Последняя битва - Ирина Булгакова

— Да. Это озеро-близнец. Тут неподалёку есть точно такое же. Давай посидим.

— Давай, — Ресгай вплотную уселся возле девушки и, закутав её своей жилеткой, чтоб не замёрзла, приобнял.

— Ты очень необычная. Почему я раньше тебя не встречал? Возможно, всё сложилось бы по-другому.

— Это вряд ли. Мы делаем выбор единожды, — улыбнулась девушка, прижимаясь ближе. Как это было всё-таки уютно и беззаботно сидеть просто так и смотреть на воду. Это умиротворяло.

— Я тебя не отдам, — внезапно решил для себя Ресгай. — Больше не сделаю ошибки.

— О чём ты?

— Мне понравилась одна девушка. Я предлагал ей всё. Она могла стать королевой, но… не захотела. И когда пришли Хеты, чтобы передать её Каремникам, я не стал им перечить.

— Ты поступил плохо. Нужно было до последнего отстаивать её. Здесь относятся к девушкам, как к вещам, хуже, чем к животным. А это неправильно, — покачала головой Мира. — Ты понимаешь, что имел, лишь, когда потерял. — Ресгай внимательно её слушал, не перебивая. — Я знаю, что значит поступить неверно. Я проходила через это, и тысячу раз раскаялась. Но это ведь не помогает, верно? Я почти отказалась от жизни.

— Что ты такое говоришь?! — изумился Ресгай. — Маленькая. Моя маленькая и хрупкая. Больше не смей даже и думать об этом, я тебя никому не отдам, — он прижал её и погладил по голове.

— Ты ведь ничего не знаешь, — горько улыбнулась Мира. — Не говори мне этого. Ты ещё найдёшь красивую девушку, которую сможешь полюбить.

— Уже нашёл. Я возьму тебя в жены! — "Пафосно. Почти поверила", улыбнулась девушка в ответ.

— Не говори мне такого. Я могу в это поверить сегодня, но завтра будет совсем другой день.

**********************************

— Сестрица, — позвала Мила, — сестрица, его брось, ко мне иди, подарок свой забери! — Мила протянула ундине обычный деревянный гребень. Ундины, русалки, сирены, водяные, торфяники, все они морской народ, живущий за счёт влаги. Ундины, русалки и сирены блещут основным достоинством — длинными косами. Они страсть как любят гребни и заколки, поскольку украшений у них и так хватает.

— Кто ты, чтобы звать сестрой меня? — подошла ближе ундина. Она была в белой льняной рубахе до самых пят. Волосы у неё были почти белого, очень необычного цвета. А глаза… Они были водянистыми, блеклыми и завораживающими. Странными были глаза. Мила посмотрела на ундину. Она протянула ей руку с гребнем.

— Забери и оставь его, — спокойно произнесла девушка, кивком указывая в сторону Анри.

— Жаль, он мне понравился. Здесь так одиноко. Ты не знаешь, каково это. Я не виновата, что меня здесь заперли. Я совсем одна. Я кричу и зову, но никто не приходит, — в голосе ундины чувствовалась смертельная тоска и безысходность. — А тут появился он. Горячий, жаркий. Он люб мне, хотела себе оставить, — почти заскучала ундина, — но я помню, как меня против воли здесь оставили. Давно мне украшений не дарили. Раз твой он. Я согласна взамен на…

— Скажи мне своё имя, — перебила Мила. Ундина изменилась в лице.

— Я не помню его, — ответила она. Мила молча смотрела ей в глаза. — А что ты об этом знаешь? Ты знаешь моё имя?

— Я могу тебе дать его, — тихо произнесла Мила.

— Ты и правда можешь это? — казалось, водяной народ не умеет удивляться. Мила тоже раньше думала, что он безлик и бесшумен. Но лицо ундины покрылось прямо-таки коркой грусти и надежды. Ей хотелось обрести покой, а не ждать и заманивать к себе прохожих.

— Могу.

— Не обманешь? Хотя… Я не забуду, найду. Захочешь водички студёной попить, а там я тебя ждать буду, — это была проверка и Мила просто ждала, когда ундина закончит. Уверившись, ундина ненадолго замолчала. — Дай мне сроку до полной луны, и я с радостью приму этот дар. — Мила развернулась и подошла к Анри. Тот был истощён. Всё же ундина довольно не плохо приложилась к нему. Ребята распределили роли и дежурства, а затем легли спать. Мила укрыла колотящегося от холода Анри, и села у огня с Винаром.

— Почему не спишь? — спросил её друг.

— Дело у меня есть, — ответила Мила. — Хочу с той ундиной поговорить, что глаз на Анри набросила.

— Зачем? — изумился Винар. — Они не сговорчивы и опасны. Обманет, зачарует ещё.

— Я знаю, но знаю и то, что мне поможет. Не пускай Анри к воде и сам не подходи, если не позову, — ответила девушка. Она собиралась дать новое имя обитательнице водной стихии. А подарить новое имя, означает дать шанс на новую жизнь.

Наступила полночь и Мила подошла к озеру. Она не звала ундину. Это было совсем ни к чему. Вода уже передала, что Мила была рядом. Ундина появилась бесшумно. Она была всё также бледна. Интересно, а умеют ли они волноваться?

— Кто ты, и где живёшь? — спросила Мила, начиная обряд.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — печально ответила девушка.

— А если я скажу тебе, что твоим домом отныне будет являться огонь: жаркий, испепеляющий, искристый, что скажешь тогда? Отрекись от дома и имени, — задала вопрос Мила.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — всё так же ответила девушка.

— А если предложу тебе вместо дома землю: плодовитую, мягкую, тёплую, пуховую, что тогда скажешь? Отрекись от дома и имени, — сделала вторую попытку Мила. Это был особый ритуал. Он не требовал заучивания формул и заклинаний. Здесь была важна лишь постановка вопросов.

— Я — ундина, а домом моим вода является, — печально ответила девушка. — Не по нраву мне слова твои.

— В последний раз предлагаю тебе вместо дома небо синее, воздух чистый. Отрекись от дома и имени, насыться свободой бескрайней, чистотой небесной! Я дам тебе новое имя. А с ним придет к тебе и новая жизнь. Выбирай, свобода, или темница.

— Я, ундина, отрекаюсь от дома и старого имени. По нраву мне твои слова, — твёрдо произнесла ундина три раза.

— Даю тебе имя новое. Отныне нарекаю тебя… и домом твоим с этой минуты станет свобода! — имя девушки эхом прокатилось вокруг. Мила внезапно поняла, что держит ундину за руку и стоит в воде. Ундина одела ей на голову венок из кувшинок и радостно улыбнулась. Её глаза счастливо заблестели.

— У меня теперь есть имя. Спасибо тебе. Дай мне твоё украшение, я тоже подарю тебе кое-что, — Мила впервые сняла и дала свою диадему в руки постороннего. Ундина подняла её высоко над собой и что-то прошептала. Она окунула её в воду, и камень озарил всё озеро ярким солнечным блеском, а когда всё стихло, ундина протянула диадему Миле. — Узнала я тебя, Дева — повелительница вод. А теперь и каждая капля воды знает о том, что ты рядом. Совсем не страшно теперь сражаться. Ведь истребляют водный народ. Совсем мало нас осталось. Спасибо тебе, что подарила мне свободу.