Реверс - Сергей Лукьяненко

Наверное, Сергей еще бы что-нибудь сказал, но тут же получил несильный, однако вполне чувствительный удар веслом плашмя по голове: заткнись, мол. «Ниндзя» наверняка не знал русского языка и ориентировался на интонацию. «Нигде не любят критику», – пробормотал, вздохнув, Сергей. Само собой, пробормотал тихонько, чтобы не огрести еще разок по кумполу.

Бежать, пока не поздно? Со связанными за спиной руками далеко не убежишь, да и Еву нельзя бросить. Придется, как видно, повидаться со Старцем, предстать, так сказать, пред ясны очи. Интересно, на кого он похож? Наверное, ему лет девяносто пять, если не сто десять, и у него Паркинсон, Альцгеймер и просто маразм. А также, само собой, астма, спондилез, ревматизм и геморрой. Такие ископаемые трилобиты обычно не страдают избытком доброты. А если ему не больше семидесяти, то он, наверное, похож на какого-нибудь генерала из банановой республики, распираемого чувством собственной значимости и жестокого вследствие скрытых комплексов. Он тут царек, а на такой должности недолго и подвинуться слегка умишком а-ля Ваня Грозный. Лучше уж Паркинсон…

А «ниндзя» все гребли. Безнаказанно кусалась мошкара. Сергей отплевывался и корчил гримасы, чем, кажется, только привлекал кровососов. Вскоре последовал еще один обнос препятствия и новый тихий плес. На мысу причалили.

Обоих пленников довольно грубо выдернули из пирог. Похлопав по прикладу винтовки, один из черных дал понять: не надо глупых шуток вроде попытки побега, будьте паиньками, не то мы тоже пошутим… Один пошел вперед, другой толкнул Сергея в спину: топай, мол. И топали по лесу добрый час, пока не оказались на старой вырубке. Среди обомшелых пней в окружении нескольких уцелевших сосен стоял приземистый бревенчатый дом, длинный, как амбар богатого хозяина, и с узкими окнами-бойницами. Скорее даже не дом, подумал Сергей, а этот… блокгауз. Можно держать оборону.

«Блокгауз» был окружен домишками поменьше, тоже бревенчатыми, проконопаченными мхом, шаткими хибарами, какими могут быть только временные жилища, и даже землянками. Вились дымки. Целый партизанский поселок. В одну из пустующих землянок и втолкнули пленников. Рук не развязали.

Некоторое время пленники молчали. Сергей сидел в неудобной позе, тупо уставившись в стену. Он не сразу заметил, как зарозовел и слабо засветился воздушный круг перед Евой – небольшой, около метра. А она, сказав «чш-ш», заставила Проход закрыться, улыбнулась и прошептала:

– А хорошо, что аномальная зона – осьминог. Мы между щупальцами. Это хорошо. Это – жизнь.

– Уйдем? – прошептал в ответ Сергей.

– Ага, и потом начинай все сначала? Уйдем только в самом крайнем случае. Попробуй-ка ты открыть Проход.

Сергей попробовал – тщетно.

– Что-то ты расхрабрился, бесстрашная твоя душа, – тихо сказала Ева. – Может, попробуешь испугаться?

– Напугают – испугаюсь, а так – извини… Не выходит. Ты-то долго сможешь терпеть?

– За час, пожалуй, ручаюсь.

– Хорошо, что у женщин не бывает простатита, – пробормотал Сергей.

– Что?

– Да так, ничего. Подождем. На Старца посмотрим. Если он любопытный, то долго нам здесь не сидеть. Вообще-то ты можешь попроситься до ветру, резерв у нас есть. Когда мне покажут кол, я точно испугаюсь. Представлю себя этаким леденцом на палочке – и готово.

– Будем надеяться. А пока есть время, подумай вот о чем: не кажется ли тебе, что наша операция развивается… как-то не так?

Сергей пошевелил связанными руками. Вот гады, связали на совесть.

– Вообще-то этого трудно не заметить…

– Я не о том, – сердито сказала Ева. – То, что мы тут сидим, – осечка, случайность. Если бы пуля не пробила газогенератор, мы спокойно улетели бы отсюда, и никакие черные нас не достали бы. Но вот смотри: мы долго ехали на дрезине и не встретили никого. Случайность. Я знаю, ты скажешь: очень вероятная случайность, вдобавок Тигран заранее узнал, что «Грозящий» ушел к Белому хребту. Ладно. Захват бронепоезда прошел образцово-показательно – тоже случайность? И это ладно. Можно поверить, учитывая фактор внезапности и незнакомство экипажа с карамельным жуком. А вот дальше…

– А что дальше? – сказал Сергей. – Ночной атаки не было – не решились… Да черт, они же перепугались до полусмерти, паника была! Их небось до утра начальство в чувство приводило!

– Допустим. А быстрый успех переговоров?

– А наш козырь? Пограничники хотели скорее вернуть себе «Грозящий».

– А то, что переговоры вел не кто-нибудь, а сам Брюхно, нарочно прибывший для этого из Ахтыбаха? – прищурилась Ева.

– Он такая большая шишка? – осведомился Сергей.

– Достаточно большая.

– Ну, решил лично возглавить… Чтобы разрулить ситуацию быстро и тихо. Чтобы над пограничниками не ржал весь Центрум. Авторитет – тот же капитал.

– Как у тебя все просто! А вот у меня, представь себе, сложилось впечатление, что Брюхно только вел переговоры, а командовал ими со стороны пограничников кто-то совсем другой.

– Это и так ясно, – сказал Сергей. – Брюхно телеграфировал со станции начальству и ждал ответа. Отсюда и перерыв в переговорах. Отсюда же, кстати, и встречные требования пограничников.

– Возможно, эти требования – всего лишь маскировка. Ты хочешь сказать, что начальник штаба округа не имел полномочий от своего командующего решить все быстро и по-тихому? Что он доложил о своем провале в Главный штаб? Я ведь тебе говорила: пограничная стража Центрума – довольно рыхлая структура с большой автономией округов, а кое-где даже отдельных застав. Потеря «Грозящего» – проблема только Аламейского округа. Вопрос: с кем советовался Брюхно? Кому он передал наши требования? Кто на самом деле руководил переговорами? Не знаешь? Вот и я не знаю, хотя одна гипотеза у меня есть. Нехорошая такая гипотеза…

– Может, поделишься?

– Рано, – отрезала Ева. – Я пока не представляю себе, как ее проверить. Зачем тебе вникать в бабьи домыслы? Лучше думай о текущем моменте.

– И не забудь испугаться, когда понадобится, – ворчливо закончил Сергей и замолчал.

Ева отвернулась, чтобы скрыть улыбку. Полутьма – полутьмой, но всегда лучше подстраховаться даже в мелочах. А уж в крупном деле… Хороший мальчик этот Сергей Коханский, а самого главного еще не понял, тем и ценен. Никто, находясь в своем уме, не кладет все яйца в одну корзину. Никто не планирует одну операцию, имея возможность спланировать и вторую, резервную.

Но Сергею знать об этом незачем. Пусть считает, что один работоспособный проводник «фирмы» действительно «в лавке остался». Так будет лучше.

И пусть не вздумает расслабиться – его способности адреналинового проводника первого рода очень даже могут понадобиться.