Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2 - Николай Александрович Митрохин

пока в его выступлении не будет говориться об ответственности конкретных руководителей тех министерств, где дела идут особенно плохо. Поэтому в текст и были вписаны резкие критические пассажи о работе транспорта, о состоянии металлургии и строительства, которые из года в год не обеспечивали нужд народного хозяйства. А в скором времени руководителей этих министерств — Павловского, Казанца и Новикова — вообще отстранили от работы[706].

Секретарь ЦК КПСС Владимир Долгих (24 мая 1982 года он стал кандидатом в члены Политбюро) не просто входил в этот период в ближайшее окружение Андропова, но (судя по частоте встреч в эти месяцы) был правой рукой генсека в организационном отношении:

Когда Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Ю. В. Андропов, в первые недели он поставил вопрос о совершенствовании управления — тогда [3 декабря[707]] небольшой группой собрались в зале Секретариата: [секретарь ЦК, заведующий Организационным отделом аппарата ЦК КПСС] И. В. Капитонов, [кандидат в члены Политбюро, 1-й заместитель председателя Президиума Верховного Совета СССР] В. В. Кузнецов, я и [заведующий Отделом административных органов] Н. И. Савинкин и почему-то представители правоохранительных органов (Генеральный прокурор, ряд ответственных лиц из МВД). Был поставлен вопрос о необходимости выработки соответствующих предложений на эту тему. Шел разговор о сокращении аппарата, о дисциплине. Надо сказать, тогда был сделан очень серьезный практический шаг по ее укреплению. Мне поручено было собрать весь командный состав промышленности, включая всех министров. Мы собрали [10 декабря[708]] человек 50 в зале заседаний Центрального Комитета партии и вели разговор относительно мер по укреплению дисциплины. <…> Импульсы пошли вниз[709].

Аркадий Вольский, который стал помощником нового секретаря по экономическим вопросам, красочно вспоминал в мемуарах, как Андропов жестко относился к нерасторопным чиновникам, и, в частности, что он показательно уволил заместителя председателя Совета министров Игнатия Новикова, в его присутствии отложившего на неделю поездку на аварийный крупный завод «Атоммаш», строительство которого курировал[710]. Однако если Горбачев в своих мемуарах прав, то для Андропова это был всего лишь подвернувшийся повод реализовать заранее намеченное решение. Аналогичным образом публичной порке, завершившейся отставкой с поста министра, подвергся и неудачливый глава МПС Иван Павловский[711].

Министр сельского строительства СССР Виктор Даниленко передает свою беседу с Андроповым 4 декабря 1982 года, состоявшуюся в связи с его назначением на этот пост:

Юрий Владимирович интересовался положением дел во всех союзных республиках, указывал, какое громадное значение имеет строительство на селе с целью закрепления кадров, увеличения производства сельскохозяйственной продукции и ее переработки для обеспечения продовольственной безопасности страны. Надо намного уменьшить закупки продовольствия за рубежом. <…> А какие мысли и желания были у него о наведении порядка в стране, о создании хороших социально-бытовых условий для человека![712]

Очевидно, приоритеты в беседе были расставлены так: продовольственная безопасность на основе сокращения закупок за рубежом, порядок — и только потом блага для населения.

Новые назначенцы Андропова — Горбачев, Рыжков и Лигачев — прежде всего позиционировали себя как люди дела и делового порядка, противостоящего бесхозяйственности и лени прежних руководителей, над которыми уже полтора десятилетия не висело угрозы увольнения, тем более ареста. Прежнее высшее чиновничество, особенно старшего поколения, должно было почувствовать, что наступают новые времена. Однако на уровне правительства и значительной части членов Политбюро отношение к новым назначенцам было скептическим, и первоначально подготовленные ими документы подвергались жесткой критике[713].

Тезис о «порядке» означал и широкомасштабную борьбу с организованной преступностью, коррупцией и сложившимися криминальными кланами, включавшими в себя чиновников разных рангов, а также различными негативными (с точки зрения Андропова) проявлениями в советском обществе. Новые инициативы руководства страны должны были решать несколько задач — довести до конца уже начатые в 1979–1981 годах крупные коррупционные дела, запугивать политических противников Андропова и его группы, подавлять другие формы политической оппозиции, устрашать «распущенных» граждан и демонстрировать населению заботу о его обеспечении питанием и товарами. Кстати, на новое направление «по обеспечению населения потребительскими товарами» с направления «кадры» (им летом 1983 года занялся Егор Лигачев, который вскоре 26 декабря был избран и секретарем ЦК КПСС) был переброшен секретарь ЦК КПСС Иван Капитонов. В ЦК КПСС он считался в целом консервативным, но порядочным политиком, сторонником жесткого контроля над курируемой сферой[714].

Аналогичное назначение получил Яков Рябов, честный и жесткий «оборонщик». Этот бывший секретарь ЦК с 1979 года в должности первого заместителя председателя Госплана СССР курировал вопросы «перспективного планирования» (по всей видимости, промышленного шпионажа и ВПК). В 1982 году его перебросили на пост главы ведомства по торговле вооружениями и прочим видам «братской помощи» зарубежным странам — Государственного комитета по экономическим связям. В его рассказе примечательно, как Андропов расставляет акценты в своей кадровой политике:

24 мая 1983 года мне позвонил Генсек ЦК КПСС Ю. В. Андропов и спросил, как у меня со временем. Я ответил, что для Генсека всегда свободен. Он, конечно, понял иронию, попросил зайти к нему в 17 часов. Пришел, тепло поздоровались, как старые друзья. Юрий Владимирович сразу приступил к делу: дела в ГКЭС идут плохо, руководитель себя изжил, его первый зам увяз в сомнительных связях, двое из его друзей висят на «вышке» (видимо, имелось в виду, что им грозит смертная казнь. — Н. М.). Надо принимать ГКЭС СССР. Словом, меня утвердили его председателем[715].

Андропов не ограничивался отдельными персональными назначениями. Как минимум с начала 1980-х он стремился к систематическому контролю над интересовавшими его областями советской экономической и политической жизни с помощью аппарата КГБ.

В 1981 году была создана новая должность советника по проблемам безопасности при председателе Государственного планового комитета СССР, которым стал (и оставался до момента развала СССР) Иван Устинов, ранее пять лет работавший начальником 3-го управления (военная контрразведка) в Группе советских войск в Германии, а еще ранее, вероятно, как говорилось выше, организовавший слежку за Косыгиным. Ему был придан вновь созданный аппарат из 10 сотрудников, который взял под «оперативный контроль» все виды деятельности Госплана[716]. Так Андропов получил возможность знакомиться не только с госплановскими «секретами» (этим там должен был, как и прежде, заниматься «1-й отдел», имеющийся на любом крупном предприятии и в учреждении), но и с его текущей оперативной деятельностью, а главное, с планами, разрабатываемыми на перспективу. Или, как формулирует Устинов поставленную ему задачу, он был послан в Госплан из-за «необходимости изучения проблем по дальнейшему развитию государства». По его словам, все приданные ему сотрудники

были закреплены за наиболее важными отделами Госплана,