Силы Хаоса: Омнибус - Кристиан Данн

Он обратил внимание на подопытных и оценил масштабы резни. Бедные существа снова проявляли замечательную твердость духа. Пока один поддавался соблазну, еще трое пытались противостоять. Многие упали на колени, закрыв уши руками, чтобы заглушить песню. Другие стояли неподвижно, крепко зажмурившись и бормоча молитвы или проклятия, пытаясь сосредоточиться на чем угодно, кроме зова. Они подтверждали его гипотезу, что жестокость улучшала сопротивление к аномалии. Но даже при этом многие погибали, а лорд Вассааго ждал после этого сбора живую добычу. Сейчас разочаровывать его было бы неосмотрительно…

Езод с неохотой скомандовал монолиту отступить. Как всегда, тот сопротивлялся, и он укрощал его собственной волей, безжалостно заставляя его подчиниться. Сила Иглы со времени последнего сбора выросла в геометрической прогрессии. Она стала более враждебной, более загадочной, более похожей на творение Черного Солнца…

Постепенно какофония утихла, и Игла снова стала скучного, безжизненного серого цвета. Вурдалаки таращились на спящего монстра. Их лица освещал призрачный свет. В какой-то момент резни начался дождь, и теперь на площади слышались первые раскаты грома. Монолит продолжал безмолвствовать. Медленно, но уверенно толпа зашумела, сначала от облегчения, а потом пытаясь перейти к ликованию.

Зету было почти жаль их. Они подумали, что испытание пройдено, но оно только началось. Игнорируя радостные возгласы, он наблюдал за волнующимся небом.

В атакующем отсеке раздался резкий звонок, и люк открылся настежь. В камеру ворвался вихрь из дождя и ветра. Он напугал бы обычных людей, но для хищников стал наслаждением. Встрепенувшись от оцепенения, они поспешили к люку. Согнувшись под причудливыми парашютными рюкзаками, царапая когтями по палубе, они двигались в рваном ритме, бросками, изголодавшись по свободе.

Отпихнув в сторону дерзкого собрата, Жара'шан занял лидерскую позицию. Как магистр Когтя он имел право прыгнуть первым! Инстинктивно он осадил Хаз'тура, который тут же выпустил наружу острые когти, но остался позади, в тенях отсека. Жара'шан тихо зарычал от удивления. Его инстинкты были отточены безжалостными тысячелетиями, и он понимал, что что-то идет не так…

Внезапно он заметил, как выжидающе смотрят на него собратья. Они что, думают, он боится прыгнуть? От этой мысли его сначала прошиб ужас, а затем — всепоглощающее желание убийства. Он уже видел, как отсек превращается в пропитанную кровью бойню. Беспощадно усмиряя гнев, он повернулся и нырнул в бурю.

Хаз'тур устремился вперед, с удовлетворением отмечая, что остальные его пропустили. Они уже понимали, что банда принимает новую форму. Он с презрением оценил их незначительные, почти одинаковые мутации. Да, новая форма непременно нужна. Точнее, несколько! Гоготнув, он прыгнул вслед за вожаком.

Проносясь в свободном падении сквозь водоворот, Жара'шан умолял ветер избавить его от сомнений. Он широко раскинул руки. Ветер ответил ему, разворошив шишковатую плоть его брони и заставив выть от освобождения. Чувствуя себя единым со штормом, он ощутил на вкус то самое успокоение, которое признавал.

Падая, Хаз'тур разыскал взглядом черную точку вожака далеко внизу и свирепо усмехнулся. Во время бодрствования он получил команду, которую ему вкрадчиво нашептал колдун: магистр Когтя не должен вернуться со сбора.

Отметив верхушку монолита, пронзавшую облака, Жара'шан неохотно активировал реактивный ранец, чтобы уклониться. Это существо — порождение Черного Солнца, и доверять ему не стоит. Как и этому безликому подонку, который привел их к этой дороге… Чувствуя в голове ясность, которую принес ему шторм, Жара'шан внезапно понял, что убьет колдуна. Да будут прокляты все планы повелителя Вассааго, — как только они закончат с этим сбором, он вырежет раковую опухоль, поглощающую его банду. Удовлетворенно крякнув, магистр Когтя нырнул, стремясь к далеким шпилям.

Зет осторожно подошел к молчащему монолиту. Стая держалась в стороне, но Зет убедил себя, что ему бояться нечего. Он неуверенно потянулся к длинному шипу, похожему на кинжал, поколебавшись при мысли об останках его товарищей, сгоревших заживо наверху.

— Я тебе для чего-то нужен… Не для порции горелого мяса, а для чего-то другого. И я хочу… победить их, развоплотить и сбросить в бездну, кричащих и тонущих в собственной лжи. — Эти слова явились незваными гостями из темных и голодных глубин Зетовой души. Они были чуждыми, но до боли знакомыми. Истинные слова.

