Никакой Золушки не будет! или Принц Крови в подарок (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

Поднялось слитным движением, поцеловало меня в лоб – и удалилось, оставив ошеломленную и погребенную под свалившимся на неё счастьем попаданку на своей постели.

Или я чего-то не понимаю. Или мне только что признались в любви – заходилось от сладкого ужаса и восторга сердце. Мне. Древний эльфийский лорд. Древнее пирамид. И я знала, что плевать ему на все знаки мира с самой высокой горы раз сто. Если бы это не было его личным, совершенно осознанным желанием.

«Я не меняю решения». И как давно он его принял, это решение? И почему я уже не думаю о Корнэлле – придави его ледник,  а руки тянутся к чему-то тяжелому. Пока к подушке. Сколько ведь времени прошло…

Неужели – прыгнули снова мысли – я теперь настоящая невеста? Не фальшивая избранница? А как же наш договор, скрепленный магией?

Но в этот самый момент в комнату гуськом вбежали три служанки – и мне стало не до размышлений. 

Глава девятнадцать. Об опасности ревнивых девиц.

Ух, какой снегопад сегодня разыгрался с утра! Яркое-яркое солнце – и крупные серебряные клочья, что сыплются с неба дождем. И сугробы растут, и вопли адептов разносятся – некоторые ныряют в снег прямо с головой, чудаки.

Я тихо захихикала себе под нос, зажав рот ладошкой. Сердце с утра пело. Знакомый шум общежития, крики адептов, которые не успели подготовить домашку, треск зелий у травников, ворчание чаххи, которые добродушно перешучивались с некоторыми мелкими хулиганами…

Никто не знал, что чуть было не произошло на просторах небольшого человеческого города. И слава о Корнэлле сгинула вместе с ним  — зря он, бедняга, решил, что таким образом прославится.

Одна промашка – и нет больше колдуна на просторах мира. И дышится как будто легче, и сердце поет. И даже кошмары мне не снились. Только чужие ладони, крепко обнимающие за талию. Они держат. И удержат, какое бы чудище ни напало.

А, значит, беспокоиться мне не о чем. Все  будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. Эта уверенность как будто вуалью закрыла мелкие подтачивающие душу червоточинки. Хотелось смеяться.  Магия так и искрилась во мне, словно тоже радовалась – и теперь я верила в неё, знала, что она со мной, что не подведет и не причинит вреда – ни мне, ни окружающим.

То, что я не заметила одну важную вещь сразу, можно было объяснить только моей рассеянностью. Слишком уж много всего случилось. И только когда причесалась, умылась, оделась и собралась – поняла вдруг, что запястье сжимает браслет. Он был настолько легким, что казался практически невесомым.

Изящные линии перетекали одна в другую – как будто гипнотизировали. А в центре сиял небольшой алый камень. Я коснулась его – и ощутила идущее от поверхности тепло. Словно и камень, и сам браслет были живыми.

«Так и есть в некотором роде, Дайана», — откликнулся вдруг из ниоткуда, прямо в моем разуме, голос. Чуть не упала от неожиданности, — «браслет – сердце, что связывает нас. Воплощение магии. В нем частица меня. Так я буду вернее всего уверен, что с тобой не случится ничего дурного. Не снимай его. Сам он не потеряется и не повредится, уж поверь мне».

Я медленно моргнула, понимая, что этот… хитромудрый аферист сделал все, чтобы проконтролировать сохранность своей добычи. Наверное, будь я молоденькой первокурсницей в самом деле – вспылила бы. Будь старше – решила бы, что он тиран и деспот (хотя не отрицаю, он действительно такой… временами). Но ещё я точно знала, что мне приятна и важна такая забота. И в этом немного безумном мире страховка никогда не повредит.

«Решили обезопасить имущество, Ваше Кровейше…» — хотела подшутить.

А в ответ получила серьезное:

«Ллиошэс. Но можешь называть меня Лли. Мне понравилось это прозвище, хотя обычно я терпеть не могу дурацкой привычки по собственному скудоумию сокращать достойные имена, как собачьи клички. Но ты моя…», — он оборвал себя, — «можешь называть так, как тебе нравится, огонек».

«Ллиошэс»… — у меня не повернулся язык сократить его имя именно сейчас. Может, от смущения. Может, от нахлынувших чувств.

