Путь демона - Алексей Глушановский

Взглянув на рослую, и весьма физически развитую баронессу, и невысокого, полноватого барона, присутствующие вынужденно согласились, что и впрямь, исполнение этой традиции было весьма опасно и вполне возможно даже негуманно. В первую очередь, для самого барона.

Покачав головой, Аталетта заявила, что дело сложное и его требуется как следует обдумать, после чего объявила о перерыве.

Впрочем, насладиться небольшим отдыхом ей не удалось. В тот самый миг, когда присутствующие на суде придворные уже развернулись к выходу, дабы покинуть зал суда, большие двустворчатые двери зала распахнулись, и церемониймейстер, срывающимся от волнения голосом объявил: — Граф Ориска де Вега, начальник охраны Великого кургана, со срочным донесением к Её Величеству!

В распахнутые двери чеканя шаг вошел один из самых преданных сторонников Аталетты, капитан небольшого отряда Гвардейцев Смерти, подразделения, созданного Аталеттой специально для охраны места захоронения Олега.

Выглядел граф очень плохо. Смертельно бледное лицо, впалые щеки, и глаза, буквально утонувшие в орбитах, так что стали почти невидны, — все буквально кричало о тяжелых испытаниях которые пришлось пережить этому человеку. Войдя, он внимательным взглядом обвел все присутствующее светское общество, и взгляд, его прежде ясных, а ныне мутных, словно затянутых смертной пеленой глаз был столь неприятен, что придворные невольно шарахнулись прочь, подальше от этого человека, — а ведь раньше он был любимцем многих дам!

— Мы слушаем Вас, граф, — прервала затянувшееся молчание Аталетта. — Что привело вас сюда в такой спешке, заставив настаивать на немедленной аудиенции? Почему вы покинули свой пост, который мы вам доверили?

Звуки её голоса произвели с графом Ориска воистину волшебные перемены. Он выпрямился еще больше, хотя это казалось практическими невозможным. Кожа, на видимых участках тела резко прилегла к костям, и сильно потемнела, словно сжигаемая внутренним огнем. Безумное, фиолетовое пламя вспыхнуло в глазницах, испепелив и заменив видневшиеся там мутные глаза мертвеца. Темное умертвие, в которое превратился граф, отбросило маскировку, и коротким ударом внезапно отросших когтей разорвало горло ближайшему придворному. Затем нечто, когда-то бывшее Ориской де Вега, записным дуэлянтом, дамским любимцем и щеголеватым придворным, обернулось к побледневшей королеве, замершей на своем троне, и рванувшим к ней телохранителям и гулко расхохоталось злым, и каким-то нечеловеческим смехом.

Внезапно, хохот оборвался, и из уст умертвия раздались слова. Голос, который их произносил, был хорошо знаком владычице Фенриана, и многим из её придворных, вот только, это был вовсе не голос несчастного графа Ориски. Из уст темного умертвия звучали слова произносимые голосом того, кто был широко известен на просторах Ойкумены как Ариох, ненаследный княжич Бельский, маг-некромант, несущий в своей душе демона.

— Приветствую тебя, Аталетта Крэгхист, последняя пока еще владычица пока еще существующей страны Фенриан. Прими мое послание, ты, которая так боялась получить прозвище Кровавой, и которая теперь вместо этого будет именоваться Предательницей. С предательства твоего предка началась ваша династия и твоим предательством она закончится. Подлым ударом убила ты меня, но ныне я восстал из мертвых, и уничтожу все, что ты любишь. И не надейся, что проклятие твоего предка сможет спасти эту несчастную страну. Оно направлено нести несчастья и страдания живым подданным и наказывать севших на трон людей, но когда я приду к тебе, живых в этой стране не будет. Так жди же, и бойся моего прихода. Скоро, очень скоро, эта земля почувствует тяжесть гнева мертвецов! Я Ариох Бельский, маг-некромант, предательски убитый тобой, ныне объявляю войну тебе и всему твоему государству, войну, которая закончится только после того как я вас полностью уничтожу! И да услышат меня боги!

Пока умертвие холодным, мерным голосом, произносило свое послание, окружающие люди замерли. Странное оцепенение охватило их, мешая пошевелиться, перебить посланника, или хотя бы бежать. Однако оцепенение это охватило отнюдь не всех.

Со двора, где были размещены прибывшие вместе с графом Ориской гвардейцы по мере его речи стал разноситься сильный шум и крики. Внезапно, дверь тронного зала распахнулась, и в ней появился встрепанный начальник стражи в помятых доспехах.

— Ваше величиство, мы атакованы мертвецами, — в ужасе вскречал он, а затем его взгляд остановился на посланце некроманта, только что закончившем свою речь. — Они уже здесь, — вскричал воин, выхватывая меч, и бросаясь на умертвие. — Ваше величество, спасайтесь! — Однако, его отважный порыв пропал втуне.

— Войну, говоришь? — вдруг зло и отчаянно выкрикнула Аталетта. — Ну что ж, тогда повоюем! — С этими словами она сильно и умело метнула в посланца свой скипетр. И, о чудо! Стоило только символу королевской власти прикоснуться к немертвому чудовищу, как яркая вспышка ослепила всех присутствующих. Когда же зрение восстановилось, лишь кучка пепла, и лужица расплавленного металла от доспехов, — вот и все, что осталось от умертвия.

Спустившись с трона, королева усталой, покачивающийся походкой подошла к ней и подняла скипетр. После чего обвела придворных взглядом, в котором читалась сильнейшая усталость.

— На сегодня прием окончен. Прошу всех удалиться. — И обернувшись к барону Извору добавила: — Более по столь интимным вопросам меня не тревожить. Сами разбирайтесь, чьей крови в этих молодцах больше, — тут она кивнула на замерших крестьян, приведенных графом Кольбах в качестве свидетелей. Вот когда разберетесь, тогда и возвращайтесь!

— Кольбах, — обернулась она к замершему от неожиданности начальнику стражи, — организуйте дворцовую стражу и, если понадобится, гвардию. Напавших не может быть очень много. Скорее всего около десятка. Вряд — ли граф Ориска стал бы брать большее количество телохранителей. И в дальнейшем, усильте посты на воротах, а так-же добавьте к ним всем по лекарю, который проверял бы всех входящих — живы ли они. Это поможет избежать в дальнейшем подобных нападений нежити.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — воин низко и уважительно поклонился поникшей от очередного свалившегося на неё несчастья королеве.

А на следующую неделю, из Фенриана начался повальный исход. Крестьяне не сочли нужным держать в тайне виденное ими происшествие, и вскоре слухи, один другого страшнее заполонили всю страну. То один, то другой крестьянин, впрягали в скрипучую телегу свою заслуженную сивку, на которой верой и правдой пахали доставшуюся от предков землю, наваливали скарб и двигались в сторону границы, внимательно прислушиваясь к доносящимся с западных регионов, где располагался Онер, слухам. А слухи оттуда шли нехорошие. Страшные слухи! И с немалым облегчением вздыхали те, кому наконец-то удавалось покинуть территорию обреченного королевства, переплыв на рыбачьей лодчонке неширокий Иринийский залив, или обойдя по краю страшное Онерское болото.