Ошеломленный, Зет попятился. Шип остался в руке. Вурдалак озадаченно на него уставился. Когда он его коснулся? Сначала потянулся, но потом замер в сомнении…

Додумать мысль ему не дал пронзительный вой. Доносясь из-под облаков, этот звериный клич обездвижил вурдалаков так же, как и зов Иглы. Зет тут же узнал его.

Высокий Темный Шрам с лицом, изборожденным следами от ритуальных ранений, улучил момент и воскликнул:

— Услышьте Полуночных Отцов и откройте сердца Истинной Ночи! — Голос был низким, глубоким и не выдавал его юных лет. — Мы выдержали Таинство Божественного Полосования, и теперь Повелители пришли к нам!

Зет увидел, что они ему поверили. Каким-то безумным образом он даже оказался прав. Тот крик из поднебесья послужил подтверждением. Все его видения были правдивыми. Повелители здесь!

— Все то, что вы видели тут на шпилях, — ничто! Там… — Темный Шрам указал на небо, — там лишь боль и смерть! Единственное, что вы должны у себя спросить: я охотник… или просто мясо?

А затем что-то материализовалось в небе, и проповедника не стало.

Поднимаясь обратно в облака с жертвой, аккуратно подвешенной между лопатками, Хаз'тур ликовал. Он жил ради этих моментов элегантного убийства и идеальных подношений Хаосу. Но в этот раз больше всего он радовался тому, что не дал магистру Когтя убить первым!

Крутясь в потоках ветра, он увидел, что за ним наблюдает Жара'шан. Они смотрели друг на друга, зависнув в воздухе, а тем временем вокруг них летали остальные. После этого оскорбления черта между наглостью и открытым вызовом была перейдена. Расплата неминуема. Оставался один вопрос: когда? Хаз'тур ждал, истекая слюной в предвкушении схватки. Выпустив когти, Жара'шан завел реактивные двигатели… и нырнул к площади.

Хаз'тур засмеялся, зная, что не страх руководит его соперником. Несмотря на тысячелетия во тьме, магистр Когтя все равно исполнял свой долг. В глубине души древний монстр оставался космодесантником.

Зет успел заметить промелькнувшие тени, когда из приведенной в замешательство толпы вырвали второго вурдалака. Он и глазом не успел моргнуть — сразу видна работа мастера. Третий нападающий немного замешкался, и Зет заметил что-то человекоподобное огромных размеров.

Повелитель Ночи. Это имя возникло у него в сознании, благоухая сладкими обещаниями. Он не знал, подарок ли это снова от Иглы или откровение кого-то более тайного, но его сердце пело. Узнав их игру, узнав их, Зет припал к земле возле монолита и продолжал наблюдать. Нападения не были случайными. Они забирали настоящих сумасшедших: исступленных Бритвенников, фанатичных Темных Шрамов, беспокойных Пожирателей Плоти… и всех, кто бежал к воротам. Выбраковывали слабых.

Взглянув на свою стаю, Зет поморщился. Они сбились в кучу и глазели на облака! Им требовалось прикрытие, но он не хотел рисковать, окрикивая замечтавшихся идиотов. Сейчас не время быть замеченным и не время отвлекаться. Его взгляд снова невольно вернулся к игре Повелителей Ночи. Она была прекрасна…

Взгромоздив еще одного убитого на наплечники, Жара'шан обдумал вызов Хаз'тура. Он был неизбежен, но все равно его удивил. Неужели его банда забыла, что миссия — прежде всего? Неужели они так низко пали? Повелители Ночи начали Долгую Войну, связанные клятвой низвести ту ложь, из которой слеплен Империум, — но теперь, наблюдая за своими алчными, кричащими собратьями, он не знал, что же объединяет их.

Волнуясь, Жара'шан снова обратил взгляд к юнцу, которого заметил прячущимся за монолитом. Худой, с лицом белее кости и прилизанными черными волосами, — но внимание привлекала его неподвижность. Он уже дважды помиловал его, убежденный, что тот прячется не из трусости. Нет, страха в нем не было — но не было и ярости или веры, которая часто ослепляла бесстрашных…

Осуждающе шипя, мимо пролетел собрат. Коготь устал от игры в тени, и их наглость разгневала его. Если теперь главным станет Хаз'тур, пойдут ли они за ним? Ведь не может быть, чтобы их верность — нет, боязнь магистра Когтя — так сильно пошла на убыль? Он горько добавил имя Хаз'тура в список жертв своей собственной жатвы, которую он проведет после этого задания. Прокричав команду, он ринулся из-под прикрытия облаков.