Над судьбой - Павел Крылов

Следопыт молниеносно выбросил вперед левую руку и схватил змею немного ниже головы. Сверкнул нож и уродливая голова отлетела в сторону. Он опоздал совсем немного. Ядовитый клык все же успел вонзиться в руку солдата.

Старый охотник прекрасно понимал, что это значит. Если срочно не помешать распространению яда в крови, тело сперва распухнет, солдат потеряет сознание, а затем умрет. Почерневший труп не тронут даже стервятники.

Он снял с себя пояс и туго затянул руку солдата выше локтя. На ладони была маленькая припухшая ранка. В это место, в деревянеющее тело следопыт вонзил кончик ножа и двумя надрезами удалил мясо вокруг укуса. Брызнула кровь. Натти приник к надрезу губами и стал отсасывать и сплевывать отравленную кровь. Он понимал: единственная маленькая ранка во рту, и у них с Литлхорном одна судьба.

Уровь остановилась. Солдат бессмысленно смотрел на окружающих холодеющими глазами, затем медленно погрузился в тревожный сон. Весь мокрый от пота, он бормотал что-то в бреду. Он блестел, как будто только что вышел из воды.

Жизнь постепенно покидала тело. Сначала рука почернела по локоть, затем опухоль захватила плечо, дошла до лица, искаженного гримасой боли. С трудом едва приоткрыв рот, солдат тихо, но четко прошептал.

- Пить!

Натти бросился к реке, зачерпнул в свою кожаную шапку воды, поднес к губам живительную влагу. Солдат не двигался. Вода была ему уже не нужна.

На горизонте, поражая воображение необузданной первобытной мощью нес свои воды к океану Отец Рек. Напоенная весенными дождями, вобрав в себя тысячи рек, речушек и ручейков, могучая артерия непреодолимым валом стояла на границе двух миров - красного и белого.

Уинстон Гудмэн с огромным трудом сдерживал разрывающие его эмоции. Впереди, до Нового Ормеала еще очень длинный путь. Он с ужасом осознавал, что, скорее всего, из многочисленной армии вторжения назад вернется всего лишь один-единственный человек, безграмотный волонтер. Но не это пугало его. За долгие годы плена он узнал как может эта неудержимая красная опухоль разрастаться, поглощая, в качестве пищи, белый цвет. Во всем мире он один знал, как бороться с этим. В случае его гибели лишь этот одичавший охотник сможет донести людям правду о развернувшихся здесь страшных событиях. Властно смотря в лицо волонтера, он строгим голосом произнес.

- Дуанто, за последние дни вы похоронили уже четырех. Я могу не дожить. Вы должны внимательно выслушать меня и донести лично генерал-губернатору. Об этом должны знать все. Прежде всего король!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Черная молния, последний воин из рода Большой Медведицы народа дэлабар Союза Семи Костров упрямо греб веслом из кленовой ветви. Он изготовил его при помощи ножа. Лодкой послужило сломанное ветром дерево, валявшееся рядом с берегом. Противоположная сторона реки становилась все ближе. Все четче выделялись стены форта, запирающего вход в Извилистую реку, грозные пушки.

Его заметили. Навстречу отчалил ялик. После разгрома карательной экспедиции генерала Вэнса и начала войны между метрополией и колониями все больше краснокожих из покоренных племен где группами, а где по одиночке уходили на запад, стремясь к свободе. Они быстро вливались в Объединенный Народ, пополняя его силы. Появление одинокого путника вовсе не удивило пограничников. Его уже ждали.

Давно дэлабар так вкусно и сытно не ел. Кроме привычной и хорошо знакомой ему жареной оленины в стандартный набор для прибывающих с восточного берега Отца Рек входили бульон с овощами и брынза - пища совершенно не знакомая воину, а также яблоки, которые ему изредка приходилось лакомиться в лесах.

После сытного обеда воин отправился в типи-потельню, где жар сухого воздуха изгнал из тела не только злых духов, но и болезненные начала. Затем ему предоставили кадушку с горячей водой, корыто и кусок мыла, предметы вовсе не известные Черной Молнии. Получив невиданный заряд бодрости, дэлабар отправился спать.

Ранним утром ему выдали новенькую одежду из мягкой оленьей кожи - униформу воина-разведчика и препроводили в кабинет на беседу с группой офицеров и переводчиков.

В гарнизоне не оказалось людей, знающих дэлабарский язык, пришлось общаться на энглишеском. То, о чем говорил Черная Молния, показалось очень важным и комендант форта приказал немедленно доставить воина в столицу по цепи егерского конвоя.

Тут же на отборных, сытых мустангах из форта выехал конвой. Всего за один световой день они должны преодолеть двухсоткилометровый путь до столицы. На дороге расположено двадцать постов для смены лошадей.

