Ведьма. Открытия - Галина Валентиновна Чередий

Мы миновали несколько достойных на мой взгляд бутиков, не притормозив, и он меня завел в тот, куда явно конкретно и стремился.

– Доброго денечка, мои богини! – приветствовал он двух блондинок продавцов-консультантов. – Восхитительные, моей подруге нужно подобрать парочку элегантных брючных костюмов и несколько роскошных платьев. Моему бриллианту необходима такая оправа, чтобы все вокруг сдохли от зависти и вожделения.

– Кирюша-а-а! – рванули девицы ему навстречу, наградив меня недобрыми косыми взглядами. – Давно ты не заходил!

Кирюша? Ах, да, точно, в бумаге Волхова же было об этом. Лукин плюхнулся на кожаный диван, девушки закрутились вокруг него, как мухи… совсем не над медом, а я пошла по рядам с вешалками сама. Правда буквально через минуту меня догнала одна из них и насовав в руки одежду, проводила к примерочной.

– Солнышко, я желаю все видеть и оценить! – громко сказал ведьмак таким приторным тоном, что я с трудом сдержала смех.

Только успела надеть красный брючный костюм и немного повертеться, рассматривая себя, как снаружи донесся визгливый вопль.

– Ах ты козлина! Да как ты посмел появиться здесь, кобель поганый?! Еще и шалаву свою новую притащил! Да я ее… – дверь с зеркалом стремительно распахнулась, и передо мной предстала настоящая фурия. Высокая, красивая, но сейчас просто взбешенная растрепанная и раскрасневшаяся брюнетка, что, похоже, была готова убить. Меня.

– Добрый день? – попыталась я, но тут же пришлось уклониться от летевших мне прямо в лицо… когтей.

Так, ясно, бешеная-то совсем не человек. Этот вывод я делала одновременно с маневром прорыва из кабинки, которого не ожидала от себя. Схватить за запястье снова попытавшуюся полоснуть меня по глазам психичку, рвануть на себя, уходя вбок, и ломануться в открывшийся дверной проем. Промчалась буквально несколько шагов, столкнулась взглядом с невозмутимо пялящимся на происходящее ведьмаком. Сзади раздался истошный, всверлившийся в мозг визг, и тут же в тело будто ударил обездвиживающий разряд. Мышцы все разом одеревенели, дыхание пресеклось. Я полетела лицом вперед, успевая только констатировать факт, что сейчас наверняка расквашу себе нос. Но перед самым полом меня подхватил Данила, и сразу же в волосы больно вцепились и дернули, чуть шею не свернув.

– Роза, кончай, – не повышая голоса вяловато отмахнулся Лукин, и раздался новый вопль, а следом и звук приглушенного падения. – А ты все-таки ни черта меня не слушаешь, василек. Или это твое предпочтение в обучении – получать исключительно болезненный личный опыт?

Он прижал меня к себе, точно как ростовую деревянную куклу, и потащил обратно к примерочной. Прислонил к зеркалу и стал копаться в карманах моей сброшенной куртки. Выпрямился, выдернул зубами притертую пробочку, нажал пальцами на нижнюю челюсть, вынуждая открыть рот, и плеснул в него зелья. Отпустило моментально, возвращая телу подвижность.

– А теперь скажи мне, в чем состояла твоя ошибка, Люсь? – занудным тоном спросил он и резко выставил вправо руку с раскрытой ладонью.

Брюнетка, что, оказывается, предприняла новую попытку атаковать, будто налетела на невидимую преграду в полуметре от нас и опять истошно завизжала.

– Да ну прекрати ты! Сколько лет прошло, неужели ты до сих пор так зла? – спросил Данила у нее почти возмущенно.

– Чтоб ты сдох! И твоя шалава тоже! – было ему ответом.

– Вот знаешь, быть такой грубой плохо для бизнеса, Роза. Я пришел к тебе приодеть свою подопечную, но вижу, что ни мне, ни моим деньгам тут не рады. Прискорбно.

– Подопечную? – первое слово от брюнетки, произнесенное нормальным тоном, открыло мне, что у нее, оказывается, красивый глубокий грудной голос. – У тебя подопечная? У тебя? С каких это пор ты способен опекать кого-то или заботиться?

– Все мы склонны с годами меняться, дорогая. У тебя, правда, с этим что-то туго.

– Я готова измениться в чем угодно, но вот как ненавидела тебя, так и буду, пока ты не сдохнешь, – огрызнулась красавица уже, впрочем, без особого чувства и обратилась ко мне, пришедшей наконец в себя полностью. – Деточка, твои родные психи или были в полном отчаяньи, если доверили опеку Черному Лису?

Я не знала, как и что ей ответить, и стоит ли вообще, после такого вот горячего приема.

– Эй, не так уж я и плох!

– И то верно! Ты худшее, что может случиться с девушкой, – фыркнула Роза и снова обратилась ко мне. – Послушай, не обижайся за первый прием. Ну бесит он меня, а досталось тебе. Прости, серьезно. Давай лично помогу с подбором одежды.

Фигасе, смена курса на в точности до наоборот!

– Не раньше, чем она ответит на мой вопрос, и я пойму, что кое-что усвоила. В чем состояла твоя ошибка, Люся?

– Я забыла про зелье и просто побежала? – предположила я.

– Согласись, очень неумно было ломиться прочь от собственного единственного спасательного круга. Ты опять поставила на мое присутствие, вместо того, чтобы действовать обдуманно самой.

– Поверить не могу. Ты и правда опекаешь и учишь ее? – изумленно хохотнула недавняя агрессорша.

Блин, к такому привыкни попробуй. Только что кидалась, сейчас готова вести милую беседу, и никого, кроме меня, это, похоже, не удивляет и не смущает. Ну, психанула. Ну, ненавидит. Ну, не убила сходу. Че такого?

– Роза, у меня всегда есть чем удивить женщину.

– Погодите! – взмахнула роскошными ресницами вспыльчивая подлунная. – А это случайно не та самая новорожденная, что умудрилась убить Рогнеду и довести до бешенства Марию с ее ковеном, вернув Калине и Весне удаленную порчу так, что их едва общими силами откачали?

В глазах ведьмака только на секунду мелькнуло замешательство, но он моментально взял себя в руки.

– Моя девочка! – с самодовольным видом кивнул он.

– Ну ты и прохвост, Лис! Успел же! – Вот сейчас в голосе Розы прозвучало уже откровенное восхищение, а взгляд отчетливо наполнился маслом похоти. – Как поживаешь-то вообще?

Чокнусь я в этом дурдоме!

– Может, я продолжу примерку, а вы побеседуете в другом месте? – Ой, это почему же так стервозно-то прозвучало? Надеюсь, никто не заметил.

Как бы не так. Роза полоснула по мне понимающе-торжествующим взглядом и, подцепив Лукина под локоток, потащила из примерочной, начав что-то вещать этим своим грудным сексуальным голосом. А он и