Книга Мертвых - Джал Халгаев

- Обязательно, - прошипела она в ответ, и тот заткнулся. Что ж поделать, она всегда знала, как правильно расставить интонацию и поставить взгляд, чтобы люди ее боялись. И дело тут вовсе не в технике, а в ее силе. Всегда все решает только сила, что бы ни говорили всякие слабаки.

- Ладно, - подала голос его женщина. - А ты сама зачем к нам прицепилась? Неужели ты не можешь пойти к нему сама? Зачем тебе мы?

- Ты веришь в судьбу? Нет? Ну тогда заткнись и одевайся!

Селеста фыркнула. Она ей не доверяла, и ее откровенно раздражало присутствие Эммы, но девушке было плевать. Незаметно от всех она держала другую руку в кармане жилета и крутила пальцами маленький осколок кристалла - в таком же, только в тысячу раз большем по размерам, сейчас держали ее отца. Но отца ли?

Девушка тряхнула головой. Она совсем запуталась в своих мыслях. Как сказал ей Йен - или Адам? - всему виной слияние двух разумов, однако легче от этого не становилось.

Она едва заметно вздохнула, полностью погрузившись в собственные мысли. То, что ей предстояло сделать, внушало ей одновременно и откровенный ужас, и настоящее наслаждение, что она сможет так нагадить своей сестрице.

- Вон, кому сказала!

Очнулась она от резкого пинка в бедро. Раздраженно дернув плечом, она без лишних слов вышла из комнаты и с громким хлопком закрыла за собой дверь.

Селеста скинула с себя толстое одеяло и прошла к окну, выглядывая на раскинувшуюся перед ней мостовую. Грейсон сел, упершись спиной в стену, и внимательно за ней наблюдал, любуясь, как золотые лучи восходящего солнца подчеркивают прелести ее обнаженной фигуры. Он вздохнул.

- Ты хоть ее имя спрашивал?

- Да нет. И зачем? Думаю, после сегодняшнего дня мы просто разойдемся в разные стороны каждый по своим делам, так что до ее имени мне нет никакого дела.

- Вот как? - она усмехнулась. - А как же я? Я тоже после этого дня окажусь в далеком прошлом, и ты забудешь мое имя?

Грейсон поднялся с кровати. Он подошел к ней со спины и обнял за талию, привлекая к себе. Мужчина уткнулся носом в ее затылок. Ощущая, как спутанные волосы приятно щекочут щеки, он ответил:

- Вы не станете для меня "далеким прошлым", миледи, это я вам могу обещать, как обещаю сейчас повыдергивать ноги тому мужику, который сейчас на нас пялится из-за угла.

- Дьявол! - выругалась она, но отходить от окна не спешила.

Несколько минут они стояли в полно молчании.

- Но все же ты не знаешь, зачем тебя за мной послали, разве не так?

- Так.

- Может быть, меня повесят, как ты можешь обещать такое? Или сделают очередной наложницей вашего этого короля. Всякое может случиться.

- И то верно. Но, - Грейсон нежно поцеловал ее плечо, - во-первых, у короля нет наложниц, а во-вторых, никто с тобой ничего плохого не сделает. Просто если тебя будут о чем-то спрашивать, отвечай и не делай себе хуже. Об остальном я уж как-нибудь сам позабочусь. На крайняк поговорю с повелителем, меня-то он должен послушать.

- Ха! Разве не ты мне вчера сказал, что у Йариха ты теперь в немилости?

- Просто не думай об этом. Я буду рядом.

С каждым словом он все больше удивлялся, что только несет. Честь и долг всегда были для него превыше всего, и если король прикажет казнить Селесту, то он просто не сможет ее спасти, не нарушив клятвы.

Он вздрогнул, понимая, что если подобное случится, то точно станет предателем. И все из-за женщины?

В его мире были женщины - много женщин! - но ни к одной его не тянуло так, как тянет к этой. Ни с одной он не хотел провести больше положенного времени, а сейчас, ощущая под своими руками ее горячее тело, сердце рыцаря билось вдвое чаще, и он не знал, что с этим делать.

Грейсон задумчиво провел пальцами по ее шее. Его рука едва заметно сжалась, он стиснул зубы. Волчья натура, которую он усиленно прятал внутри, медленно проступала наружу, и она требовала крови.

Этот выход показался ему самым легким. Он не собирался менять свою жизнь, не собирался нарушать приказы короля, но еще страшнее для него было запутаться в той паутине страстей, которую он сейчас буквально чувствовал кожей. Она играет с ним, просто использует...

Тенелом осторожно взял ее за подбородок и повернул ее лицо к себе боком, внимательно заглянул в прищуренные, настороженные глаза.

- Что-то случилось? - спросила Селеста.

Да, никакой ответной любви. Как же корыстны чары этой женщины!

Но зачем? Ответ тоже не заставил себя ждать. Первый рыцарь короля стал просто пешкой своих желаний, всего лишь за несколько дней обратившись в обычного слизняка, угодившего в паучьи сети. Просто использует...

- Грейсон?

Клыки слегка выдвинулись вперед. Он подался к ее шее, сильно обхватил одной рукой талию, другой продолжая держать ее за подбородок. Из глотки вырвался низкий голодный рык.

- Грейсон!

Селеста дрожала.

Просто использует...

- А это так важно?

Он ощутил губами тепло ее кожи... и поцеловал.

- Не сейчас. Мы же как-никак собираемся идти во дворец, надо привести себя в порядок. Признаться, мне даже интересно увидеть этого вашего короля.

То, как она говорила о его повелителе, заставило Грейсона вновь взглянуть в ее глаза. Он почувствовал острый укол ревности, когда увидел в них нетерпеливое возбуждение, но заставил себя остановиться. В конце концов, он не какой-то мальчишка! Однако делить свою женщину он ни с кем ни собирался, даже с королем.

Тряхнув головой, Грейсон вздохнул. Нет уж, хватит, еще ничего не решено!

И все же: когда это Йарих пропускал мимо хоть одну юбку? Стоило красивой девушке только пройти мимо, как к вечеру она тут же оказывалась в его постели, а Селеста не просто красива - она прекрасна. Он пообещал себе, что с ней такого не случится, и кивнул, послушно отстраняясь.

В то же время прямо за стеной, укрывшись в тени трех смежных домов, между которыми образовалось недоступное никому пространство, как раз подходящее для размещения небольшой повозки, Эмма методично выдергивала из деревянных досок, закрывавших пространство под козлами, большие железные гвозди.

Те выходили легко, только дерево скрипело слишком громко, и девушка старалась действовать как можно медленнее, чтобы ее никто не услышал.

- Ну, сестрица, посмотрим, сможешь ли ты разглядеть эту штуковину в своей гребаной вездесущей тарелке.

Когда дело было закончено, она протянула руку к большому куску кроваво-красного кристалла и положила на него ладонь. Девушка зашипела: кристалл отозвался в руке резкой болью, и кожа в местах соприкосновения с ребристой стенкой кристаллической тюрьмы покрылась мелкими волдырями, которые она, впрочем, сразу же залечила, потратив на это слишком уж большую часть своих оставшихся сил. Да, чтобы полностью восстановиться, ей понадобятся месяцы, но столько времени у нее нет.