Дверь в декабрь - Дин Кунц

— У тебя есть оружие?

— Конечно, и разрешение на его ношение, — ответил Эрл.

— Дай мне его.

— Разрешение?

— Оружие.

— Вам нужно мое оружие?

— Давай.

Уэкслерш вытащил револьвер.

— И будь осторожен, передавая его.

Удивленный тоном и подозрительностью Уэкслерша, Эрл спросил:

— Вы что, считаете меня опасным?

— Просто будь осторожен, — холодно ответил Уэкслерш.

Передавая пистолет Мануэльо, Эрл задал еще вопрос:

— С чего мне нацеливать оружие на копа?

Когда Мануэльо засовывал пистолет за пояс брюк, зазвонил телефон.

Лаура начала подниматься, но Мануэльо остановил ее:

— Пусть звонит.

— Но…

— Пусть звонит! — резко повторил Мануэльо. Телефон зазвонил снова.

Лицо Эрла потемнело от тревоги, и Лаура видела, что с каждой секундой тревога эта только усиливается.

Телефон звонил, звонил, звонил, и звон этот, казалось, зачаровал всех.

— Эй, послушайте, — подал голос Эрл, — здесь какая-то серьезная ошибка.

Телефон звонил…

Дэн закрепил на крыше седана съемную мигалку. Хотя автомобиль внешне ничем не отличался от любой другой легковушки, его оборудовали сиреной, и Дэн включил ее вместе с мигалкой, дабы обеспечить беспрепятственный проезд. И действительно, автомобили послушно раздавались в обе стороны. С учетом погодных условий, он мчался, не заботясь ни о собственной безопасности, ни о безопасности тех, кто мог попасться ему на пути. Мчался с одной только целью: как можно быстрее достичь Уэствуда.

Если бы кто-то подкупил Мондейла с тем, чтобы добраться до Мелани, а такой вариант не исключался, капитану не составило бы труда убедить Уэкслерша и Мануэльо оказать необходимое содействие. Они могли приехать в «Дом безопасности», войти в него, показав свои полицейские удостоверения, и забрать Мелани. При этом убили бы Эрла и Лауру, чтобы не оставлять свидетелей, и чем больше Дэн думал об этом, тем сильнее крепла его убежденность в том, что эта парочка не остановится перед убийством, если они будут знать, что оно окупится. И при этом они ничем особо не рисковали, поскольку всегда могли заявить, что по прибытии нашли трупы, а девочки уже не было.

Он добрался до того места, где улица уходила под автостраду, и увидел, что дальше путь закрыт, потому что мостовая залита высоким слоем воды. Один автомобиль уже застрял на глубине, вода доходила чуть ли не до стекол, еще несколько остановились у зоны затопления. Только что прибыл грузовик из департамента благоустройства. Рабочие в светоотражающих оранжевых жилетах устанавливали насос и ограждения, чтобы направить транспорт в объезд, но больше минуты Дэн простоял в пробке, несмотря на воющую сирену и включенную мигалку на крыше седана.

И ему оставалось только сидеть за рулем, в ярости, ругаясь, блокированному легковушкой впереди и грузовиком сзади, под монотонный перестук капель дождя, падающих на крышу, капот, багажник.

Десять раз прозвонил телефон, и от каждого звонка напряженность в комнате нарастала.

Эрл уже знал, что-то не так, но пока не мог понять, что именно. Прежде он встречался с Уэкслершем и Мануэльо, слышал о них всякие истории и знал, что они — не лучшие из детективов, получающих жалованье из городского бюджета. То есть они могли допускать ошибки. А тут точно была какая-то ошибка. Лонни Бимер сказал, что они приедут, чтобы обеспечить охрану Лауры и Мелани, но ничего не говорил об ордере на его арест, да и ордера никакого не могло быть, потому что он не сделал ничего противозаконного. Из того, что Эрл слышал об Уэкслерше и Мануэльо, вытекало, что они могли все перепутать, приехать сюда без четкого понимания, что от них требовалось, решить, что их задача — не только охранять Маккэффри, но и арестовать его.

Но почему они не ответили на телефонный звонок? Звонили-то, возможно, им. Тут он уж вообще перестал что-нибудь понимать.

Телефон перестал звонить. На какое-то мгновение в комнате повисла абсолютная, словно в вакууме, тишина. А потом Эрл вновь услышал, как дождь барабанит по стеклу и листве во дворе.

— Надень на него наручники, — сказал Уэкслерш своему напарнику.

— В чем дело? — вскинулся Эрл. — Вы не сказали мне, за что я арестован.

— Мы зачитаем тебе обвинение по прибытии в участок, — ответил Уэкслерш, а Мануэльо уже доставал гибкие пластиковые одноразовые наручники.

Они определенно нервничали, похоже, торопились закончить какое-то дело. И почему же они так спешили?

Дэн резко свернул с бульвара Уилшир на Уэствудский бульвар, держа курс на юг. Проехал через лужу глубиной с добрый фут, выплеснув в обе стороны волны: его автомобиль на мгновение отрастил два фосфоресцирующих крыла.

Сквозь залитое водой ветровое стекло он вглядывался в мокрую мостовую, на которой тени перемежались светлыми пятнами от уличных фонарей и отражениями неоновых вывесок. Налитые кровью глаза горели, голова просто раскалывалась, сердце ныло в предчувствии неудачи. Он чувствовал, что безнадежно опаздывает.

С наручниками в руках Мануэльо подошел к Эрлу.

— Повернись и заложи руки за спину.

Эрл замялся. Посмотрел на Лауру и Мелани. Посмотрел на Уэкслерша со «смит-и-вессон полис спешл» в руке. Да, эти парни были копами, но у Эрла вдруг пропала уверенность в том, что он должен выполнять их приказы, он сожалел, что отдал им оружие, и уж точно не хотел, чтобы на него надели наручники.

— Ты собрался сопротивляться аресту? — спросил Мануэльо.

— Ты что, не понимаешь, что сопротивление аресту закончится для тебя потерей лицензии частного детектива? — добавил Уэкслерш.

С неохотой Эрл повернулся, заложил руки за спину.

— Вы не собираетесь зачитать мне мои права?

— Для этого будет время в машине, — Мануэльо надел наручники на Эрла, крепко затянул их.

— Возьмите пальто, — сказал Уэкслерш Лауре и Мелани.

— А как насчет моего пальто? — спросил Эрл. — Вам следовало разрешить мне одеться, а уж потом надевать на меня наручники.

— Ты обойдешься и без пальто, — ответил Уэкслерш.

— На улице дождь.

— Не растаешь.

Снова зазвонил телефон.

Как и прежде, детективы звонки проигнорировали.

Сирена вырубилась.

Дэн снова и снова нажимал ногой на кнопку включения, но увы. Так что теперь, чтобы пробиваться сквозь транспортный поток, ему приходилось непрерывно давить на клаксон. К счастью, мигалка продолжала работать.

Он нутром чуял, что опаздывает. Снова. Как с Синди Лейки. Приедет слишком поздно. Он перестраивался из ряда в ряд, совершал опасные для соседних автомобилей маневры, жал и жал на клаксон, но в нем росла уверенность, что все они уже мертвы, что он потерял друга, невинного ребенка, которого надеялся защитить, и женщину, которая поразила его в самое сердце. Все мертвы.