Однажды в Древней Греции - Валентин Леженда

Жизнерадостный смех мгновенно оборвался.

- Изучая твоё личное дело, Пан, - как ни в чём не бывало спокойным голосом продолжил Зевс, – я наткнулся на любопытнейший факт, а именно: на упоминание одного твоего довольно оригинального хобби, игре на электронной свирели.

- Мнэ-э-э-э… - несколько смутился покровитель дикой природы. – Это всё несерьёзно… любительский уровень… одна малоизвестная андеграундная фолк блэк метал группа…

- Кажется, вы даже записали целый альбом?

- Было дело, не стану отрицать, – кивнул Пан. – Но мизерным… мнэ-э-э-э… тиражом и за свой личный счёт.

- Ого! – Аполлон уважительно посмотрел на рогатого коллегу. – Какие неожиданные откровения. Что же ты раньше молчал, убожество, устроили бы на Олимпе джем-сейшен. Поимпровизировали бы вдоволь.

- Вот на состязании и сымпровизируете, – радостно подвёл итог Громовержец.

- Ну уж нет… - отрицательно мотнул головой покровитель высоких искусств. – Музыкальное состязание, это совсем другое дело. Тут уж никакого сотрудничества. Если бой, то насмерть и пусть сильнейший выйдет из него победителем.

- Вот именно это я и хотел от тебя услышать, – удовлетворённо кивнул Тучегонитель. – Пан, с твоей стороны будут какие-либо возражения?

- Мнэ-э-э-э… в общем-то никаких… хотя мне, конечно, трудно представить, что смертных мнэ-э-э-э… заинтересует наша странная музыка. Уж скорее она сильно их напугает…

- Прецедент уже был, – потряс над головой указательным пальцем владыка Олимпа. – Памятный поединок с Марсием! Так что с восприятием нестандартной музыки проблем точно не будет…

- В таком случае я согласен, – гордо вздёрнул серую бородку Пан.

- Стало быть, дело за малым, – снова спустившись с трона, Зевс суетливо забегал по залу. – Расклеить афиши, разослать гонцов, подключить Гермеса, напечатать флаера…

- Флаера? – удивился Дионис. – А на фига нам флаера?

- Ну как же? – в свою очередь удивился Громовержец, глядя на покровителя брака как на распоследнего осла. – Разве не достойны поощрения те смертные, которые нас поддерживают?

- И кто же это, можно поинтересоваться?

- Такие есть и их, между прочим, немало. Взять того же царя Икария с подданными, да и Мидас, кажется, тоже за нас…

- Вот по поводу Мидаса я не очень что-то уверен… - с сомнением проговорил Дионис. – К тому же с его уникальной способностью превращать одним касанием рук любое добро в конский навоз, в приличное общество царя лучше не пускать и уж, тем более, ему нечего делать на общегреческом музыкальном празднике…

- Но не пригласить мы его просто не можем, – бескомпромиссно отрезал владыка Олимпа.

- Как знаешь… - пожал плечами покровитель виноделия. – Только не говори потом, что я тебя не предупреждал…

***

В общем, завертелось.

Грандиозный концерт было решено провести на живописной горе под не очень благозвучным названием Тмола.

Тмолафест - так значилось в многочисленных красочных афишах, расклеенных по всей Греции.

В кратчайшие сроки была сооружена гигантская сцена, налажено освещение, собраны колонки, усилители и микшерский пульт, возведены палатки для зрителей и деревянные беседки с бесплатным вином и угощениями.

Вся Аттика только и говорила об этом грандиозном концерте и о странных исполнителях, изображённых на олимпийских афишах.

Златокудрый Аполлон ни у кого особых нареканий не вызывал, хотя и был одет в необычную блестящую одежду, плотно обтягивающую стройную фигуру. То, что златокудрый бог держал в руках, мало походило на знаменитую греческую кифару, однако полагающееся шесть струн на этой загадочной штуковине определённо были.

Соперник покровителя высоких искусств выглядел куда более колоритней, если не сказать ужасней.

Греческие матери даже подносили к красочным плакатам непослушных детей и, тыкая пальцем в Пана жутким шёпотом говорили: «Не будешь мамку слушать, вот такое к тебе ночью с вилами заявится!».

Детишки после этого, как правило, становились просто шёлковыми…

***

В назначенный день прибыли к украшенной многочисленными шатрами горе знатные гости, приглашённые самим Зевсом смертные счастливцы и просто праздно шатающиеся греки, коих во все времена было больше чем нужно.

За порядком во время проведения мероприятия следили суровые атлеты, чей хмурый взгляд и мощные бицепсы гарантировали благополучный исход концерта, несмотря на такое обилие бесплатной выпивки.

Некоторые особенно ушлые индивидуумы успели здорово напиться ещё до начала праздника и теперь мирно дремали на склонах Тмола, стыдливо укрывшись в густых кустах.

Разумеется, грандиозное мероприятие не мог не посетить знаменитый Марсий, который с большим интересом следил в последнее время за всем, что было связано со светлым Олимпом.

Поступившее к нему недавно анонимное предложение вступить в стройные ряды богоборцев известный греческий музыкант, по слухам, гневно отверг, чем необычайно порадовал Громовержца, который лично оформил Марсию бесплатную аккредитацию и место на почётной трибуне.

Примчался на золотой колеснице и царь Днестрофогитолатонии Икарий, яростно расталкивающий многочисленных желающих тут же с ним выпить.

В роскошном паланкине прибыл пресловутый Мидас. Его тяжёлые крытые носилки волокли восемь чернокожих рабов, купленных за огромную цену в далёкой Эфиопии. Царь, конечно, жутко возмущался произволом иноземных работорговцев, но золотую монету, скрепя сердце, всё-таки выложил, поскольку у всех четверых невольников напрочь отсутствовало обоняние.

Знатные гости и счастливые обладатели олимпийских флаеров первыми без всяких проволочек взошли на верхушку горы, где уже вовсю сияла сцена, а вот когда в узкие деревянные ворота ломанулись простые смертные, то началась невероятная давка.

Все хотели пробраться как можно ближе к сцене, в результате чего тут же возникла нешуточная драка. Но могучие атлеты оказались на высоте, в зародыше подавив народные волнения хорошими тычками под рёбра и парой-тройкой вывихнутых челюстей.

Дождь из выбитых зубов обильно осыпал тесные ряды напирающих на ворота меломанов, после чего толпа мгновенно успокоилась, чинно выстроившись в аккуратную молчаливую очередь.

Тем временем на сцене уже разогревался Аполлон, извлекая из своей сверкающей золотом шестиструнной кифары поистине нечеловеческие звуки, будто рождённые в самых тёмных глубинах зловещего Тартара.

Покровитель искусств был снова одет во всё чёрное. Кожа невиданного в Греции зверя (дерматинозавра!) была обильно украшена