Последний бог - Сергей Гуреев

Защитная сфера над Исаакиевской площадью моментально исчезла. Остаток недогоревшей плазмы осыпался на землю, выжигая на безупречных лужайках уродливые проплешины. Над газонами пронеслась удушливая волна нестерпимого жара. Лишенная защиты площадь открылась посторонним взглядам…

Командор Специального Корпуса увидел, как индикаторы Би-поля затопил густой зеленый свет, превышающий все мыслимые уровни. На мониторе появился громадный луч, устремляющийся в космос. Лект издал торжествующий боевой клич. Директива Специального Корпуса гласила, что в такой момент носителя можно атаковать. Потому что его защита снята. Командор нанес удар.

Плазменный разряд возник, будто из пустоты и устремился к куполу собора. Скопившаяся под ним мощь Би-поля еще извергалась на просторы Вселенной. Ей предстояло выйти за пределы атмосферы, чтобы изменить мир…

Но времени на это уже не было. Сам источник чудовищной мощи подвергся атаке. И должен был вот-вот превратиться в пепел. Старый бог просчитался. Прикрытия из обученного второпях подростка оказалось недостаточно. Для того, чтобы преодолеть расстояние до цели, огненному кому сокрушительной силы понадобилось менее секунды. Ровно столько, сколько требуется для произнесения одного слова. Всего одного короткого слова, необходимого для защиты бога, спасающего Землю…

И оно прозвучало! Девушка Люда вдруг вытянула руку в направлении несущегося комка плазмы и выкрикнула:

– ГНЫТНЫНТЛ!

Кипящий сгусток плазмы не успел достичь Исаакиевского собора. Старому символу города не суждено было стать расплывающимися от немыслимого жара руинами. Стремительный сполох Би-поля метнулся навстречу плазменному разряду, мгновенно превратив его в лед. За тысячные доли секунды возник огромный перепад температур. Послышался негромкий хлопок, и над площадью повис туман, состоящий из мельчайшей ледяной пыли…

На вторую атаку времени у Командора не хватило. Люда снова взмахнула рукой, указывая на шаттл, и крикнула:

– СМКФЭКГРФ!

Взрыв в небе разнес на куски корабль Конфедерации. От него осталась лишь мельчайшая взвесь, оседающая на окрестные крыши. Люда прижала к груди обожженные руки. Она опустилась на колени возле обуглившегося до неузнаваемости тела и беззвучно заплакала…

Звонок аппарата спецсвязи всколыхнул томительное ожидание рабочего кабинета президента. Докладывал наблюдатель при оперативном штабе Седьмого Управления:

– Множественные НЛО над площадью. Огонь из автоматического оружия без эффекта!

Высшие чины государства замерли, ожидая реакции президента. Каждый из них подсознательно мечтал отсидеться в стороне, не принимая участия в событиях, взвалить тяжесть принятия решения на другого… На того, кому эта ответственность была положена по должности.

– Рано, – снова отчеканил президент, – пока есть поле…

У его соратников вдруг возникла уверенность, что Верховный Главнокомандующий твердо уверен в своих словах и действиях. Они почувствовали это интуитивно. Но каждый из них мог бы поклясться, что не ошибается. Уж что-что, а чутье на власть и силу у них тренировалось годами и в экстренных ситуациях не подводило. Откуда у президента такое четкое понимание ситуации и такая непоколебимая уверенность в своей правоте, было не совсем ясно. Но вдаваться в подробный анализ желания ни у кого не возникало. Так испуганный ребенок не хочет думать о том, что кто-то может быть сильнее и умнее папы…

В мучительном ожидании прошло еще несколько минут. И вдруг все тот же голос прорвался сквозь далекий гул и грохот:

– Они атаковали!!! НЛО снова атаковали! Только защиты нет. На площади люди! А первый НЛО взорвался. В пыль! Остальные просто исчезли. Но это не наши. Никто огонь не открывал…

Голос еще что-то, захлебываясь, бубнил в трубку, но президент уже не слушал. Он положил ее на рычаг и коротко сказал:

– Пора!..

Стратегический бомбардировщик К-016, патрулирующий район Ладожского озера по плану учебной тревоги, внезапно пропал со связи. Крохотная точка на экранах наземных радаров вдруг замигала. Показатели высоты резко поползли вверх.

В диспетчерской аэродрома базирования стратегических бомбардировщиков этот факт не остался незамеченным. Руководитель полетов обеспокоенно заерзал. Но от решительных действий воздержался. Перебои со связью в авиации – дело довольно обычное. К тому же за штурвалом борта К-016 находился сам командир полка.

Разумеется, о потере связи следовало доложить по инстанции. Вслед за чем должны были последовать экстренные меры и многочисленные доклады. Даже если бы обошлось без последствий, летчику предстояло надолго засесть за написание рапортов и докладных записок.

Но руководитель полетов портить отношения с начальством не хотел. Поэтому он пощелкал тумблером, переключаясь на резервный диапазон частот, и монотонно забормотал в микрофон, надеясь на лучшее:

– Ноль-шестнадцатый, ноль-шестнадцатый, вы отклонились от заданного курса…

В эфире слышался только треск помех. Борт К-016 на связь не выходил, продолжая набор высоты. Он заметно отклонялся от заданного маршрута патрулирования. А потом и вовсе вышел из зоны досягаемости аэродромных средств радиолокационного наблюдения. Руководитель полетов обреченно вздохнул. Старая армейская заповедь гласила: если нельзя выкрутиться из нештатной ситуации, о ней нужно доложить. Он взялся за телефонную трубку, но связаться с командованием уже не успел…

Как только стратегический бомбардировщик К-016 начал несанкционированный маневр, в одном из грузовиков, прибывших в полк поздно ночью, заработала рация. «Майор» Кузнецов принял зашифрованный сигнал и коротко кивнул:

– Начали!

Тенты машин откинулись разом. Из-под них чередой вылетели размытые в темноте фигуры, одетые в черные комбинезоны. Спецгруппа службы внешней разведки действовала жестко и решительно. По плану имитации налета террористов на военный объект. Немногочисленные часовые, безмятежно дремавшие на аэродромных объектах, были сняты и обездвижены в мгновение ока.

Несколько автоматчиков в черных масках бесшумно проникли в диспетчерскую. Очередь из автомата с насадкой для бесшумной стрельбы превратила оборудование в груду искореженного дымящегося железа. Руководитель полетов получил контузию и несколько сквозных ранений, но остался жив. Более того, он успел услышать несколько фраз на незнакомом гортанном языке. Слов, разумеется, разобрать ему не удалось. Зато он четко уловил произнесенное несколько раз: «Аллах акбар!».

Полыхнуло пламя, пожирая штаб полка. Зажигательная граната попала точно в кабинет командира полка, выжигая дотла всю обстановку. В том числе и рабочий стол с лежащими в его ящиках сверхсекретными приказами.