Лестница Ангела - Элина Курбатова

не против, я как-нибудь обойдусь без твоих умозаключений.

Она снова отвела взгляд.

Сизиф пожалел о сказанном.

Но привитый годами защитный сарказм не так-то просто отключить в минуту, когда отключить бы его очень хотелось.

Не умел он вести задушевных разговоров.

Да, не умел.

– Ну ладно тебе, не дуйся, – сказал он примирительным тоном.

Примирительным, но не настолько дружелюбным, чтобы выдать свое сожаление. Он все равно уходит – теперь уже ничего не исправить в их отношениях.

– На самом деле я пришел, чтобы попрощаться.

Лиза выпрямилась и замерла. Мгновение она смотрела на потрескавшуюся столешницу, а потом медленно подняла взгляд на Сизифа.

Он следил за каждым ее движением.

Нет, она не забыла о своем докторе.

Он говорит ей, что уходит навсегда, а она думает об этом докторишке.

– Значит, он сегодня сдастся? – спросила она тихим ровным голосом.

– Не сомневаюсь, – ответить получилось несколько агрессивнее, чем он хотел.

Сизиф отчетливо ощущал ревность и раздражение. А ведь он так надеялся, что стал недосягаем для чувств. Он так старательно вытравливал их себя все это время.

А она…

Господи, неужели он не способен ее совсем ничему научить?

Неужели он не способен порвать эту чертову кармическую петлю?

И все же Сизиф был уверен, что вот-вот прервет эту до смерти надоевшую историю.

До смерти… в прямом и переносном смысле этого слова.

Осталось совсем немного.

Несколько часов от силы.

– Вот как… Поздравляю тебя… Ты так этого хотел. Я имею в виду переход.

– Да.

Снова повисла тишина.

Сизиф уже готовился уйти. Он открыл было рот, чтобы сказать какие-то куцые прощальные слова, но Лиза перебила его…

Прямо сейчас

Начальник в белом перебивает Сизифа:

– Она не задавала вам странных вопросов? Таких, о которых стоило нам сообщить?

Кожа под часами сильно чешется.

Сначала Сизиф машинально чешет запястье и только потом думает, какая это глупость.

У него даже нет кожи.

– Нет, не задавала. Она шла на поправку, – твердо отвечает он, теребя ремешок.

За 1 день до конца

Лиза посмотрела на него в упор:

– Расскажи мне о небытии.

Сизиф помедлил.

– Нечего о нем рассказывать. Там ничего нет, – сухо бросил он.

– А мы? Мы разве не живем в небытии? Вот ты, например, – Лиза говорила и смотрела Сизифу прямо в глаза. Этот взгляд был беспощадным. – Ты никого не любишь, ни в чем не видишь смысла, не можешь попробовать ничего из того, что хочешь. А может, уже ничего и не хочешь.

Сизиф ощутил укол злости.

– Очень даже хочу, – огрызнулся он, криво усмехаясь. – Я хочу убраться отсюда.

– Для чего? – теперь пришла Лизина очередь усмехаться.

Укол злости начал перерастать в волну, которая вот-вот накроет его с головой.

Пора было уходить.

В тот миг ему казалось, что он ненавидел эту девчонку.

Она поднимала в нем все глупое и бессмысленное, порожденное, как он себе говорил, пустыми кармическими флуктуациями. Те отбросы работы химии тела и кармических осадков – то, что люди привыкли называть чувствами и эмоциями.

– Я уже говорил. Чтобы найти ответы.

Лиза чуть наклонила голову, глядя на Сизифа исподлобья. Она продолжала усмехаться.

– Да что ты? – произнесла она с ледяным цинизмом.

Усмешка постепенно сползла с ее лица, уступая место разочарованию.

Она смотрела на него с таким разочарованием.

Он знал этот взгляд.

На него уже так смотрели.

И не раз.

Голубые глаза, потом карие…

Прямо сейчас

Начальник в белом чем-то явно недоволен: картинка в его голове не складывается до конца.

Еще бы.

– Вы ведь не могли пропустить явных сигналов? – спрашивает он. – Не знаю… Возможно, вам помешали эмоции.

– Я уже давно поборол свои эмоции, – отвечает Сизиф, приподняв подбородок.

«Давно поборол», – повторяет он про себя.

За 1 день до конца

– А может, чтобы сбежать от себя? – спросила Лиза, глядя на Сизифа разочарованным взглядом. – Раствориться, забыться. Чтобы только не быть тем, кто ты есть.

Сизиф встал. Вот теперь он точно уйдет.

– Я тебя переоценил, – холодно сказал он. – Ты еще совершенно не способна избавиться от эмоций.

Он развернулся и направился к двери кафе.

– Да! И я этому рада! – бросила ему в спину Лиза. Она могла кричать хоть во весь голос – все равно никто здесь ее не слышал. – А ты просто трус! Ты просто заморозил все внутри! Ты думаешь, ты стал выше человеческого? Нет, ты просто замкнулся на себе! Эгоистичный старый трус!

Уже у двери Сизиф обернулся и бросил через плечо:

– Нет, я не думаю, что стал выше всего человеческого. Я думаю, что ты – неудачное вложение моих сил.

И он ушел.

Шум и гомон кафешки разом обрушились на Лизу.

Глава 54

Прямо сейчас

Лиза смотрит на Сизифа с фотографии.

Улыбающаяся. Легкая. Счастливая.

Не такой ли он хотел запомнить ее?

Не ради ли этого он заварил всю эту кашу?

Не эту ли улыбку хотел видеть?

Всегда.

– Вы слышите нас? – хрипловатый голос Начальника в белом вырывает Сизифа из задумчивости.

– Что?

Вступает нахмуренный Начальник в черном:

– Вас спросили, что было дальше.

Сизиф глубоко вздыхает и подается вперед.

Всей своей позой он показывает, что ему здесь больше делать нечего.

– Да, простите. А дальше вы все знаете.

За пять часов до конца

Сергей сидел на лавочке в парке перед больницей.

Он сидел, обхватив голову и покачиваясь взад-вперед.

Мимо пробежала девочка в яркой курточке. Она остановилась, глядя на Сергея изучающим взглядом. Этот дядя, кажется, даже ее не заметил. А она бы ему улыбнулась.

Подошла ее мать, хмуро посмотрела на Сергея и увела дочь прочь. Он теперь стал похож на алкоголика: осунувшийся, хмурый, с застывшим, немигающим взглядом.

– Значит, для меня сердца нет? – слышался Сергею надломленный голос Димы.

Сергей отвернулся, сжав челюсти.

– Будем ждать следующее.

Дима горько улыбнулся.

Сергей услышал, как на пол упал блокнот с маршрутом по Индии.

– Да, ждать… Но вы ведь обещали…

Щеки Сергея пылали.

Он врал умирающему парнишке, почти ребенку…

Его слегка подташнивало.

Сергей расстегивал пуговицу на воротничке рубашки, когда кто-то присел на другой конец лавки.

Неприятно запахло потом.

И так-то ему тяжело дышать…

– Знаете притчу об Иове? – произнес мужской голос.

– Что? – рассеянно переспросил Сергей, оторвав руки от лица.

Рядом с ним сидел грязный нищий.

Где-то он уже видел это лицо.

Промелькнул образ пустой церкви… Вроде бы тогда этот нищий не был настолько уж нищим и грязным… Но Сергей не поймал это воспоминание, он так и не