Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо - Наталья Горбачева

Она протянула Коневу руку для прощального рукопожатия, но тот не отпускал ее.

– Лариса, еще не вечер… – потеряв свое олимпийское самообладание, сказал он.

– Ты прав, иди. Пожалуйста.

– К тебе?

– Пожалуйста, перестань, – с досадой ответила Лариса и отняла руку. – Я устала, завтра много работы, да и вообще: зачем портить такой хороший день?

– Давай съездим куда-нибудь, поужинаем…

– Прошу тебя, езжай домой. И не компрометируй меня перед соседями.

– А то они все расскажут твоим родителям? – пошутил он. – А в щечку поцеловать можно?

Она вдруг весело сказала:

– Замминистру не чуждо ничто человеческое…

– Вот именно. А ты не хочешь этого понять… и простить.

Лариса подставила ему щеку для поцелуя, он попытался ее обнять. Но она увернулась и решительно вошла в подъезд. Герман оглянулся в темноте и быстро пошел прочь. Менделеев почему-то подумал, что рано или поздно она не устоит…

А к психотерапевту он сходил неудачно. Может, его смутило, что психотерапевтом была женщина, но скорее всего то, что эта женщина полезла ему в душу. Началось вроде все за здравие: он рассказал ей, что впервые зашел в казино случайно, несколько месяцев назад, с приятелем, у которого был в гостях, и выиграл «оглушительную сумму». Только поэтому и решил снова попробовать. Попробовал и опять выиграл. Недели через три стал проигрывать… После этого признания психотерапевтка-то и полезла, куда ее не просили: есть ли у вас близкий человек, мужчина это или женщина, знает ли она о вашей слабости. Менделееву не понравился ее тон и более всего ее идиотское предположение, что он может быть голубым. Кончилось дело тем, что эта… дама услышала от него:

– Спасибо, со своими проблемами я справлюсь сам. Счастливо оставаться.

Менделеев подождал во дворе еще с полчаса, ожидая, не вернется ли соперник, и решился зайти к Ларисе в столь поздний час. Проверить, не охладела ли она к нему. Специалистка напугала: по ее словам, выходило, что Лариса должна была его, заядлого игрока, давно бросить. Про любовь психотерапевтка не спросила ни слова.

Лариса долго не открывала, а когда открыла, радостно воскликнула:

– Олег, как хорошо, что это ты! Я боялась, что вернулся Герман.

– И он остался у нее, приберегая разборки до утра. Чуть свет Лариса приступила с расспросами. Это не для меня, – спокойно сказал Менделеев. – Главное, я знал, что так и будет.

– Тогда зачем ты вообще пошел на прием? – сердилась она.

– Честно? Потому что ты попросила. Ради тебя. Это не терапия – это пытка! Лариса, я спасаю людей от тюрьмы, значит, и себя спасти смогу.

– Это другое, – сомневалась Лариса.

Но с ним в постели ее сомнения пропадали. Весь день они провели вместе. Менделеев приготовил потрясающий ужин, за которым напомнил ей о черном списке…

– Эти списки есть во всех казино. Если человек в таком списке, ему в казино не просочиться – охрана не пропустит. На коленях проси, баксы в карманы суй – не пропустят. Сейчас же, после ужина поеду и занесу себя в черный список! И вернусь к тебе новым человеком. Завтра пойдем подавать заявление, хорошо?

– Ты считаешь, это способ? – спросила она, наблюдая, как он энергично одевается.

– Хочешь, поедем со мной? Чтобы удостовериться.

– Я верю тебе на слово. Когда ты вернешься?

Уже у дверей он поцеловал ее и ответил:

– Если возьму твою машину для скорости, вернусь через пару часов.

– Приходи скорее. Мне плохо без тебя…

Менделеев искренне верил в свое намерение отстать от игры – так делают все заядлые игроки. Он подъехал к казино на Профсоюзной и решительно вышел из машины. Тут его будто подменили. Он вдруг осознал, что с этой минуты больше никогда не почувствует того бешеного азарта, ради которого люди и играют. Этот азарт действительно наркотик: без него мир кажется серым и скучным. Менделеев напрягся и вспомнил свою клятву отказаться от игры ради любви к Ларисе, ее пронзительную последнюю фразу, своего дружка Глеба, потом Германа, который захватнически кружил около них…

Менделеев застыл на месте, нервно закурил, поглядывая на знакомого охранника. Где-то в глубине сознания заныла мысль: сыграть в последний раз. Всего несколько ставок. Выиграть. И забыть. Не докурив, он бросил сигарету и стремительно вошел внутрь казино. Менделееву и показалось, что он сделал всего несколько ставок, а оказалось, что он играл уже несколько часов.

Лариса с десяти вечера пыталась дозвониться до него, но мобильник был отключен. Что было делать? Она все-таки решилась вызвать такси и стала методично объезжать с незнакомым таксистом известные ему казино, пытаясь обнаружить свою ярко-синюю «Мазду». Ларисе повезло: наткнулась на нее около двух ночи. На Профсоюзную они свернули случайно: водителю нужно было с кем-то встретиться у темного входа в метро… Страху судья Лобова натерпелась столько, что хватило бы на все дело Злотникова.

– Отвезите меня домой, пожалуйста, – сказала она таксисту, когда убедилась, что машина действительно ее. Отвернувшись к окну, Лариса заплакала.

Дома, не раздеваясь, она свернулась клубочком на диване и задремала. Под утро, услышав звук открывшейся двери, открыла глаза.

– Ты не спишь? – робко спросил Менделеев.

– Где ты был? – безжизненно спросила она.

Я тебе сейчас все объясню. Не поверишь… Как только я от тебя вышел, встретил Лешку Полякова, однокурсника, помнишь, я тебе рассказывал? Который с третьего курса перевелся в МГИМО…

– Олег! Лучше ничего не говори… – устало перебила она. – Я была ночью у казино. И видела свою машину.

Его веселость мгновенно исчезла.

– Лариса. Это было в последний раз. Так сказать, прощальные гастроли.

– Отдай ключи и уходи.

Он в отчаянии воскликнул:

– Ты можешь мне поверить в последний раз? Я клянусь! В самый, самый последний!

– Уходи, – повторила Лариса и отвернулась. – Сейчас же.

Внутри у Менделеева будто что-то оборвалось. Он не думал о подобном развитии событий, но теперь понял – это конец. Неужели конец? Ему очень хотелось спать, поэтому он молча достал ключи, положил на стол.

В утренних сумерках хлопнула входная дверь. Лариса легла лицом к стене и затряслась в рыданиях.

Когда Оля поняла, что ее детдомовская подруга Настя не собирается сходиться с Ярославом, она решила склеить отношения Насти с отцом ребенка. Утром дня предполагаемого развода Оля решилась пойти к Лене.

Он возился в гараже со своей машиной и не видел, как она вошла. Было заметно, что Леня сильно нервничал.

– Лень! – подошла к нему Оля. – Я с тобой в загс поеду, ладно?

– Жениться, что ли? Вовремя, сегодня я, считай, жених, – он перестал колотить по машине. – Свидетельница из тебя… фиговая получилась. Второму свидетелю повезло больше. Идиот, сам его привел…