Одно сердце на двоих - Анастасия Киселева

— «Хватит, вы же уже и так победили меня», — попыталась крикнуть Юни, но ей удалось выдавить лишь жалкий стон.

Преследователи же спокойно смотрели на нее, вновь натягивая тетиву.

— Daeraiy, — позвала девушка, из последних сил сжимая шэдон, но Изначальная Тьма не спешила откликнуться на зов.

В глазах стремительно темнело, становилось очень-очень холодно, и даже боль в израненном теле тревожила не так, как этот жуткий выматывающий холод.

— Прочь! — По глазам ударил яркий свет, исходящий от Киэ'Ланарт. Единорог встал на дыбы над телом своей хранительницы, угрожая рогом ошеломленным загонщикам. Исходящее от фигуры свечение заставляло их склонять головы, пряча глаза под капюшонами, и пятиться назад, а свет сиял все ярче, все шире расширяя границы своеобразного защитного круга, и умирать, купаясь в этом сиянии, было совсем не страшно.

Юни улыбнулась, глядя, как отступают ее преследователи, и, наконец-то потеряла сознание.

Глава 15. Замкнутый круг проблем

Она очнулась от холода. От него не спасали ни теплое, заботливо подоткнутое одеяло, ни теряющиеся в полумраке очертания спальни, ни солнечные лучики, пробивающиеся сквозь неплотно задернутые плотные шторы. Холод леденил кровь в жилах, сводил суставы судорогой, заставлял корчиться в попытках сберечь крохи тепла, задевая и тревожа перевязанные раны. Холод гнездился глубоко внутри, и спасения от него не было.

Юни зашипела сквозь зубы, неудачно навалившись на левое плечо. Тихо выругалась и заставила себя кое-как сесть.

Беглый взгляд по сторонам удивил девушку. Последним, что она помнила, был обрывистый край плато. Сейчас же она находилась в довольно просторной и со вкусом обставленной комнате. Кровать, на которой Юнона проснулась, была широкой и мягкой; застилало ее белье нежного персикового цвета, приятное и гладкое на ощупь, как шелк; а деревянное изголовье покрывала резьба. Резьбой были украшены и стоящий у стены шифоньер, и столик с зеркалом, и ножки расположенных у камина пары мягких кресел. На полу, вытянув шею, Юни разглядела светлый пушистый ковер.

Напротив кровати находилось высокое окно с тяжелыми винно-красными шторами, отчего в спальне царили приятный полумрак, тишина и покой. Идеальные условия для тяжелораненой.

Юнона, поежившись, откинула одеяло и, стиснув зубы, коснулась босыми ногами пола. Замерла на пару секунд, собираясь с силами, и рывком поднялась. Подол белоснежной ночной рубашки скользнул по телу до самых ступней.

— «Что ты делаешь?» — Тут же возник в сознании встревоженный голос.

— Я должна согреться, — хрипло пояснила Юнона, пережидая, пока утихнет приступ дурноты.

«Вернись в постель!»

Вместо ответа Юни упрямо сделала первый шаг. Неведомый покровитель, позаботившись о девушке, почему-то оставил ее без единого источника тепла. Высокие белые свечи в витых канделябрах не были зажжены; в камине были заготовлены дрова, но не теплилось даже искры.

Возможно, это было самообманом, но в Юноне зрела уверенность, что только огонь может прогнать изматывающий ее озноб. Но огонь отсутствовал, и разжечь его было нечем, и в спальне не было никого, способного выполнить просьбу девушки.

Закусив губу, Юни оценила расстояние до двери. Пожалуй, в таком состоянии дойти до нее будет очень сложно. Полученные боевые ранения были плотно перевязаны; пока девушка не шевелилась, они даже не сильно болели, только ныли. Куда сильнее выматывали слабость и поселившийся внутри лед. Обнаженные руки пошли гусиной кожей, и попытка растереть их ничего не дала.

Повернув голову, девушка с тоской покосилась на окно. Нестерпимо захотелось впустить в комнату свет, разогнать царящий здесь сумрак, ощутить на коже тепло солнечных лучей и почувствовать, что несмотря ни на что — она жива!

Первый шаг дался особенно тяжело, второй — уже чуть легче. Юни даже поверила, что дойдет до окна.

Можно сказать, что она и дошла. Только вот сил раздвинуть тяжелые портьеры у нее уже не осталось. Юнона измученно ухватилась за край шторы, покачнулась и неловко подалась назад, теряя равновесие. Хватки своей при этом не разжала.

На пол девушка упала вместе с оборванной с карниза портьерой. Теперь она лежала в пятне солнечного света и испытывала самое настоящее счастье, чувствуя, как тает сковавший ее тело лед.

Распахнулась дверь, раздалось недовольное восклицание, в котором лежащая навзничь девушка не разобрала ни одного слова. Ворс ковра приглушил тяжелые шаги, закончившиеся прямо возле Юноны.

— Довольна?

От первого же звука презрительного вкрадчивого голоса девушку передернуло. Она с трудом повернула голову и приподнялась на локтях, не дожидаясь, пока ее поднимут пинком под ребра. Некстати вспомнилась первая встреча с Венджером в замке графа Гелерштайна. Окутывавший ее тогда страх сейчас казался смешным. Как она измывалась над магом, называвшим себя ее врагом; сколько выходок он спустил ей с рук…

Тот, кто стоял сейчас рядом, сцепив руки на груди и глядя вниз с высокомерным презрением, никогда подобного не позволит.

— Вы, — голос Юноны все же дрогнул, выдавая душившую ее ненависть.

— Я, — холодно подтвердил Владыка Лиорэль, от которого не укрылась реакция девушки.

Юни закаменела, когда эльф неожиданно наклонился к ней, но тот всего лишь поднял ее на руки и, бросив задумчивый взгляд в сторону разобранной постели, перенес в одно из кресел. Небрежно усадил, усмехнувшись, когда девушка непроизвольно вжалась в спинку сиденья, отшатываясь, и кинул ей лежавший рядом плед. Юни мгновенно закуталась, пряча ночную рубашку, и настороженно замерла.

— Я вижу, тебе стало лучше, дитя, — второй эльф обошел кресло и встал так, чтобы девушка могла его видеть.

Юни коротко кивнула и пробормотала какое-то вежливое приветствие, во все глаза рассматривая незнакомца. Судя по всему, ей выпала честь видеть хозяина этих шикарных апартаментов. На это указывали и спокойная расслабленная поза, и горделивая уверенность, сквозящая в движениях, и то, что даже сам Владыка остановился чуть позади него. Владелец дома был высок и широк в плечах; свободное одеяние не скрывало его атлетического сложения. Длинные светлые волосы, в которых поблескивала благородная седина, удерживались парой заколок у висков и ниспадали свободной волной до пояса. Светло-зеленые глаза эльфа смотрели с насмешливым равнодушием, а высокий лоб и твердая линия подбородка напоминали самого Лиорэля.

— Благодарю вас за проявленное участие, милорд, — Юни скромно наклонила голову, радуясь, что плед полностью скрывает ее неприглядный вид и голые ноги.