Черная Молния, Посланник, мчался на великолепном мустанге на встречу с великими вождями, имена которых, как удары грома, раскатами разносились по всему Континенту. Рядом были сильные, крепкие, ловкие воины. Голод давно не беспокоил их. За плечами каждого мерцала воронененная сталь ружей новейших образцов.

Одинокий всадник, завидя конвой, с уважением уступал дорогу. Дело государственное!

Они неслись, загоняя скакунов. Лошадей было много. Крепких, выносливых, откормленных. На постах мустанги в изнеможении падали на передние ноги, но уже новые скакуны нетерпеливо ждали всадников.

Черная Молния с замиранием сердца стремился к этой встрече. Ему было что сказать великим вождям.

...Народ дэлабар жил на самом берегу океана. Состоящий из семи племен, он выделялся многочисленностью, дружелюбием, своими познаниями в ремеслах и искусствах. Дэлабары первыми приняли на себя удар бледнолицых. И не стало безбрежных лесов, чистых родников, жирных оленей, безмятежно пасущихся на лесных полянах. Все было уничтожено.

Дэлабаров согнали в резервацию. На бесплодном клочке суши жить невозможно. А на земле краснокожих росли города и все больше и больше фермеров вырубали девственные леса, превращая их в поля.

Отец Черной Молнии стал одним из первых, кто без малейшего сомнения пошел за Черным Орлом. Он до последнего дня был с великим мэкигэном. После разгрома краснокожих он вернулся весь в ранах, но гордый и непокоренный.

Род Большой Медведицы бежал из резервации в горы. Часть воинов из других родов примкнула к ним. Они поклялись жить и умереть свободными людьми.

Армия, полиция, отряды фермеров постоянно охотились за краснокожими, пытаясь загнать их в резервацию. Шли годы, но кучка героев не сдавалась. Горные тропы в лесах были обильно политы кровью бледнолицых.

Беспрерывные кочевки по горам, постоянная готовность к войне, голод, холод - такова была цена свободы. Но никто не свернул с тропы тревог и лишений. В это время и родился Черная Молния.

Началась Семилетняя война. Франки обещали краснокожим свободу и землю и почти все племена пошли за ними. На поясах воинов не хватало места для скальпов энглишеских солдат.

Когда война закончилась, энглиши решили окончательно уничтожить отряд дэлабаров. И они уходили все дальше и дальше в горы. Это было страшное лето. Горы поразила засуха. Черная Молния помнил каждый день, каждый час. На небе не было ни облачка, за все время не выпало ни капли дождя. Стояла ужасная тишина, деревья высохли, ветви с умирающей листвой с последней надеждой тянулись к нему. Птицы и животные бежали из родных мест, устремившись туда, где была надежда найти хоть каплю воды.

Смолкли птичьи голоса и лишь иногда в голубом небе появлялся в вышине стервятник и, сделав огромный круг, вновь голодный скрывался в скалах.

В долине была вода, но там солдаты. Много солдат. Великий Маниту отвернулся от своих детей. С последней надеждой люди взявали духов.

Над раскаленными грязно-серыми скалами колыхался горячий воздух, поднимаясь вверх почти осязаемой мглой. В тени походных типи неподвижно лежали изможденные люди.

Дряблая кожа обтягивала исхудавшие костлявые тела женщин. К матерям прижимались умирающие дети, обнимая худыми обессилившими ручонками их иссохшие шеи. Глаза малышей потухли, лица были похожи на старческие.

Черная Молния никогда не сможет забыть этих страшных дней. Смерть от голода приходит не сразу. Врачале наступает мучительная боль в желудке. Затем появляется ощущение, будто что-то сильно сосет внутри и подступает к горлу. И, наконец, человеком овладевает полное безразличие ко всему и непреодолимо хочется лишь одного: скорее заснуть. Навсегда.

Солдаты перерезали путь в долину: там верная смерть. Оставалось лишь одно - пробиваться через непроходимый перевал на север. Там были новые фермерские поселения, скот и зерно.

Мужчины собрались на Совет. Черная Молния еще не прошел Посвящения и не имел права голоса. Он видел как выходил из типи отец. Шаги вождя были так тяжелы, будто ему прострелили ноги. У самого выхода он пошатнулся. И если бы обессиливший вождь не схватился за висевшие шукры, он бы упал.

Что-то вдруг до боли сдавило горло Черной Молнии, но он не издал ни звука. Ведь он сын вождя рода Большой Медведицы. Рядом лежали уже почти безжизненные мать и сестра. Смерть все туже затягивала свою петлю. Слезы накатывались на глаза, он с огромным трудом сдерживал их.