Зона отчуждения - Андрей Ливадный

Все изменилось в один миг.

Исчезла иллюзия нереальности происходящего, когда он физически ощутил старт двенадцати огненных стрел, вырвавшихся из пусковых шахт, расположенных прямо над рубкой.

Отдачей машину подало назад, глубоко вдавливая дополнительные упоры в податливую почву лесополосы. Деревья, окружавшие «Фалангер», внезапно вспыхнули, будто спички, огонь жадными языками метнулся по их кронам, пожирая хвою, район запуска мгновенно заволокло дымом, но это не помешало приборам теплового видения отслеживать результат залпа.

Предчувствие боя оказалось во сто крат бледнее, чем та реальность, которая с каждой секундой все более отчетливо открывалась его взгляду и разуму.

Дым внезапно разорвало налетевшим порывом ветра, и Вадим увидел участок посадочного поля, небо над ним, огненные шлейфы ракет и безобразную просеку, выжженную их двигателями…

В лазурных небесах бушевал огонь, — это снижающиеся десантно-штурмовые модули попали под удар разделившихся боеголовок, каждая из которых была снабжена собственным компьютером системы самонаведения. Из той точки, где стоял «Фалангер» Нечаева, теперь было отчетливо видно, как вспышки попаданий срывают раскаленные бронепластины с обшивки двух космических кораблей поддержки, похожих на огромных серебристых жуков, пытающихся распрямить поджатые под брюхо посадочные опоры…

Залп «Фалангеров» оказался полной неожиданностью для пилотов Альянса. Ближний к Вадиму модуль, кренясь на один борт, стал уходить в сторону, роняя на стеклобетон посадочного поля дымящиеся куски обшивки, но второй, снижавшийся с ним в паре корабль почти не пострадал. Он продолжал посадку, а два его башенных орудия беспорядочно били в район лесополосы…

Справа и слева засверкали вспышки новых ракетных запусков, издалека, пробиваясь сквозь множественные дымы, ударил хорошо узнаваемый ослепительно-красный луч, — это вел огонь Герман Дрейк. Только его «Ястреб» был вооружен лазерными установками инфракрасного спектра.

Лазерный луч, несмотря на мешающий его работе дым, все же полоснул по броне самого дальнего из шести снижающихся модулей, — это произошло в критический момент сложного маневра, перед самой землей, и многотонный космический корабль, у которого вдруг отсекло посадочные опоры, ударился днищем о стекло-бетон, расколовшись при этом на две половины, словно чудовищный орех, изнутри которого в небо рванул сноп огня…

У Вадима потемнело в глазах.

Смерть… Смерть уже плясала вокруг, обильно собирая свою жатву, хотя бой только начался…

Небо полыхало. Ракетные залпы «Фалангеров» следовали один за другим, пока все тяжелые машины не освободились от оперативного боекомплекта, но три штурмовых модуля из шести, огрызаясь огнем, продолжали снижение и посадку.

Некогда было ждать, пока перезарядятся опустевшие ракетные шахты.

— Вперед! — скомандовал Нечаев своему подразделению.

Убирая гидравлические упоры, Вадим ощутил, как несколько раз содрогнулась земля. Повернув голову, он увидел, что в трех километрах от его позиции полыхает участок лесополосы, — туда неслись тонкие нити снарядных трасс, в воздухе висели черные сгустки разрывов и медленно таяли серые инверсионные следы от ракетных пусков.

— Дима?! — не выдержав, включился он на командную частоту. Тишина. Канал связи командиров двух подразделений молчал. Стиснув зубы, Вадим заставил себя не думать сейчас о судьбе «Хоплитов» и их командира. Он не имел права отвлекаться от выполнения своей задачи.

Сминая мощным торсом обгоревшие стволы деревьев, его «Фалангер», выпрямив ступоходы, шагнул вперед, и тут же, как только тепловая засветка от пожара перестала маскировать машину, по нему залпом ударили четыре башенных орудия двух севших на крайнее стартопосадочное поле космических кораблей.

Их рампы уже открывались, обнажая черные провалы десантных шлюзов, откуда вопреки ожиданию Нечаева не посыпались маленькие человеческие фигурки, а выступили угрожающие контуры серв-машин

Лишь сейчас Вадим обратил внимание на странную форму и размеры космических кораблей, которые компьютер принял за обычные штурмовики.

Нет… То был особый род планетарных носителей, и два «Фалангера», уже спускавшиеся по откинувшимся пандусам кораблей, только подтверждали это.

— Хьюго, ты готов? — спросил Вадим, выводя свою машину на край стартопосадочного поля.

