Адский город - Эдвард Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- С превеликим удовольствием, сэр!
Но у Флавия не было времени готовить заклепки, потому что...
Дзинь!
Следующий взрыв смеха раздул грудь Блэкуэлла до такой степени, что лопнула самая широкая цепь.
- Вызовите подкрепление! - приказал Галланд. - И принесите алебарду!
Теперь стены подземелья дрожали, как будто землетрясение сотрясало всю крепость. Галланд отступил назад, когда оборвалась еще одна цепь.
Дзинь!
Потом еще и еще...
Дзинь! Дзинь!
Галланд обнажил меч.
Это невозможно! Цепь могла бы удержать Како-Дракона!
Затем раздался громкий смех.
Дзинь!
...оставшиеся цепи сорвались с тела Bеликого Kнязя.
Теперь Галланд испугался...
- Тащите алебарду! - крикнул он. - Зверь убегает!!!
Галланд ожидал, что безрогая тварь вскочит с плиты и бросится в атаку. Великих Kнязей можно уничтожить, но для этого требуется величайшая мощь – сердце такого чудовища должно быть вырезано из груди, а затем его голова должна быть отрублена и измельчена – и Галланд знал, что для достижения этого подвига потребуется много солдат.
У них с Флавием не было ни единого шанса.
Теперь в лагере ревела тревога, и Флавий бросился назад, высоко подняв лезвие алебарды.
Но Великий Kнязь Блэкуэлл не поднялся с плиты. Вместо этого он просто лежал и смеялся так громко, что Галланд оглох.
- Почему он не нападает на нас? - крикнул Флавий.
- Я не знаю, - Галланд ждал.
А затем он прыгнул на существо и вонзил острие своего меча прямо в его сердце.
- Боже, спаси нас, - пробормотал Флавий и выронил алебарду, вяло сдаваясь ужасу.
Смех стих, когда меч Галланда опустился на землю. Люцифер обманул нас, - понял он с отчаянным удивлением.
Тварь на плите сдулась, когда из раны, нанесенной Галландом, хлынул зловонный поток.
- Это гекс-клон, - прохрипел Флавий.
Да, Галланд знал, что это полный позор. Он бросил меч на землю.
- Нас жестоко обманули. Срочно вызовите гонцов. Мы должны немедленно известить Эзориэля и приказать ему отступить. И еще мы должны сообщить об этом Эфириссе, если ее еще не схватили...
Ибо это было ясно. Этот мешок гнилого мяса был не тем, за кого они его принимали, и было только одно место, где мог находиться настоящий Bеликий Kнязь Блэкуэлл...
3.
И когда сотни демонов вышли из самой охраняемой комнаты Kомиссии, это были сотни демонов, которые лежали убитыми перед ними несколькими минутами позже. Кэсси теперь использовала свои эфирные навыки с ужасающей точностью, и усиление этих навыков с помощью Pеликвии Силы заставило ее задуматься, может ли какая-нибудь сила во всем Aду остановить ее.
Как скелет, заряженный Pеликвией Силы, она могла бы даже проникнуть в само здание Мефисто-Билдинг и выбросить Люцифера из окна его пентхауса на 666 этаже.
Но это будет потом. Теперь ее долг был близок.
Спасти Лиссу, вытащить ее отсюда.
Последним защитником палаты – Кэсси была рада это видеть – был сам Kомиссар Гиммлер. Маленький человечек съежился перед ней, широко раскрыв узкое лицо. Его монокль выскочил из глаза, а затем он оказался на коленях перед разъяренным скелетом.
- Пощади меня, пожалуйста. Я сделаю все, что ты прикажешь, - всхлипнул он.
Боже, я не могу смотреть, как плачет взрослый мужчина, - подумала она, а потом...
...ее ответный взгляд расплющил комиссара до кровавого пятна на каменном полу так эффектно, словно по нему проехал паровой каток.
Ее костяные ступни начали карабкаться по грудам тел перед ней. Хорошо, что я здесь не уборщица. Ее отряд рыцарей последовал за ней, но когда она, наконец, вошла в центральный зал...
- Нет!
Лиссы нигде не было видно.
Вместо этого все, что занимало комнату, был чан с пиявками-бритвами, и знакомое лицо, подвешенное вверх ногами над чаном.
Тело, извивающееся там, было ободрано с ног до шеи, но неповрежденное лицо вопило на нее.
- Кэсси! Помоги мне! Ради бога, пожалуйста, помоги мне!
Это был Раду, парень ее сестры.
Мужчина, который соблазнил Кэсси в ту ночь, когда Лисса покончила с собой в клубе.
У Кэсси не было времени подумать, прежде чем...
Плюх!
Раду плюхнулся головой в котел с пиявками-бритвами. Его крики уносились прочь, ободранные руки и ноги метались среди пиявок.
Там не было утраченной любви, но бессмысленная пытка Раду вряд ли была уместна. Лысый бармен был намеренно оставлен здесь вместо Лиссы, и Кэсси слишком хорошо поняла, что это на самом деле означает.
Все это было подстроено! Мы все просто попали в ловушку!
4.
Со своего поста на пересечении Адам-стрит и Ева-авеню Эзориэль не отводил мрачного взгляда. Даже у Aнгелов бывают плохие дни, и этот начинал казаться именно таким. Он знал, что что-то не так. Он чувствовал это.
Первая часть атаки не могла пройти лучше; сначала он развернул дюжину батальонов, чтобы установить оборонительный периметр, а оттуда его поисковые и уничтожающие роты атаковали снаружи, в каждом углу района. Правительственные здания были разрушены, оружейные склады и арсеналы разграблены, казармы полиции разрушены, как и все местные командные и контрольные центры. Войска Эзориэля отрезали все линии снабжения и коммуникационные посты, прежде чем были предприняты какие-либо оборонительные меры.
Это было великолепно.
Эзориэль знал, что любая немедленная контратака будет слабой и неорганизованной, и этим он воспользовался в полной мере. Его собственные войска быстро окружили все очаги сопротивления и оцепили их. Результатом стала настоящая бойня. Тысячи призывников и других полицейских были убиты на месте. Это была охота на индюков, но здесь индюками служили демоны-лоялисты.
Затем, когда его собственные оборонительные периметры были достаточно надежно защищены, началась настоящая битва.
Эзориэль открыл еще несколько Нектопортов по обе стороны от своего командного пункта, а затем шеренга за шеренгой его лучших рыцарей штурмовали плоть Уорренов.
Теперь позади него большая часть района была охвачена пламенем, дым поднимался так густо, что Падший Aнгел едва мог разглядеть лицо спирального здания Мефисто-Билдинг прямо перед ним. Вместо этого он наблюдал, как вздрагивают испещренные прожилками розовые стены окружающих Уорренов.
Уоррены выглядят здоровее, чем когда-либо, - подумал он. - Как такое может быть?
Он послал по тысяче рыцарей в каждое отверстие Уорренов...
Все, что он мог слышать изнутри, были крики.
Сначала ангельская чувствительность Эзориэля подсказала ему, что что-то не так.
Но теперь он видел это собственными глазами.
Мне это совсем не нравится, - подумал он. - Это попахивает двойной подставой.
- Генерал, я не понимаю, - сказал он, обращаясь к генералу Барке, своему заместителю. - Я предполагал, что Люцифер передаст
