Сам без оружия - Алексей Фомичев

Идзуми сжал зубы.

– Что вы еще хотите?

– Чтобы вы не делали глупостей! И начали думать.

– А документы?

«Партнер» улыбнулся. Кокетливо взмахнул длинными ресницами и игриво прищурил глаза.

– Сначала доведем игру до конца. И помните – мне русские нужны живыми. До тех пор, пока я не решу все вопросы. Ясно?

Идзуми засопел, но промолчал. В руках «партнера» его судьба и судьба других людей. Пока он диктует условия. Но Будда свидетель, как же хочется сжать эту тонкую шею своими руками и душить, глядя в прекрасные голубые глаза!

– Не мечтайте, господин Идзуми! – вдруг сказал «партнер». – Лучше делайте дело.

Идзуми вздрогнул. Это дьявол какой-то, он проникает даже в мысли. И спасения от него нет…

– Хорошо, – кивнул он и нехотя добавил: – Будь по-вашему.

Щепкин едва успел спрятать нож под скамейку и убрать за спину руки, когда в комнату вошел Идзуми. От былой растерянности и злости не осталось и следа. Помощник посла был собран, сосредоточен и почти спокоен.

– У нас мало времени, господин Щепкин, – сразу начал он, едва закрылась дверь. – Проясним ситуацию. Мы оба попали в щекотливое положение. Осложненное тем фактом, что стали противодействовать друг другу, несмотря на то, что наши страны – союзницы. И этот статус-кво необходимо сохранить любой ценой.

– Наше противостояние? – насмешливо спросил Щепкин. Он уже понял, что что-то произошло и это заставило Идзуми спешить. – Не самый лучший статус.

– Нет. Я имею в виду положение наших стран.

– Сейчас вы выступаете виноватой стороной. Вы украли документы, вы пытались совершить диверсию, вы похитили сотрудников русской контрразведки. Против меня только проникновение в консульство. Неравный расклад, не правда ли?

Идзуми подошел ближе, упер наконечник трости в грудь капитана.

– Вы забыли еще кое-что. Вы в моих руках. И условия диктую я. А условия просты. Я не могу допустить, чтобы эта история всплыла на поверхность и обернулась против Японии. Никоим образом!

– Так!..

– Молчите! – наконечник надавил сильнее, острие врезалось в грудь капитана. – Говорю пока я. Итак, я не могу вернуть похищенные вами документы. Не могу отпустить вас просто так. И не могу тихо уйти, потому что вы мне не дадите.

– Мы можем договориться…

Идзуми стиснул зубы, убрал трость от груди Щепкина и холодным тоном продолжил:

– Есть выход из тупика. Вы здесь и сейчас подписываете обязательство сотрудничать со специальными органами Японии и в качестве первого шага называете мне фамилии и звания сотрудников вашей группы. Учтите, я и так их знаю. Это пустая формальность.

Идзуми увидел на лице Щепкина усмешку, прищурил глаза.

– Мне не нужно от вас никаких секретов. Мне не нужно, чтобы вы активно работали на нашу разведку. Мне нужно, чтобы вы помогли мне выпутаться из этой ситуации с наименьшими потерями. За это я обещаю сохранить жизнь вам и вашему помощнику, поручику Белкину.

– Неужели вы думаете, что я…

– Согласитесь? Уверен. У вас просто нет иного выхода. Минут через тридцать вы почувствуете недомогание. А потом боль. А потом… уже ничего не будет. Я все равно найду способ уйти из-под удара. Хотите знать как?

– Ну? – буркнул Щепкин, почувствовав, что Идзуми говорит правду и что он пошел ва-банк.

– В одной небольшой тихой бухте сейчас стоит наша подводная лодка. Она сумела проскользнуть мимо ваших кораблей и благодаря невеликим размерам осталась незамеченной. Бухта не очень далеко отсюда. Я сяду в нее и уплыву. А вы останетесь здесь навсегда. Умрете, осознавая, что проиграли и ваша смерть напрасна. Понимаете? Мы специально вывезли вас сюда утром, чтобы дождаться прихода подлодки. И теперь ничего не мешает просто уйти. Но мы можем уйти так, чтобы вы были живы. Подумайте.

Щепкин оценил откровенность Идзуми и понял, что его карты биты. Вариант с подлодкой они не предусмотрели. Как и вариант с пленением. А сейчас, похоже, остается только один вариант – попытаться бежать. Сколько здесь японцев? Ну пять-шесть человек, может, десять. Шансы невелики, еще и Белкин непонятно где и в каком состоянии. Но это лучше, чем смерть от яда.

Ладно, надо решать, и быстро. Немедленно. Но сперва заставить Идзуми раскрыться до конца.

Помощник посла внимательно следил за лицом капитана, ища признаки страха, тревоги. Щепкин сидел спокойно, чуть прикрыв глаза и ровно дыша. Непохоже, чтобы он испугался.

– Что скажете, капитан?

Щепкин открыл глаза.