Бешеный огонь стационарных орудий, шипение шального лазерного луча, мелькнувшего среди разрывов, куски вырванного снарядами стеклобетона, которые барабанили по броне, как град, — все это сливалось в дикое ощущение боя, движения среди хаоса буйствующих энергий… Серв-машину шатало множественными взрывными волнами, и даже шестьдесят тонн массы «Фалангера» не могли в полной мере противостоять их хлестким ударам…

Вадим не отрывал взгляд от ближайшего контура серв-машины, выступившей на пандус десантного корабля, и, когда компьютерный прицел вспыхнул злобным красным огнем, он машинально сжал гашетки подвесных автоматических пушек.

Орудия преданно отозвались пятитактовыми очередями; выпущенные снаряды, скрестившись в одной точке, ударили в рубку шагающего исполина, заставив вражескую машину податься назад, в тусклые глубины десантного отсека. Мимо смотровых триплексов промелькнули выброшенные механизмом перезарядки пустые лотки боекомплекта, и тут же с вибрирующим гулом заработали эскалаторы орудийных погребов, расположенных по обоим бортам «Фалангера».

Вадим упорно вел машину вперед, убедившись, что беспорядочный огонь башенных орудий десантных модулей не причиняет ему критических повреждений, — броня гудела, отзываясь на попадания оглушающим металлическим звоном, покрывалась выщербинами, но выдерживала…

— Хьюго? — повторил свой вопрос Нечаев, болезненно ощущая, как нити управления одна за другой выскальзывают из его рук и весь заранее проработанный план грозит рухнуть…

— На связи… — внезапно пришел прорвавшийся сквозь помехи несущей частоты голос андроида.

— Докладывай!

— Я на месте. Ангары уже открыты. Программирую четвертую машину.

— Молодец… — сорвалось с губ Вадима. — Действуй. Не смотри на обстоятельства, даже если мы погибнем, — действуй!

— Понял, коман…

Оглушающий удар пришел с правого борта, оборвав последнюю фразу Хьюго, и Вадим, с трудом удержав машину в равновесии, увидел, как на исковерканный стеклобетон упал огромный фрагмент какого-то механизма.

«Это же мое орудие!..» — внезапно дошло до помутившегося от контузии разума.

Резко взвизгнули приводы торсового разворота, поворачивая рубку «Фалангера» относительно платформы, и Вадим, оглушенный, потерявший ориентацию, но все же выполнивший это машинальное действие, увидел прямо перед собой вторую машину врага, которая беспрепятственно спустилась по пандусу и произвела прицельный залп из бортовых орудий.

Взгляд Нечаева метнулся по приборам.

«Что делать?!..»

Левое орудие сорвано, у правого заклинил механизм перезарядки, в пусковые шахты загружены тяжелые ракеты, старт которых, без применения упоров, неизбежно опрокинет его «Фалангер»…

Он успел краем глаза заметить, как, затмевая небеса, снижается первый крейсер, — это было чудовищное, подавляющее разум зрелище: трехкилометровый клиновидный космический корабль опускался, будто гора. Его поддерживали четыре прицепившихся к броне носителя. Их двигательные установки извергали столбы огня, которые, ударяясь о стеклобетон посадочного поля, растекались по нему морем света…

«Фалангер» противника выкинул мутные, блеснувшие на солнце лотки обойм, со звоном упавшие подле его согнутых ступоходов.

«Где? Где остальные машины серв-батальона?»

Вадим оглянулся и понял — помощи со стороны ждать нечего — кругом, по всему периметру порта, полыхал бой, словно посадочные поля окружила цепь постоянно извергающихся вулканов, — это был техногенный ад в самом жестком своем проявлении…

Еще секунда промедления, и его машина получит второй залп, который, скорее всего, станет смертельным.

Враг возвышался перед ним, он стоял на фоне черного зева откинутой десантной рампы спускаемого модуля; орудия тяжелой серв-машины уже перезарядились, и теперь их стволы плавно поворачивались, нацеливаясь на искалеченный «Фалангер» Нечаева.

Он принял решение в последний миг.

Горько было осознавать, что его бой закончился так же быстро, как начался, — прошло три-четыре минуты с момента, как он произвел первый ракетный залп.

Горечь Нечаева оправдывалась лишь субъективным восприятием. История создавалась здесь и сейчас, происходящее вокруг, по сути, являлось первым масштабным наземным столкновением между силами Альянса и Колоний с участием космических кораблей, серв-машин и тяжелых космических истребителей. Ни один конструктор или тактик не мог заранее предугадать, сколько секунд такого боя в состоянии выдержать тот или иной вид техники, когда каждая ракета, каждый снаряд несли в себе килотонные эквиваленты…