Последний Завет - Филипп Ле Руа

Изначальную энергию.

Ибо есть только она. Та энергия, что наполняет собой Вселенную и эманацией которой является всякое человеческое существо. Покуда она существует, жизнь продолжается. Стоит ей исчезнуть, наступает смерть. Натан называл эту силу ки. Возможно, Шомон называл ее по-другому. Француз делал все, чтобы не потерять ее. Этот поиск вечности напомнил Натану китайских даосов, которые изобрели искусство продлевать земное существование, а некоторым из них даже удавалось живыми проникнуть в смерть. Эта техника основывается на долгой и сложной аскезе, приводящей к такому очищению, что человек сам становится изначальной силой, независимой от времени и пространства, следовательно, бесконечной. Тот, кто достиг этой стадии приобщения к космосу, называется шень жень – «совершенное существо».

Неужели Шомон стал шень жень?

Отрешенность наверняка привела его к возвышенному состоянию сознания. Отказ от материальных удобств и поиск симбиоза с очищающей средой открыли ему путь. На окраинах Аляски, в этом чистилище нашей планеты Этьен изобрел искусство, близкое к искусству даосов. Вот к какому заключению пришел Натан на исходе второго дня пути. Так и не найдя ни одного мало-мальски заметного следа Шомона.

Снимая рюкзак со спины, он уловил какой-то звук. На припае к нему вновь вернулась острота ощущений, свойственная изощренным органам чувств. В этой пустоте от него не могло ускользнуть ничто. Его чувства, обостренные, как у волка, были способны различить движение или пар от дыхания дальше чем за километр. Звук доносился с неба.

Мотор.

Карла? На день целый раньше? Может, в расследовании появился новый поворот? Нет. Гудела не «сесна».

Его ослепил прожектор. Оглушили выстрелы. Очереди, треща, кромсали лед вокруг. На этом бесконечном катке не было никакого укрытия. Натан подхватил лежавший перед ним рюкзак и заслонился этим смехотворным щитом от смертоносных пуль, чувствуя, как те пробивают пакеты с провизией, отдаваясь толчками в его груди. Так он долго не продержится.

Тогда он попытался сам стать ситуацией.

С вертолета, поднявшего снежный вихрь, что внезапно снизило видимость, начали пускать ракеты. Первый взрыв отбросил Натана назад и взломал припай, обнажив поверхность подледной реки. Он тотчас же вскочил под дождем ледяных осколков и нырнул в образовавшуюся полынью. Между гибелью от пули сейчас же или от переохлаждения через две минуты он предпочел второе. До нынешнего дня у него всегда был четкий выбор между жизнью и смертью. Здесь ему впервые пришлось выбирать между двумя смертями. Немедленной и неминуемой. Он позволил себе отсрочку. «Дурно не принимать страдание. Это правило не терпит никаких исключений», – говорилось в «Хагакурэ».

От соприкосновения с ледяной водой перехватило дух.

Натан поднял руки и ухватился за край, чтобы его не унесло подледным течением. Высунул лицо из воды, чтобы вдохнуть широко раскрытым ртом. Река парализовала его, прежде чем утопить. Температура тела падала с головокружительной быстротой. Его промокшие перчатки уже примерзли к вечному льду. Он стянул их, выкарабкался и отполз по-пластунски на несколько метров. Не отказывало пока только зрение. Вертолет приземлился. Закутанные в черное силуэты прочесывали окрестности, выставив вперед стволы автоматов, поблескивавшие в прожекторах вертолета. Один из них обследовал прорубь, из которой он только что вылез. Почему этот тип не видит его? До Натана дошло, что его промокшую одежду облепил снег. Белое на белом. Он осмотрелся. Пропеллер крутился на малых оборотах. Четверо типов рыскали по льду, двигаясь вслед за гигантским лучом света. Ближайший из них подошел к самому краю полыньи. Прибегнув к приему вьет во дао, Натан прыгнул ногами вперед и, сомкнув их, словно ножницы, у него на шее, опрокинул в реку. Течение поглотило человека вместе с оружием меньше чем за секунду. Натан перекувыркнулся, вскочил на ноги и по-спринтерски рванул к своему снаряжению, залитому горючим. Схватив обе сигнальных ракеты, выпустил одну в сторону вертолета. Струя искр, за ней дымный вихрь. Высунувшаяся из густого облака головка другой ракеты оказалась прямо перед полярными очками второго убийцы. Выстрел немедленно превратился во взрыв, капюшон – в огненный пузырь, а наемник – в живой факел. Двое остальных сообщников, оторопев от этого зрелища, а главное, от неожиданного поворота событий, на мгновение заколебались. Именно столько и потребовалось Натану, чтобы выхватить АК-47 из вопящего костра, броситься на снег и вслепую полить свинцом пространство впереди себя. На уровне ног – для верности. Перекатившись, он выпустил остаток рожка в сторону вертолета, вдребезги разнеся прожектор по всему припаю. Потом застыл, не проверяя, уничтожены ли цели. До гибели ему оставалось очень мало времени.

