Убийственно жив - Питер Джеймс

Джейн Пакстон уже сидела в маленькой комнатке наблюдения перед цветным монитором, включенным, но еще пустым. Аудио- и видеоаппаратура отключена, чтобы Бишоп конфиденциально поговорил с адвокатом до официального начала допроса. Она предусмотрительно запаслась для них двумя бутылками воды. Грейс положил блокнот на консоль перед своим стулом и направился к маленькой кухоньке в конце коридора заварить себе кружку крепкого кофе. Дешевый кофе в большой жестяной банке имел затхлый запах. Какой-то придурок не убрал молоко в холодильник, оно скисло, поэтому пришлось пить черный. Вернувшись в комнату, он спросил:

– А вы не хотите чаю или кофе?

– Не употребляю, – сказала Джейн Пакстон с легким укором, словно он предложил ей наркотики класса «А».

Когда Грейс поставил кружку, в динамике раздался треск, экран, вспыхнув, ожил. Теперь на нем были четверо мужчин: Брэнсон, Николл, Бишоп и Ллойд. Все без пиджаков, детективы в галстуках, но рукава рубашек закатаны.

В комнате наблюдения были установлены две камеры, и Грейс переключился на ту, с которой лучше был виден Бишоп.

Обращаясь к Бишопу и время от времени бросая уважительный взгляд на его адвоката, Гленн Брэнсон начал со стандартной фразы, которая обязательно произносится в начале допроса подозреваемых:

– Ведется аудио- и видеозапись допроса, которая может просматриваться на расстоянии.

Грейс поймал его мельком брошенный холодный взгляд. Бишоп кивнул, выслушав предупреждение.

– Двадцать два пятнадцать, понедельник, седьмое августа, – объявил детектив. – Я сержант Брэнсон. Не могли бы вы назвать себя?

Брайан Бишоп, Литон Ллойд, констебль Николл по очереди представились. После чего Брэнсон продолжил:

– Мистер Бишоп, пожалуйста, опишите как можно подробнее, где вы находились в течение двадцати четырех часов до того, как я и констебль Николл пришли повидаться с вами в гольфклуб Северного Брайтона утром в пятницу.

Грейс внимательно наблюдал за Бишопом, излагавшим события. Тот предварил рассказ замечанием, что обычно по утрам в понедельник ранним поездом отправляется в Лондон, где живет всю неделю один в своей квартире в Ноттинг-Хилле, допоздна работает, часто проводит вечерние совещания и возвращается в Брайтон на выходные по пятницам вечером. На прошлой неделе ему предстояло участвовать в турнире по гольфу, устроенном в честь столетия клуба и стартовавшем рано утром в пятницу. Поэтому он был вынужден ехать в Лондон поздно вечером в воскресенье, чтобы при нем была машина, на которой можно было бы утром в пятницу поехать прямо в клуб.

Грейс отметил в блокноте это отступление от прежних показаний Бишопа.

Бишоп описал свой рабочий день в офисе компании «Интернэшнл ростеринг солушнс», расположенном на Ганновер-сквер, откуда он вечером направился пешком до Пикадилли, так как должен был встретиться со своим финансовым консультантом Филом Тейлором за ужином в ресторане «Уолсли».

Он объяснил, что Фил Тейлор занимается его личным ежегодным налоговым планированием. После ужина он вышел из ресторана, вернувшись домой чуть позже, чем рассчитывал, и выпив чуть больше, чем намеревался. Спал плохо, отчасти в результате выпитого бренди и двух больших чашек кофе эспрессо, отчасти потому, что боялся проспать и опоздать утром в клуб.

Строго придерживаясь составленного плана, Брэнсон то и дело просил конкретных подробностей, особенно о людях, с которыми Бишоп в тот день разговаривал. Спросил, разговаривал ли он в тот день с женой, и Бишоп ответил, что Кэти звонила ему около двух часов насчет покупки кое-каких растений для сада, так как он собирался в начале сентября устроить для своих служащих субботний ленч в саду.

Бишоп добавил, что, вернувшись после ужина с Филом Тейлором, позвонил в «Бритиш телеком» с просьбой позвонить и разбудить его утром в пять тридцать.

Грейс не успел дописать фразу, потому что зазвонил его мобильник. Молодой голос офицера, который представился констеблем Дэвидом Кертисом, сообщил, что они находятся возле городского морга, что в здании свет погашен и все тихо и спокойно.

Грейс выскочил в коридор и спросил, не видит ли он на стоянке синего спортивного «эм-джи». Констебль Кертис ответил, что на стоянке пусто.

Грейс поблагодарил, разъединился и немедленно набрал домашний номер Клио. Она ответила после второго звонка, радостно воскликнув:

– Привет! Как дела?

