Порочное создание (СИ) - Дарк Дарси

— Заслужил, когда назвал шлюхой.

Чарльз запустил пятерню в волосы и скривился, будто услышанное причинило ему немало боли. Жаль, он не мог представить, какую боль испытывала я в тот день.

— Я подумал, раз Томас груб с тобой, может, и мне стоит попробовать? Может, так удастся вернуть тебя? Глупо! Мне так жаль, Никки.

Видела искреннее раскаяние в его глазах и не посмела зашагать прочь от бородача, благодаря которому оказалась в Нью-Йорке. Чёрт подери, если бы не мистер Миллер, навряд ли бы решилась на переезд в любимый город. Пригляделась, увидела над левой бровью след от глубокого пореза, нанесённого Шейном, и вновь почувствовала дикий стыд.

— Всё нормально, Чарльз, — выдавила из себя подобие улыбки. — И для справки: я полюбила Томаса не за грязные словечки и собственническое поведение.

Мужчина замер, заставляя запоздало прикусить язык и надавать себе мысленных тумаков. Ну, вот что за чёртова привычка ляпать, а потом думать? Неожиданно он рассмеялся и покачал головой, будто услышанное походило на анекдот — не больше:

— Ты его любишь? — смех быстро перерос в нескрываемое недопонимание. — Как можно любить мужчину, который не уважает женщин? Тебя не уважает, Ник!

— Откуда тебе знать? — тотчас разозлилась и показано фыркнула. — Ты ничего не знаешь о собственном брате, Чарльз.

— Я знаю достаточно, чтобы попытаться вразумить тебя!

Пришла моя очередь смеяться. Подняла руки в знак защиты и для пущей уверенности попятилась:

— Как-то попытался, добряк, ни к чему хорошему это не привело.

— Я тогда сказал правду про твоего отца.

— И я благодарна за правду, — кивнула и, не сдержавшись, накинулась с обвинениями. — Зачем же ты приплёл отца Томаса? Ты же знал, как он его любит! Знал, как ему тяжело дастся твоя чёртова правда!

Чарльз растерянно развёл руками:

— Разве я не люблю свою мать? Почему Томасу позволено оскорблять её, клеветать на неё и при каждой встрече убеждать меня в том, что я нелюбимый сын?

Открыла было рот, чтобы возразить, но не нашлась в словах. Мне нечем было крыть. Томас поступил жестоко и за свою жестокость поплатился бумерангом. А я… я всячески оправдывала Мудака и сейчас готова была вступиться за него, но поймав грустный взгляд бородача, неожиданно передумала:

— Вы друг друга стоите.

Удивление промелькнуло на лице Миллера, а губы растянулись в улыбке сквозь бороду. Борода, с последней нашей встречи, стала ещё гуще и на вид жёстче, однако желание пальцами ощутить так ли это, не возникло. Раньше, в первые дни нашего знакомства, я собственноручно льнула к мужчине, стараясь быть податливой и заинтересованной. Сейчас же не было смысла претворяться.

— Всё-таки, давай подвезу? — не унимался Чарльз, с облегчением наблюдая, как я вспомнила о своём опоздании на работу. Свен будет недоволен.

— Хорошо, — пробормотала и быстро забралась в салон, только сейчас оценив габариты Jeep Cherokee. — Спасибо.

Кожаные кресла в холодно-серых тонах захрустели под нашим весом и неприятно охладили бёдра, несмотря на плотную ткань моих джинс. Скрестила руки на груди и уставилась в окно, стараясь не раздражаться медленными действиями бородача. Сначала он удобнее устроился на кресле, после поправил зеркало заднего вида, потом в его странную голову пришла идея включить музыкальное сопровождение.

— Я сильно опаздываю, Чарльз, — намекнула мужчине, не выдержав его мучительно-долгого перебирания музыкальных композиций. — Поедем уже.

— Как скажешь!

Чёрт меня дёрнул в любопытстве оглянуться на задние сиденья, чтобы составить окончательно мнение о роскоши автомобиля. Пожалуй, никогда не смогу побороть в себя тягу к машинам и к алкоголю.

— Нравится? Это Jeep.

Он сейчас серьёзно? Ткнула пальцем в центре его руля, где большими буквами переливалось наименование марки:

— Для таких тупых, как я, марка написана даже на бампере.

Чарльз устало потёр глаза и вырулил с территории полицейского участка:

— Я просто хотел начать разговор. Видимо, неудачно.

— Автомобиль неплохой, но мне больше нравятся немецкие производители.

Чарльз хохотнул:

— Я не сомневался!

Зло покосилась на развеселившегося мужчину и показано достала телефон, не желая продолжать разговор. Не выдержала, выпаливая:

— Моей первой и любимой машиной была Ауди, ясно? Дело не в Томасе!

— Никки, я имел в виду, что немецкие машины — самые лучшие машины. Навряд ли бы ты согласилась на что-то меньшее.

Чёрт! До белых костяшек сжала корпус телефона и открыла диалоговое окно с Майером, испытывая дикое смущение от собственного конфуза. Нет, всё-таки в его словах был намёк на мудака!

«Я еду!» — написала и мысленно надавала себя тумаков. Пора успокоиться, пока не наделала ещё больше глупостей, чем в эти самые секунды.

Тяжело давалось повисшее молчание. Я физически ощущала массу скопившихся несказанных слов, которые никто из нас никогда не решится произнести. Покосилась на бородача и поймала на его губах намёк на улыбку. Хоть кого-то гробовая тишина не нагнетала. Ощутила вибрацию в ладони и с облегчением открыла новое сообщение: «Я просил написать, когда будешь на месте…»

И следом: «Ты меня разбудила раньше времени».

Из груди вырвался смешок, который тут же подавила улыбкой и активно забарабанила по экрану телефона: «А-а-а-а! Спи тогда. Через пол часика напишу