81

Кейт открыла досье Патрика Колдуина, которое пыталась пополнить после своего разговора с Честером О'Брайеном. Первая жертва профессоров Гровена и Флетчера, попавшая к ним в руки в 1996 году, оказалась идеальным подопытным. Малый родился на ферме в Висконсине, в трехлетнем возрасте осиротел, в школе учился посредственно и в восемнадцать лет сбежал со Среднего Запада на Крайний Север в поисках хорошо оплачиваемой и не требовавшей диплома работы. Первый профессиональный опыт он приобрел на нефтяном комплексе в Прудхоу-бэй. Через шесть месяцев уволился и отправился тратить заработанные денежки в Калифорнию. Спустив все, снова появился в Анкоридже, чтобы найти себе новую работенку. По сведениям местного агентства по трудоустройству, за полтора месяца до своей смерти он обивал пороги всех нефтяных компаний города. Безуспешно. После этого след Колдуина окончательно терялся. Кейт дала волю воображению, чтобы дополнить его биографию. Наверняка он прослышал о вознаграждении, назначенном докторами Флетчером и Гровеном для тех, кто согласится поиграть в подопытных кроликов. Настоящая находка для Колдуина, который увидел в этом средство быстренько поправить свои дела. Находка также и для ученых, получивших в свое распоряжение добровольца без семьи и близких. Когда опыт обернулся катастрофой, «США-2» надавила на начальника местной полиции, покойного капитана Мак-Нила, чтобы тот замял дело. Учитывая послужной список жертвы, это было простой формальностью.

Кейт закрыла картонную папку и прошлась до окна, разминая онемевшие ноги. Максвелл так и не сообщил ей ни одного имени членов «США-2», которых она могла бы допросить. За окном двое подчиненных Уэйнтрауба боролись с морозом в своем внедорожнике. Стоит ими воспользоваться. Она послала за ними Брюса.

– Вы возвращаетесь в Анкоридж, – объявила она обоим федералам.

– Мы не должны отставать от вас ни на шаг.

– Отлично, мне тоже туда надо.

Кейт Нутак намеревалась навестить нефтяные компании, куда безуспешно пытался устроиться Пат Колдуин. Ведь если «США-2» состоит только из влиятельных людей, то вполне может статься, что некоторые руководители этих всемогущих транснациональных компаний действуют заодно с таинственной группировкой. Любому из них, приметившему подходящего кандидата, не составляло труда направить его в лабораторию. Кто же нанял Колдуина? Для ответа на этот вопрос и нужны федеральные агенты Стен Линч и Дик Мортенсон.

Приземлившись в Анкоридже, Кейт оценила погоду – всего минус восемь по Цельсию. Почти тепло. Линч забрал свою машину со стоянки аэропорта и отвез маленькую команду в деловой центр города, утыканный стеклянными высотками. Башни «Бритиш Петролеум», «Эксон», «Шелл» упрямо вздымались в облачное небо.

Если Колдуина направили в лабораторию, основываясь на его биографии, это означало, что замешан кто-то из кадровиков. Стало быть, с них и надо начать.

– Слушайте, – сказал Мортенсон, – а вам не кажется, что нам следует предупредить Уэйнтрауба?

– Нет, – отрезала Кейт, входя в здание «Бритиш Петролеум».

82

Натан не понимал, почему его тело в гипсе. Ноги одеревенели, плечи скованы. Только занемевшие кисти рук еще могли шевелиться. Прошло несколько секунд, если только не минут, прежде чем он сообразил, что его намокший комбинезон превратился в ледяную оболочку. По счастью, руки сохранили некоторую подвижность. Он медленно, словно паралитик, дотащился до своего рюкзака. Стал шарить на ощупь. Палатка, спальный мешок, продукты – все было пропитано бензином и изрешечено пулями. Он чиркнул зажигалкой. Порыв ветра тотчас же погасил огонек. Он повторил попытку. Наконец искорка воспламенила груду испорченного снаряжения. Внезапный жар растопил ледяной панцирь и доставил ему немного приятного тепла. Именно в этот миг, во второй раз с начала расследования, у него возникло видение, подобное тому, что посетило его на операционном столе в лаборатории Фэрбэнкса. Перед этим костром, предоставлявшим ему скупую отсрочку, поглощая последние шансы выпутаться живым, Натану, уже близкому к коме, вдруг почудилось, что он переживает почти то же самое, что и француз. Этьен тоже сжег свою палатку, спальный мешок и снаряжение, чтобы урвать немного тепла!