Я вдруг поняла, что любовь, оказывается, не в пылких признаниях, не в красивых жестах, не в ухаживаниях на виду у толпы. Она бывает ещё и вот такая… непростая, когтистая, опасная, полная противоречий, но очень… сурово-заботливая.

«Иди собираться, аллэ. Скоро занятия. И не подбирай наряд на бал, его тебе доставят в ближайшее время. Поверь, тебе понравится», — в голосе Ллиошэса неожиданно промелькнули мягкие нотки.

«Зайду к Алиске, а потом – на занятия» — клятвенно пообещала.

Вообще мне нужно было сделать кое-что ещё. Даже если помощь нечисти и не понадобилась, сами разобрались, но… Я привыкла выполнять то, что пообещала.

«Если ты о нечисти, которую пообещала освободить, то делай, так и быть. Но передай этой заразе, что если вздумает устраивать игрища вблизи Академии, то останутся от него одни копыта», — раздался смешок. Казалось, над самым ухом…

Нет, ну как же сложно иногда иметь рядом мужчину, который знает совершенно все!

— Мог бы сделать вид, что ничего не знаешь, — проворчала я себе под нос.

В конце концов, кто из нас великий и могучий? А кто зеленая адептка?

 — Мне не дали взятку, — коварно сообщили на другом конце «связи».

— О, и чем же ты их берешь? – да, мне стало как-то удивительно свободно и спокойно рядом с ним. И сомнений… их тоже почти не было.

— Поцелуями. Ещё можно меня обнимать. Признаваться мне в любви – мне понравилось, — сообщили довольным голосом, — а ещё мой бедный Йорик – это он про череп? Какой начитанный эльф! – и хищный цветочек по тебе скучают, — намекнули, — заходи…

— Я поняла! – Застегнула поспешно шубку.

Интересно, обрадуются ли мои снежные «родители» такому родственнику? Или не очень?

Скоро можно будет с ними связаться. Теперь-то уже можно. Угрозы нет – и от этого как камень с души свалился.

И не думать, Данка, давай не думать  сейчас о том, что могут принести ещё  за собой эти поцелуи… в конце концов, мы же почти женаты, правда? А с другой – спокойно отучиться хочется. Комплекс отличницы нашептывает, что если… если будет между нами что-то большее, чем эти самые поцелуи, то станет мне не до учебы! А я только узнала, какая она – эта магия. А после посещения местной мертвецкой… неприятно, конечно. Но в прошлом мире я бы испугалась больше. Сейчас же азарт берет – так хочется разгадать новые загадки.

— Судя по твоей улыбище, эльфяка уже и в мысли пробрался. Ну, это немудрено, вы теперь такими канатами связаны, что все! Эх, прощай жизнь молодецкая, здравствуй унылое супружество! – Простонали над ухом.

А вот и Игги проснулась!

Белка была сонной, взъерошенной и жуть какой недовольной.

Я тихо фыркнула, но решила благоразумно не комментировать настроение некоторых мохнатых.

 — Пока ещё не супруги, так что не торопи момент! Так-то ты меня любишь – все хочешь вручить кому-то из рук в руки, — фыркнула тихо.

Игги заинтересованно протянула лапу, ткнув мне в лоб.

 — Так, горячки не наблюдаю, — сообщили мне, — хм… и что это я упустила? Досталась древнему – и радуется. Хм. Не знает, наверное, всего, — на меня прищурились темным глазом, — и ну и ладно, — мазнули хвостом по лицу, — давай, попорхай пока непросвещённая. А я потом хоть посмеюсь, — зевнула обнаглевшая нечисть.

И что же я упускаю? Но Игги лениво увернулась от моей руки, пропустила мимо связывающие легкие чары – пока слишком неуверенные – и улетучилась.

Обормот с радостным мявом устремился к миске с молоком – для зимнего духа он подозрительно любил материальную пищу.

Микеланджело было нигде не видать – опять убежал по ужасно важным кошачьим делам. А потому я уже без долгих размышлений ухватила пару круглых врушлей – сладких сочных фруктов, похожий на персики, и выбежала за дверь, закрыв свою на студенческий ключ.

Чуть не врезалась в сонную Маруну. Подруга была какой-то грустной. И, хотя была ужасно рада меня видеть, и угощения взяла и даже прожевала, мыслями витала где-то далеко. Судя по тому, как бросала взгляды вокруг – искала Моэри.