Провидец - Ян Анатольевич Бадевский

— И что тогда? — вскинулся любитель сериалов.

— Спросите у своего представителя, — хмыкнул Бенедиктов.

Пауза.

Долинский ждал ответа.

— Они могут обратиться в администрацию Дома Рыси, — тусклым голосом сообщил Пётр Ильич. — И тогда нас обяжут всё выплатить через суд. Либо…

— Что? — нервно перебил барон. — Не тяни, Петя.

— Война продолжится, — Пётр Ильич сглотнул. — И Володкевичи заберут ВСЁ.

Повисла гробовая тишина.

— Что с компенсацией? — Долинский перевёл взгляд на меня и Бенедиктова. — Мы можем выкупить вторую половину усадьбы?

Стряпчий посмотрел на меня.

— Конечно, — ухмыляюсь в ответ. — Деньги меня интересуют больше, чем эта развалюха.

Откровенно говоря, для аристократа родовое гнездо — это не развалюха. Тут включается в игру вопрос статуса, престижа. Ты можешь быть хоть герцогом, хоть князем, но если утрачены родовые земли или усадьба, стоящая на них… на тебя смотрят, как на пустое место. По странному стечению обстоятельств, Долинский тоже не состоит в клане, а потому не имеет права на защиту сюзерена. Вольными аристо Дом Рыси не интересуется. А таких, между прочим, хватает. После окончательного объединения России под властью Москвы во всех административных центрах появились представительства Медведей. И некоторые граждане из благородного сословия предпочли служить императору, формально не вступая ни в один из Великих Домов. Я не успел навести справки о своём укуренном соседе, но подозреваю, что он не одно десятилетие протирал штаны в каком-нибудь министерстве или ведомстве.

— Похоже, выбора нет, — резюмировал Долинский. — Пусть наши стряпчие обсудят детали.

— Согласен, — я поднялся из-за стола. — Хорошего дня, барон.

Мне показалось, что сосед скрипнул зубами.

* * *

Долинский — обычный клоун, решивший отхватить кусок от земель ослабевшего, почти уничтоженного Рода. Это я понял сразу. Радует, что деньжата у соседа водились, хоть и не запредельные. Трупы подручные барона вывезли, частных уборщиков оплатили, и уже к вечеру первого дня все этажи моего имения сверкали и благоухали как новенькие. Ну, если забыть про последствия пожара и острую необходимость ремонта.

Бенедиктов провёл небольшое финансовое расследование. И выяснил, что основной доход барон получает с фермерских хозяйств, расположившихся на подконтрольной ему территории. По сути, фермеры платили налог в имперскую казну, земельную ренту и процент с продаж своей продукции. В искусственных прудах Долинский выращивал рыбу, на пасеках жужжали пчёлы, в лесу собирались ягоды с грибами, и всё это маркировалось наклейками «ЭКО», поставлялось в рестораны, гостиницы и к столам особо повёрнутых на здоровой еде богачей.

— Я правильно понимаю, что мы получаем… половину этих земель? — задал я вопрос Бенедиктову, когда мы ехали на его машине в мою усадьбу. Голем сидел на заднем сиденье, а Вжух мурлыкал у меня на руках, притворяясь безобидным котом.

— Безусловно, — кивнул стряпчий.

— Вместе с фермерами?

— И фермеры, и пасека, и рыбоводческие хозяйства, и теплицы, и кусок леса, — подтвердил Бенедиктов.

— Ёпт. Что с этим делать?

— Ну, моё дело отжать, — пожал плечами юрист. — А уж как распорядиться… Я бы, конечно, посоветовал съездить к фермерам, перезаключить договора, вникнуть в суть всего этого, разобраться с поставками. Нужен грамотный управляющий.

— Где ж его взять?

— Напоминаю, что в твоей собственности — обширный кусок, включающий озеро Чёрный Вир, часть озера Широкое и много чего ещё. В деревне Черновирье живёт староста — с ним твой отец вёл дела на протяжении многих лет. Поговори с этим человеком, восстанови отношения. Пересмотри фермерские лицензии, перезаключи договора. Всё это нужно сделать до конца августа, пока не началась учёба в семинарии. Пусть доход и небольшой, но регулярный.

Я, признаться, забыл про Черновирье.

А ведь стряпчий прав. Сейчас надо использовать любую возможность поправить своё финансовое положение. Восстановление усадьбы, набор гвардии, слуг и СБ, зарплаты наёмников в Пустоши…

Расходов столько, что голова кругом идёт.

Но больше всего меня беспокоят не соседи наподобие Долинского, а те убийцы, что влезли ко мне в дом. Всё, что происходит вокруг меня, видится звеньями одной цепи. Сначала уничтожение Рода, затем уголовник в Архаикуме, следователь Переслегин… И вот уже целая команда отморозков. Идёт по нарастающей. Кто-то хочет меня похоронить. И присылает всё более крутых исполнителей, повышая ставки.

От трупов я избавился с помощью Вжуха. Всё оружие забрал. Но теперь стоит вопрос, что делать дальше. Я усиливаюсь, но против меня работают системно. Здравый смысл подсказывает, что опасность сохранится до официального получения статуса инквизитора.

Значит, нужны союзники.

И, как ни печально это осознавать, но я знаю лишь один Род, заинтересованный в том, чтобы вывозить крем из подвала и обогащаться на этом.

Фурсовы.

Глава 31

Я уже привык к тому, что меня ежедневно пытаются убить.

Наступает ночь — и гости радуют визитом.

Проснулся я без четверти три, в своей временной спальне на первом этаже, поскольку меня разбудило чутьё. В дом проникли очередные упыри.

Вжух не спал.

В углу, рядом с дверью, нечто аморфное перестраивалось, хрустело суставами и сухожилиями, готовилось к атаке. Я решил не наводить суету и понаблюдать за пришельцем. Оброс духовным доспехом и остался лежать с полуоткрытыми глазами. Отдал приказ котоморфу не вмешиваться.

Через несколько минут дверь в спальню приотворилась.

Ко мне скользнула тень с ножом.

Молниеносный удар.

Если бы не доспех, убийца пробил бы мне глаз вместе с мозгом — он пользовался длинным и острым стилетом. Вот только планам гостя не суждено было исполниться. Стилет соскользнул с защищённой глазницы и воткнулся в подушку. Я тут же перехватил левой рукой запястье врага, а кулаком правой зарядил ассасину по рёбрам. С усилением. Что-то хрустнуло, полуночный визитёр зашипел от боли. Я тут же сломал противнику запястье, удерживающее стилет. Правой рукой схватил убийцу за горло, перекинул через себя и прижал к матрасу. Оказавшись сверху, приставил к горлу отобранный стилет.

— Дёрнешься — умрёшь.

Со сломанными рёбрами и запястьем дёргаться нелегко, но я решил дополнительно усложнить жизнь оппоненту. Придавив его грудь коленом, правым кулаком с отросшими ледяными шипами раздробил неудачнику коленную чашечку. Пока одну.

Пардон, неудачнице.

Грудь оказалась женской, да и сама фигурка явно намекала на прекрасный пол. Что ж, меня это не останавливает. Кто к нам с ножом придёт, от кулака и погибнет, хо-хо-хо.

— Уууу, тваарь! — взвыла девушка.

Криво ухмыльнувшись, я сорвал с лица убийцы мэнгу.

Зачастили ко