По стезе Номана - Анатолий Радов

Чтобы не сорвать план молниеносного вечернего «удара», который позволит мне прочно закрепиться на плацдарме зарождающихся отношений, пришлось отстоять очередь. При этом я делал самый что ни на есть беззаботный вид, разглядывая находившихся на территории госпиталя. Как оказалось, больных тут гораздо больше, чем собственно раненных во вчерашнем бою. Видимо, всякая там дизентерия, несчастные случаи и прочая мелочь не оставляют это заведение без клиентов.

Наконец стоявший передо мной один из таких «несчастных случаев»… ударился головой об оглоблю… ну понятно, в нашем мире в казармах обычно с кроватей падают, а тут об оглобли бьются… Так вот, этот пострадавший был спроважен, и я уселся на большую широкую скамью перед це-лительницей.

— Как ваше самочувствие, маг-легионер?

И снова серьезное личико.

— Девушка, а вчера, случайно, меня не ваша сестра-двойняшка лечила? — проговорил я с самым серьезным видом.

Уголки губ дернулись. Вернулись на место.

— У меня нет сестры-двойняшки.

— Тогда что насчет сегодняшнего вечера?

— Я пока думаю.

— И когда ждать решу-у-у… Горячо!

— Какой вы, однако, изнеженный, маг-легионер. Чуть больше энергии дала, и сразу жалуетесь.

— Это была не жалоба, это было восхищение. Я хотел сказать — восхитительно горячо.

Рассмеялась, но вдруг резко посерьезнела и проговорила с волнением:

— Приходите за час до заката. Я буду ждать возле вон той повозки. — Указала.

— Хорошо, — кивнул я. — Только все-таки лучше вернуться к вчерашнему «на ты».

— Вечером и вернемся. — Лиона закончила водить руками над шрамом и повернулась к очереди. — Следующий.

— Хм. Тогда до вечера.

Я бегом рванул обратно на стоянку. Внутри уже минут десять как ворочалось стойкое ощущение — опаздываю.

Так оно и было. Лостад посмотрел на меня недовольно, прикрикнул:

— Садись в брыку.

— А шлем?

— У меня, — подал голос Линк. — Прыгай сюда давай.

Я взобрался в стоявшую у «ворот» повозку, следом за мною влез лег-аржант, и мы покатили к форту. Когда брыка выехала на дорогу, ведущую вдоль Кроми, я стал с интересом разглядывать находившийся за невидимой границей лес. С близкого расстояния он, так же как и с далекого, ничем не отличался от обычного. Тогда мой взгляд стал пытаться высмотреть что-то меж деревьев и в самих деревьях, но и здесь ничего сверхъестественного не нашел. Стволы такие же, торчат из такого же снега, заметил даже следы карбулка, уходящие вглубь Кроми.

— Ожидал чего-то большего? — с улыбочкой спросил Лостад, заметив как я пялюсь на лесную полосу.

— Честно говоря, ожидал, — сказал с разочарованием в голосе.

— Я тоже в первый раз, помню, ожидал, — заговорил Линк. — Думал, деревья скрюченные будут, черные, и ветки, на лапы чудовищ похожи, — он рассмеялся.

Мы миновали форт, слева замелькал частокол стены, потом кончился как-то резко, и брыка свернула вправо. Остановилась секунд через десять.

— Сперва в баню, парни, — стал объяснять Лостад. — Потом в часовне службу отстоите, а потом уже вас произведут в риттеры на площади, — он указал рукой мне за спину, — там вон. Слезайте давайте, чего сидите?

Мы с Линком выбрались из повозки, за нами лег-аржант. Пока ждали банщика — оказывается, серьезная должность, без него в баню никак, — я разглядывал невысокий сруб с маленькими окошками, затянутыми пузырями. Из покатой крыши торчала широкая труба, а из нее, само собой, валил дым. Наконец банщик появился. Полноватый мужик с розовыми хомячьими щеками и довольным взглядом. Он сразу забасил, объясняя нам правила поведения в его вотчине. Ну надо же — пар не выпускать, воду лишнюю на камни не лить, и так далее. Хрень несусветная, но говорил он ее самым серьезным тоном, даже Лостад не перебивал этот длинный список табу. Наконец как прошедшие инструктаж пользования баней мы были допущены в эту «sancta sanctorum».

На помывку ушел почти час. Дважды в парилку, скобление скребками и ветошью, натирание щелоком — как объяснил Лостад, это необходимое перед посвящением действо.

Розовые, как только что родившиеся поросята, мы наконец-то вырвались из этого ада в раздевальную комнату, где нас ждали абсолютно новые комплекты обмундирования. В районе желудка от вида их сладко засосало, сердце наполнилось гордостью. Представил, как буду в этом выглядеть, и приятные ощущения удесятерились.

Рубаха такая же, но только помимо креста на левом на правом плече вышит меч острием вверх, знак риттерства. Гарда прямая, значит, риттер из милости. У благородных она полумесяцем согнута в сторону клинка. Штаны обычные, серого цвета. А вот сюрко алое, но, как оказалось позже, — оно лишь на время акколады, потом заменят на стандартное белое, только с тем же риттерским символом на груди. Плащ серый, жантовский. Видел такие несколько раз в лагере. По окаемке прошит серебряной нитью, внизу, как и у аржантов, красная полоска сантиметров в пять шириной. А наши сапоги стояли у порога, чистые и густо смазанные жиром дролтов, отчего блестели, словно сталь на солнце.

Такими мы и вышли из мрачного банного помещения на свет божий, красивые и неимоверно гордые собой. Пока одевались, я поглядывал на Линка. Выражение его лица было странным, напряженное, желваки ходят. Но странность эта легко объяснялась, если знаешь его историю. Уверен, в голове у него сейчас крутилась примерно такая мысль: «Ну я же говорил, что снова стану риттером? Говорил же?»

Легко взобравшись в брыку, мы покатили к небольшой часовенке. Почти такая же, как у Вирона, из тесаных бревен, с посеребренным куполом и маленьким крестом на нем.

Внутри пахло деревом и озоном из-за горящих магических шаров. У дальней стены — алтарь, на нем статуя Номана в человеческий рост, пол мраморный, правда, половина плит разломаны. Вероятно, часовенка эта не один раз была разрушена во время прорывов армии Тьмы. Они, скорее всего, плиты и ломали. Новые же возить сюда и далеко, да и незачем — все равно ж снова разобьют во время следующего прорыва, вот и укладывали обратно старые.

Мы с Линком приблизились к алтарю, застыли, склонив головы. Лостад встал чуть позади, предупредив, чтобы мы слушали его щелчки пальцами. Началась месса.

Служил ее предарх Карломо Алькордский, по крайней мере, так нам сказал лег-аржант, помогали этому предарху два предлега. Карломо Алькордский был в длинной белой рубахе до пят, сверху покрыт черным плащом. В начале службы он появился слева от алтаря и чинно прошествовал к амвону в передней его части. Его путь сопровождало какое-то заунывное песнопение. Я пытался высмотреть исподлобья, где находятся поющие, но не смог, а поднимать голову и откровенно вертеть ею по сторонам не решился. Как только Карломо на амвон взошел, песнопение резко прекратилось. Повисла тишина, какая бывает только в храмах, и мы с Линком услышали легкий щелчок. Как и было уговорено — трижды перекрестили лица. Один из предлегов притащил в это время аналой и поставил перед своим шефом, а второй возложил на него толстую книгу. Карломо уверенно открыл ее в самом начале и бросил на нас оценивающий взгляд.