Бессмертный - Николай Слимпер

— У тебя получится, — подбодрил его бесцветным голосом Верон.

— Получится-то получится, но вот насколько хорошо…

— Не ной. В нас стреляют эти идиоты. Взлетай уже наконец.

— Сам лежишь ноешь… — недовольно пробубнил киборг.

— Что?

— Взлетаю, говорю, уже взлетаю.

И он взлетел, если это можно так назвать. Корабль оторвался от поверхности так, словно очень этого не хотел. Сам того не зная, Иолая сбил с ног нескольких повстанцев, преследовавших их, и если бы не наркотик краг, они бы точно не смогли подняться. Виляя из стороны в сторону, киборг, полностью взяв под контроль системы корабля, поднял железяку в воздух. И не успел он вылететь с посадочной площадки, как резко полетел вниз, но тут же выровнял машину и поднялся на прежнюю высоту.

— Кто тебя водить учил?

— В том-то и дело, что никто не учил. Почему ты мне его раньше не показывал.

— Я ж говорил, это корабль моего брата, — пояснил Верон. — Обычно он на нем летал, а я сам бывал в нем от силы два раза. Не отвлекайся, нам надо помочь Амару.

Несмотря на то, что они практически не расставались, Верон иногда оставлял Иолая одного, особенно, когда встречался с братом для личных дел. Из-за дел прошлого, Эврис не питал к киборгу особой любви, и каждый раз, когда тот оказывался рядом, буквально кипел от негодования, хотя и всячески пытался это скрывать. В любом случае, когда рядом был Иолай, Эврис с большим трудом шел на контакт, поэтому Верон, предпочитал встречу с братом один на один. На одной из таких встреч, он и показал гераклиду этот корабль, научив им управлять; во второй раз он уже и сам управлялся с «Gurin Mnyama» так, словно всю жизнь летал на этом корабле.

— Думаешь, он не справится?

— Думаю, что справится, но с нашей помощью будет быстрее.

— Опять куда-то все спешишь… — пробубнил Иолай.

— Не отвлекайся, пока мы не рухнули.

— Ладно, ладно. Ух, сколько здесь оружия, не терпится опробовать.

И он опробовал. Первым он использовал пулеметы, результаты превзошли все его ожидания. Пулеметные очереди оставляли от противников лишь аморфные куски плоти и одежды, пробивали стены, словно бумагу. В общем, Иолаю корабль нравился, несмотря на сложность контроля и постоянный шатания из стороны в сторону.

— Противников перед нами на тепловизоре не вижу, зато в помещении за углом их целая орда. Вижу еще не особо теплые точки, лежащие на полу.

— Наверно, это из тех, что гнались за мной. Амар к этому времени их, вероятно, уже перебил, но раз ты говоришь, что там еще толпа…

— Значит, пришло подкрепление, — закончил мысль Иолай.

— Давай туда.

— Слушаюсь и повинуюсь.

Иолай повел корабль вверх, попытался дать задний ход, но что-то перепутал и, слегка ускорившись, подался вперед, врезавшись носом корабля прямо в пирамиду, легко подминая под собой балки и обрушивая вниз стеклянный дождь.

— Ой-ёй, — только и сказал киборг. Верон промолчал, за него сказал его взгляд, который, впрочем, Иолай не видел, так как глазами был внутри корабля.

Все же сумев отлететь назад, корабль чересчур высоко задрал нос, опять чуть не рухнув камнем вниз. Ситуация быстро стабилизировалась усилием киборга.

— Я даже на месте его удержать не могу, как мне на нем летать?

— Как только достаточно подзарядишься, отнесешь меня к пульту управления. Кстати, долго там еще?

— А ты как думаешь? Я только начал подзаряжаться, тем более заряжаюсь не напрямую, да еще и кораблем управляю. Минут тридцать, не меньше.

— Черт! Надо найти Амара.

— Уже лечу.

Иолай наконец направил корабль в нужное направление, напрягая все свои нервы и схемы, чтобы не терять концентрацию. Обогнув угол, очередной раз чуть не потеряв управление, он остановил корабль прямо напротив толпы людей, стараясь удержать его в равновесии.

— Я на месте, но убей меня на месте, если я знаю, есть ли тут Амар. Я лишь через тепловизор могу наблюдать. Вот почему бы не поставить на этот корабль нормальную камеру с распознанием лиц? — недовольно вздохнул Иолай.

— Потому что это, если можно так сказать, прототип, — пояснил Верон. — Здесь не все предусмотрено.

— Так что делать? — спросил киборг.

— Не знаю.

— Может, замочить их просто? Больно мне понравилось стрелять из этих мощных пулеметов. Амару все равно ничего не будет.

— Ладно, — ответил Верон после минутной думы. — Стреляй. Только не переусердствуй.

