Танец со зверем - Мэри Влад

Не говорю ничего, просто смотрю на него. Снова наполняю наши бокалы и протягиваю ему один.

– Пей!

Он качает головой.

– Пей!

Залпом выпиваю содержимое бокала и буравлю Дерека глазами. Он хмыкает, осушает бокал и ставит его на стол.

– Что это значит, принцесса?

– То, что ты от меня так просто не отделаешься, ублюдок. Каждую ночь я буду приходить к тебе. И только попробуй меня ещё раз послать – я тебя выпорю. Тебе не понравится.

Он смотрит на меня, пытается сдержать улыбку. У него не получается. Вижу искры радости в его глазах. Они такие тёплые. Дерек мягко притягивает меня к себе. Дом… я чувствую это. Я дома.

Глава 29

Уже десятый день, как я предоставлена сама себе. Это не плохо. Плохо то, что Дерека нет рядом, он уехал куда-то по поручению Босса. Само собой, я не знаю, куда и зачем. Непривычно спать без него. Я скучаю. Мне его не хватает.

Одно радует: Эдриан больше не достаёт меня.

Со скуки я перезнакомилась почти со всеми парнями. Иногда удаётся упросить кого-то из них потренировать меня, но в основном я тренируюсь сама.

Что-то происходит, чувствую. Все какие-то нервные, но мне никто ничего не говорит. Я опять превратилась в невидимку. Даже рисовать начала, чтобы как-то себя занять, но я тот ещё художник. Вот сейчас сижу и смотрю на какое-то чудище, которое я нарисовала. Предполагалось, что это будет единорог, но нет. Хэштег «ожидание/реальность», не иначе.

Эльзы тоже нет. Вообще никого из девчонок не видела за это время. И Альберто давно не появлялся. Я даже перечитала ещё раз все книги – до того мне скучно.

Мысли прерывает звук распахнувшейся двери. Резко оборачиваюсь.

– Твоему отцу стало плохо, – говорит Эдриан с порога. – Он зовёт тебя.

Вскакиваю со стула и подхожу к нему.

– Поехали!

– Оденься. Не поедешь же в халате. Кстати, – Эдриан протягивает мне конверт. – Забыл отдать на прошлой неделе.

Открываю. Там деньги и паспорт.

– Жду в машине. Отвезу тебя.

Он выходит из комнаты. Машинально кидаю конверт в сумочку. Бегу в гардеробный отсек, надеваю джинсы, кофту и кроссовки. Хватаю сумку и выбегаю в коридор. Перед глазами туман. Я несусь к лестнице, быстро сбегаю по ступенькам, пересекаю холл и выбегаю из дома. Сажусь в машину, на автомате пристёгиваюсь. Эдриан заводит автомобиль и резко трогается с места. Ещё одна машина едет за нами. Телохранители.

– Всё будет нормально, Нора.

Молчу. Какое-то время едем в тишине.

– Ты раз за разом выбираешь его, – Эдриан усмехается. – Почему, Нора? Думаешь, Дерек лучше меня? Ошибаешься, он хуже. И скоро ты сама это увидишь.

Улавливаю в его голосе обиду. Ему что, пять лет? Моему отцу плохо, а он снова за своё. Я же даже не нравлюсь ему. У меня просто лицо Оливии… мёртвой девушки, которую он любил.

– Эдриан, я не могу сейчас об этом думать, извини. Давай поговорим потом, хорошо? Ты просто… можешь ехать быстрее? Пожалуйста.

Он ничего не отвечает и прибавляет газ. Доезжаем мы быстро, но по моим ощущениям дорога занимает вечность.

Нас встречает врач и сходу говорит, что моему отцу осталось жить пару часов, может, меньше. Его состояние начало ухудшаться вчера, а сегодня всё стало совсем плохо. Иду к нему.

Папа лежит под капельницей и тяжело дышит. Подхожу, опускаюсь на колени рядом с кроватью и беру его за руку.

– Я здесь, папа, я пришла.

– Норабелль… – еле слышно произносит он. – Где… Майкл?

– Он едет, папа, едет, – слёзы льются из моих глаз, я понимаю, что даже если бы Майкл и правда ехал сюда, то мог бы и не успеть.

– Передай… ему… я люблю… горжусь.

– Ты сам ему это скажешь, папа.

– Дочка… любимая… ты такая… красивая.

Я держу его за руку, целую. Папа больше не говорит со мной. Его дыхание такое слабое, поверхностное. Неужели ничего нельзя сделать…

Время… оно беспощадно к каждому. Его всегда мало. Мы рождаемся и умираем. Наша жизнь, словно миг, такая короткая. Мы забываем об этом. Тратим драгоценные часы и минуты на то, что не является для нас по-настоящему важным: работаем на нелюбимой работе, живём с нелюбимыми людьми, занимаемся тем, что не приносит радость.

Мы ссоримся, обижаемся, не разговариваем друг с другом. А ведь любое слово, сказанное человеку, может стать последним. Что он запомнит? Что унесёт с собой? Слова любви или брань? Улыбку или безразличие?

Хочется верить, что отец запомнил меня хорошей. Он умер у меня на руках чуть больше, чем через час. Я почувствовала, как душа вышла из тела. Всё вокруг словно замерло – воздух, время – на какую-то долю секунды вселенная задержала дыхание, словно принимая новую душу, а потом задышала снова. Никогда не забуду это ощущение.

Мне ещё долго казалось, что мой отец дышит. Я тормошила его, пока меня не оттащили от тела. Но он же дышал, я видела, точнее, мне так казалось. Он не мог умереть… не мог…

– Нора, Босс просил передать, что ему срочно нужно было уехать. Я отвезу тебя, когда скажешь.

– Мне нужно побыть одной.

– Хорошо, я подожду в машине.

Смотрю ему вслед. Чёрный костюм, широкие плечи, уверенная походка. Они все так похожи. Не помню его имени.

Я сижу в саду на скамейке, окружённой кустами роз. Поднимаю голову. Небо такое чистое. Интересно, он уже там? Смахиваю слёзы. Думала, я всё выплакала, но они льются снова.

Мой отец умер… какой теперь смысл во всём этом?

Встаю со скамейки и бреду по тропинке. Тут так тихо и красиво. Идеальное место для того, чтобы провести здесь свои последние дни. Меня не было с ним рядом. Не было. Я должна была быть с ним!

Тропинка упирается в каменную стену. Вся территория огорожена глухим