– Скажу, что стать предателем гораздо хуже смерти. Что предателя никогда не примут на другой стороне и всегда будут относиться как к подонку. Что до вашего плана… не рассчитывайте, что вам удастся уйти незамеченными. Если вы не знали – корабли Сибирской флотилии уже получили приказ блокировать рейд. На тот случай, если вы попробуете уйти на пароходе или как-то иначе. О подлодке мы, конечно, не знали, но меры приняли.

Идзуми усмехнулся.

– Это блеф!

– Что ж, вы оцените блеф лично, когда ваша лодка попадет на прицел кораблей. Торпед и мин у флотилии хватит.

– Но для вас все будет кончено. – В голосе Идзуми прорезалось нетерпение. – Василий Сергеевич, я знаю не только что вы капитан контрразведки. Я навел справки. Вы единственный русский и всего третий или четвертый европеец, который достиг огромных успехов в дзюдо! Вы ученик самого Дзигаро Кано! Он сам повязал черный пояс на ваше кимоно. Поверьте, в Японии это много значит. Вы были подданным нашей империи. Можно сказать, вы наполовину японец.

– Да, – с горечью отозвался Щепкин. – Я и впрямь люблю Японию. А старый учитель Сато заменил мне отца. Но он всегда учил меня не сдаваться и не отступать перед чужой силой, а тем более перед чужой подлостью. Ибо сила может уничтожить тело, а подлость убивает душу. Я всегда старался следовать заветам сэнсэя Сато. Разве он не прав?

Видя, что Идзуми раскрывает рот, Щепкин кашлянул и заговорил тяжелым жестким голосом:

– Я действительно стал почти японцем. И даже хотел жениться на японке! На самой лучшей, самой прекрасной девушке. Но ее родня не допустила этого. Ее дядя нашел ей другого жениха и заставил выйти за него замуж. Спросите как-нибудь свою племянницу, счастлива ли она замужем за Кинджиро.

– Что?! – Идзуми подскочил вплотную к Щепкину и толкнул его в грудь. – Что ты сказал, русский?

– Спроси Акину, сколько слез она пролила до свадьбы и сколько льет сейчас!

Идзуми замер, не веря своим ушам. Момент был вполне подходящий для атаки, но Щепкин медлил. Кроме спасения своей жизни и жизни Белкина, на нем теперь была и Акина. Надо вытащить ее из этой ловушки. А смерть дяди вряд ли поможет.

– Так ты и есть тот самый русский, о котором говорил мне брат? Ты? – Идзуми растерял свою величавость и невозмутимость и смотрел на Щепкина с нескрываемой злостью. – Так вот оно как вышло! Что ж…

Он явно был растерян и не знал, что сказать. Однако опыт и холодный разум помогли ему быстро взять себя в руки. Он получил сильный удар от противника, но выстоял. Ах, Акина, маленькая змея! Вот кому ты отдала свое сердце и душу. Оставив Кинджиро только тело! Бедный секретарь, знал бы он… Впрочем, это сейчас неважно.

– У вас осталось очень мало времени, господин капитан, – проскрипел Идзуми, отходя к двери. – Думайте быстрее. А чтобы помочь вам, я приглашу сюда кое-кого. Может быть, с ним вы скорее найдете общий язык. Уверен, вам есть о чем поговорить.

Идзуми раскрыл дверь, вышел в коридор и кому-то кивнул. А потом пошел прочь.

Щепкин с волнением ждал появления этого «кое-кого», понимая, что сейчас увидит предателя. И готовился встретить его очень горячо. Со всем гостеприимством.

Он проверил путы на ногах и руках. Доля секунды нужна, чтобы сбросить веревки. А там как пойдет.

– Здравствуй, Вася! – раздался до боли знакомый голос.

Щепкин быстро поднял голову и уставился на вошедшую Диану. Из его горла вместо слов вырвался приглушенный рык.

Сначала Щепкин подумал, что японцы каким-то образом схватили ее и привезли сюда, чтобы сломать его. И уже был готов взмыть на ноги, круша всех подряд. Но Диана вошла спокойно, перед тем, как закрыть дверь, кому-то кивнула. И этот кто-то послушался и ушел.

Вот тогда Щепкин и понял, что Диана здесь по своей воле и у нее есть какие-то дела с японцами.

Диана смотрела на него, чуть прищурив свои чудесные голубые глаза, а на губах против обыкновения не играла улыбка. И взгляд был строгий. Сейчас перед капитаном стояла почти незнакомая женщина, та Диана, о которой он ничего не знал.

Василий выбросил из головы все догадки, версии, идеи. Все лишние мысли. Он попробовал настроиться на Холодову, как на соперника в спарринге. Почувствовать его, понять, проникнуть в замыслы. На татами это удавалось легче. Но и на кону сейчас стояла не победа в спарринге, а жизнь и дело.

– Как ты тут? – спросила Диана, не дождавшись его реплики. Хоть удивление и мелькнуло на его лице, Щепкин сумел сдержать чувства.