Рассказы - Ричард Карл Лаймон

Я слышу, — подумал он, запрыгивая на тротуар. — И я даже вполовину не такой, как она меня обзывает. Она это тоже знает. Она видела.

Ненормальная шлюха.

К тому времени, как он достиг другой стороны следующей улицы, она прекратила орать. Байрон оглянулся. Она ушла.

Переводя дух, он водил лучом фонарика по тротуару. Ни пятнышка крови.

Я потерял след!

Его горло сжалось.

И всё из-за неё.

Он топнул ногой по тротуару.

Успокойся, — сказал он себе. — Это ещё не конец. Найди след до того места, где на неё напоролся.

Сигнал "СТОЙТЕ!" ещё горел красным, но Байрона это не волновало. Тем более, в первый раз пересекая улицу, он на этот знак даже не взглянул. А теперь — и подавно.

Старик Денди — это уже было плохо. Но Райдер!

После таких столкновений правила дорожного движения ничего не значат.

Машин не было и он поспешил обратно через улицу.

Наплевать.

Он улыбнулся.

Когда он обнаружил пятно крови на тротуаре, по его телу пробежала дрожь.

— Ага! — объявил он. — Снова в игре!

Я уже говорю сам с собой? Почему бы нет? Я держусь молодцом, всё под контролем.

Выискав вторую каплю крови, он понял, каким образом потерял след. Истекающий кровью не пересекал дорогу, а направился направо по Келси Авеню.

Байрон ускорил шаги.

— Я тебя догоню, — сказал он.

Спеша по следам, он понял, что пятна на тротуаре теперь находятся друг от друга дальше, чем прежде. Расстояние между ними было неравным с самого начала, но обычно — три-пять футов. Теперь же от одной до другой пролегало не менее восьми-десяти футов.

Может, рана запеклась? — размышлял он. — Или у раненого иссякла кровь?

А что если кровь совсем остановилась?

Если это произошло, я никогда её не найду.

Или найду её слишком поздно — рухнувшей замертво.

Ни один из вариантов Байрона не устраивал.

Он сорвался с места.

В нескольких шагах от входа в переулок он опять потерял след и остановился. Повернувшись кругом, он возвратился к переулку. Луч фонарика углубился в него и пятно красного цвета заблестело на тротуаре в двух ярдах впереди.

Странно, — подумал он. В своих фантазиях он представлял себе, как находит жертву в переулке. Что, если всё произойдёт так, как он себе нарисовал?

Это уж чересчур, на такое надеяться, — сказал он себе.

Но войдя в переулок, он почувствовал трепет волнения.

Он водил фонариком из стороны в сторону, ожидая увидеть прекрасную женщину, сползающую по одной из кирпичных стен. Но увидел лишь пару мусорных баков и ничего больше.

Она могла лежать, съёжившись, скрытая одним из мусорных баков.

Байрон прошёл мимо них. Никого.

Он подумывал, не поднять ли ему крышки, но решил, что не надо. Мусор может вонять. Там даже крысы могут быть. И если истекающий кровью в одном из баков, Байрон не хотел об этом знать.

Лучше уж не находить её вообще.

Это предполагалось как приключение с восхитительным и романтическим исходом. Было бы слишком ужасно завершить его обнаружением тела в помойке.

Он продолжил свой путь.

В десяти шагах дальше по переулку, бледный луч упал на ещё одну каплю крови.

— Слава Богу, — пробормотал он.

Конечно, было ещё несколько баков на некотором расстоянии впереди — тёмные очертания в слабом свете, там, где переулок заканчивался следующей дорогой.

Гадство.

Я её найду раньше, — сказал себе Байрон.

Теперь уже вот-вот.

Чёрная кошка плавно проплыла через переулок. Она взглянула на него, глаза горели, словно два шарика чистого золота.

Хорошо, что я не суеверен, — подумал он, чувствуя мурашки на шее.

— Если бы ты только могла говорить, — сказал он.

Кошка перешла на правую сторону переулка. Спина выгнута, хвост подёргивается; она принялась тереться боком о дверь.

Дверь!

Байрон запрокинул голову и принялся рассматривать здание. Это мог быть многоквартирный дом. Его кирпичные стены поднимались на высоту в три этажа, к окнам наверху вели пожарные лестницы. Все окна были темны.

Он сделал шаг к двери. Кошка подпрыгнула и сиганула мимо него.

Байрон почти схватился за ручку, прежде чем увидел, что она заляпана кровью.

Его проняла дрожь.

Может быть, это не слишком хорошая мысль, — подумал он.

Он был так близок.

И всё же, войти в чужой дом…

Очень даже может быть, что здесь и живёт раненая. Почему тогда она вошла с переулка, а не через парадный вход? Может, она чувствовала, что ей следует пробраться тайком?

— Странно, — пробормотал Байрон.

Может быть, она просто бежала по переулку, растерянная и ошеломлённая, и вошла в эту дверь в надежде найти кого-то, кто бы ей помог. Прямо сейчас, она, быть может, шатаясь, идёт по холлу, слишком обессиленная, чтобы позвать кого-нибудь.

Байрон достал из кармана аккуратно сложенный носовой платок, встряхнул его, чтобы развернуть и обмотал им левую руку. Затем повернул.

С тихим щелчком язычок замка отошёл.

Он открыл дверь.

Луч фонарика проложил узкий коридор сквозь тьму. На паркетном полу блестела капля крови.

Он вошёл внутрь. Горячий воздух пах затхлостью и плесенью. Прикрыв дверь, он прислушался. За исключением собственного сердцебиения, ничего не было слышно.

Его собственный дом, даже в этот час, обычно был наполнен звуками: люди спорили или смеялись, двери хлопали, из радиоприёмников и телевизоров лились голоса.

В его доме холл был освещён.

В холле всегда пахло едой, часто ликёром. Время от времени сладко пахло невыветрившимся ароматом дешёвых духов.

Никто здесь не живёт, — подумал он вдруг.

Ему это не нравилось. Совсем.

Он обнаружил, что затаил дыхание, продвигаясь вперёд. Он шёл медленно, ступая с пятки на носок. Иногда под ногой скрипела половица.

Он остановился на углу, где холл соединялся с длинным коридором. Наклонившись вперёд, направил свой фонарь влево. На полу он крови не увидел. Света хватало лишь на то, чтобы осветить одну дверь. Она была распахнута настежь.

Байрон знал, что ему следует заглянуть внутрь.

Он не хотел.

Байрон посмотрел направо. Несколько поодаль располагалась лестница, ведущая на верхние этажи. За ней было фойе и парадный вход.

Он не увидел крови и в этом направлении.

Сначала проверю этот путь, — решил он. Он знал, что резоннее было бы идти налево, но парадный вход казался более безопасным.

Он свернул за угол. Пройдя несколько шагов, быстро обернулся и посветил назад. Этот длинный коридор заставлял его сильно нервничать. Особенно открытая дверь, хотя отсюда её было не видать. Вместо того, чтобы повернуться к ней спиной, он решил продвигаться бочком.

Он посветил вверх-вниз по лестнице. Баллюстрада отбрасывала на стену кривые движущиеся