёлое дыхание и испуганные вскрики.

Ван Ян, оглядевшись по сторонам, приглушённым голосом заявил Джессике:

— Эй, вроде бы всё неплохо!

Джессика тоже выглядела счастливой:

— Угу, а самое интересное их ждёт впереди, от такого у них точно волосы встанут дыбом.

Далее в фильме появлялось всё больше тревожных и жутких моментов. Зрители увидели безумное представление Майи перед зеркалом, от которого у них кровь застыла в жилах; увидели дьявольский силуэт, промелькнувший на экране телевизора в гостиной, и их сердца так сжались, что у них перехватило дыхание. Такие приёмы психологических ужасов успешно заставили зрителей напугать самих себя. Нервы уже натянулись, как струна, и готовы были в любой момент лопнуть.

Вскоре наступила заключительная часть фильма. Послышались вопли Кевина, которые с каждым разом звучали всё заунывнее и слабее. Пока на большом экране показывалась безлюдная спальня, в кинозале то и дело раздавались встревоженные крики. Одни зрители хватались за головы, другие подсознательно съёживались. От воплей Кевина у них душа ушла в пятки, по спинам пробежал мороз, у кого-то даже тело бесконтрольно подёргивалось.

Топ-топ-топ…

Вот-вот предстоял самый страшный момент фильма. Слушая раздающиеся из коридора шаги, все зрители затаили дыхание. Ван Ян тоже снова напрягся — сейчас он узнает, удастся ли ему окончательно напугать зрителей…

Шаги остановились, и через несколько секунд в камеру неожиданно влетел Кевин!

— А!!! А… — зрители в зале тут же бешено заорали. От страха у них остались лишь врождённые рефлексы кричать. Где-то даже послышался звук падения — кто-то в панике свалился с кресла. Раздавались безудержные, пронзительные крики, где-то слёзно кричали: «Спасите, на помощь!»

Ван Ян, глядя на этих людей и слушая их визги, крепко сжал кулаки. К глазам подступила влага. Разве не об этом он мечтал? О фильме, от которого люди будут сходить с ума. Он сделал это! Глядя на перепуганных зрителей, он испытывал чувство успеха!

— Ян, я горжусь тобой, — тихо обратилась к нему Джессика и, передав ему салфетку, со смехом повторила ту его фразу в день их встречи: — Тебе, наверное, пригодится это.

— Спасибо, это ты возвращаешь должок? — Ван Ян, улыбаясь, принял салфетку, вытер уголки глаз и высморкался.

Поглядывая на ещё не отошедших от шока зрителей, он чувственно произнёс:

— Джессика, я так рад, я прямо на седьмом небе от счастья! Посмотри на них. Их крики заставляют меня чувствовать, что всё было не напрасно. Ради чего я терпел все те обиды и неудачи? Ради этого прекрасного момента!

Джессика ласково сказала:

— Я понимаю, Ян, понимаю.

Она тоже переживала за Ван Яна, который выбрал столь нелёгкий путь.

— Ян, это то, к чему ты стремился с самого детства.

— Да! — Ван Ян распростёр руки, словно хотел обнять весь кинотеатр, и рассмеялся. — И я