– С тобой все в порядке? – спросил Грейс, немыслимо радуясь, что слышит ее голос.

– Со мной? Все отлично. Держу в руке стакан вина, собираюсь нырнуть в ванну, – сонно сообщила она. – А ты как?

– Беспокоился до сумасшествия.

– Почему?

– Как – почему? Боже мой! Ты сказала, что кто-то бродит у морга! Пошла посмотреть, пообещала сразу же перезвонить! Я думал… боялся…

– Просто пара пьяных, – объяснила она. – Искали кладбище, бормотали, что хотят почтить память матери.

– Никогда так больше не делай! – приказал он.

– Как? – абсолютно невинно спросила она.

Он покачал головой, улыбаясь с чувством облегчения.

– Мне надо вернуться.

– Конечно. Ты такой важный детектив, расследуешь крупное дело.

– Выпей стаканчик.

– Я один уже выпила, сразу как в дом вошла. Теперь в ванну иду. Пока-пока.

Вернувшись в комнату для наблюдений, Грейс обратился к Джейн Пакстон:

– Что я пропустил?

– Ничего, – ответила она. – Сержант Брэнсон хорош.

– Потом скажите ему это. Он нуждается в ободрении. Мнение о себе совсем на нуле.

– Какое у вас, у мужчин, может быть о себе мнение? – фыркнула Джейн.

Грейс оглядел ее голову, торчавшую из палаточной блузки, двойной подбородок, гладко отутюженные волосы, перевел взгляд на обручальное кольцо на мясистом пальце и спросил:

– У вашего мужа есть самомнение?

– Пускай только попробует, черт побери.

91

Обладатель Миллиардного Запаса Времени все знал про «пилюли счастья». Только ни разу не принимал. Необходимости нет. Эх, кому нужны «пилюли счастья», когда в понедельник приходишь домой и видишь, что почтальон оставил на коврике под дверью заказанное в субботу техническое руководство к спортивному автомобилю «эм-джи ТФ» 2005 года выпуска?

Эту модель начали выпускать незадолго до того, как завод прекратил производство и был куплен какой-то китайской компанией. Эту модель водит Клио Мори. Темно-синяя. Теперь на ней стоит голубая железная крыша, потому что какой-то псих распорол ножом откидной верх. Вот сукин сын! Ненормальный. Распроклятый дерьмовый подонок.

И это произошло в четверг вечером! В один из выходных дней ворчливой дуры уборщицы с неблагодарной дочкой! Об этом она сама ему вчера рассказала.

Самая лучшая новость – Брайан Бишоп арестован. Об этом сообщает крупный заголовок в утреннем выпуске «Аргуса». Об этом говорит местное радио. Наверняка расскажут и местные теленовости. Может, даже национальный выпуск новостей! Какая радость! Как аукнется, так и откликнется. Все движется по кругу. Как руль в автомобиле. В автомобиле Клио Мори.

У Клио Мори первоклассный мотор. Сейчас он его слышит, 1,8 литра сладко урчат в прохладном воздухе раннего утра. Восемь часов. Она подолгу работает, надо отдать ей должное.

Выехала со стоянки, движется вверх по улице, слишком долго оставаясь на первой передаче, хотя, может, ей нравится слушать гулкий треск выхлопов.

Чтобы въехать в ворота перед ее домом, ума не надо. На кодовом замке всего четыре цифры. Он их с легкостью высмотрел, удобно устроившись в машине, наблюдая в бинокль за другими жильцами, возвращавшимися домой.

В переднем дворе было пусто. Если бы какие-то досужие соседи выглядывали сквозь жалюзи, то увидели бы того же опрятно одетого мужчину с планшетом, которого видели и вчера, считая, что он снимает показания с газовых счетчиков.

Только что нарезанный ключ гладенько повернулся в замке. Слава Богу за помощь! Он шагнул в большой холл, захлопнул за собой дверь. В тишине слышался легкий гул холодильника, пахло мебельной политурой, свежемолотыми кофейными зернами.

Он огляделся, впитывая все вокруг, чего не успел сделать вчера в присутствии ворчливой женщины, ходившей за ним по пятам. Кремовые стены увешаны непонятными ему абстрактными картинами. Современные ковры расстелены на блестящем дубовом полу. Два красных дивана, черная лакированная мебель, большой телевизор, дорогая стереосистема. И незажженные свечи. Десятки, десятки, черт возьми, десятки, в серебряных подсвечниках, в непрозрачных стеклянных розетках, в вазах – она что, свихнулась на религии? Служит черные мессы? Еще один хороший повод покончить с ней. Господь рад будет от нее избавиться.

Потом он увидел прямоугольный стеклянный аквариум на журнальном столике, где кружила золотая рыбка среди какой-то конструкции, напоминающей древнегреческий храм.