Верон не особо понимал, что делать дальше. Для начала он рассчитывал расчистить сектор, а затем искать Амара, но ни Иолай, ни сам Верон не могли сейчас даже ходить, не говоря уже о полноценной спасательной миссии. Гераклид надеялся, что Амар как-нибудь сам догадается подать знак, и тогда он уже что-нибудь да придумает.

Иолай вновь открыл пулеметный отсек, неведома когда закрывшийся, запустил кручение стволов пулеметов и открыл огонь, упиваясь силой и мощью, но быстро понял, что из-за постоянного шатания машины никак не может нормально сфокусировать огонь на противнике.

— Так, попробуем что-нибудь новенькое, — сказал Иолай, прекращая стрельбу.

Он еще при первом использовании пулеметов обнаружил список всего оружия корабля, а потому быстро нашел то, что искал. «Повелитель мух» — так называлась эта ракета класса «воздух-земля» Иолай и предположить не мог, насколько это оружие разрушительное.

— Ой-ёй, — повторил он вновь, когда корабль сильно тряхануло, а на тепловизоре все стало красным-красно. Толчок был настолько сильным, что Верона и Иолая подбросило в воздух, а рука Иолая при этом перестала касаться схем корабля. «Gurin Mnyama» потерял управление и начал падать.

Было больно. От здания меня — а точнее то, что от меня осталось — отбросило метров на тридцать, и я аккурат упал на схлестнувшихся в рукопашном бою солдата и повстанца, как минимум их при этом вырубив. Куда упали обе мои руки и нога — я не видел, зато почувствовал, как отрастают новые. Кости, мышцы, нервы, кожа: мое тело медленно восстанавливалось. Верхняя одежда, что еще осталась на мне, медленно горела, обжигая тело языками пламени, которое я практически не чувствовал. Рядом упало несколько балок, из которых преимущественно и состояло здание, наружная ее часть, по крайне мере. Еще не хватало, чтобы мне такая балка в голову прилетела.

Я смотрел наверх, так как не мог даже перевернуться. Небо застилал дым пожаров, в том числе и нового, а стрекотание насекомых перекрывали выстрелы, взрывы и патрульные мигалки, лишь изредка виднелись в воздухе стеклянная пыль, отражающая свет от пожаров множеством цветов.

Увидел «Gurin Mnyama». Наклонившись носом вперед, корабль разрушил часть платформы, являющуюся перевернутым основанием пирамиды. С колоссальным шумом, грохотом и треском посыпались новые балки и стекла, падая и пробивая стекла прямо стоящей пирамиды, погребая под завалами всех, кто находился внутри, если там вообще остался хоть кто-то. После такого удара корабль выровнялся, но лишь на миг, тут же, приняв почти вертикальное положение и идя на резкое снижение. Корабль падал медленно, словно тонув в тягучем веществе, но удар такой махины о поверхность был настолько сильным, что земля содрогнулась, словно от шагов Колосса. Меня, как и все, вокруг, слегка подбросило вверх.

Корабль встал вертикально и, казалось, так и будет стоять, словно огромный монумент фисташке. Но так казалось лишь несколько секунд, корабль начал давать крен, падая прямо на (или в?) пирамиду. Балки, стены и полы-потолки явно не были предназначены на то, чтобы на них давил настолько огромный вес. Корабль, казалось, даже не замечает под собой преграды, легко подминая под себя все, что стояло у него на пути. Наконец, он прекратил разрушительное падение и замер, встав, как ни в чем не бывало. Тишину нарушали все еще падающие балки и звук бьющихся об обшивку стекол.

Я с облегчением вздохнул, как только увидел, что корабль падает не в мою сторону, так как мне тогда пришлось бы не сладко. На восстановление под тяжеловесной машиной ушло бы слишком много времени.

Лишь минут через пять, когда почти полностью отросла первая рука, я смог, наконец, потушить уже затухающие искры огня, прыгающего у меня на груди и сжигающего остатки моей истерзанной одежды. На полное восстановление мне потребовалось минут десять.

Встав, я решил раздобыть себе новую одежду, так как от старой практически ничего не осталось. Далеко идти мне не пришлось: я просто раздел вырубленных мною солдата и повстанца. Черная форма солдата нравилась мне больше, но хоть штаны и подошли, верх был слишком узким и стеснял движения, поэтому я одел серую футболку и рубашку с квадратами революционера, закатав для удобства рукава.

Сорвав с себя остатки верха, в вспомнил, что во внутреннем кармане у меня был трансфэйсер. Обшарив клочья одежды, я все же его нашел. Аппарат чудом уцелел во взрыве, хотя слегка оплавился, но тут же его проверив, я убедился, что он вполне работоспособен.