Картина Сархана - Рагим Эльдар оглы Джафаров

что именно. Какое-то такое волшебство, понимаете?

– Угу.

– Поэтому я бы рекомендовал вам переработать текст. Могу даже подсказать, что именно нужно сделать.

– Считаете, стоит? – усмехнулся Том.

– Поверьте моему опыту, из этого можно сделать неплохую книжку.

Свернуть бы эту книжку трубочкой и засунуть тебе поглубже, подумал Том. Он взял с тумбочки наушники и сунул в уши, не боясь упустить что-нибудь в разговоре.

– Итак, вернемся к структуре.

– Давайте вернемся! – едва не рассмеялся Том, крутя в руках правый протез. Проклятые крепления.

– Нет необходимости плодить столько героев. Давайте будем честны: Джонсон в книге не нужен вообще!

– Вот именно, – согласился Том.

– Хорошо, что вы это понимаете. Миллер тоже не нужна, будем честны. Она никак не раскрывается в любом случае.

– В контексте других персонажей и булимии не соглашусь, да и финал…

– Какой финал? Какая булимия?

– Да-да, мистер Суонси, слушаю вас.

– Все это не имеет никакого смысла! Никто не будет читать три сотни страниц бессмысленной писанины. Поверьте моему опыту.

– Верю. – Том наконец приладил к ноге правый протез.

– Итак, выкидываем Джонсона и Миллер. Да, из-за этого пропадет часть символизма, но Сархана можно и переименовать.

– Ну сейчас получился Сран, – съязвил Том.

– Ну переименуйте и всех остальных, нет в этом ничего сложного. Структура важнее сомнительного символизма, которого в этой книге и так через край. Все эти символы должны к чему-то вести, в них должен быть смысл, понимаете? Чтобы главный герой что-то через них понимал!

– Понимал, ага, – как попугай повторил Том, мучаясь со вторым протезом.

– Теперь дальше. Де Йонг должна получить по заслугам. Раз уж она завистливая и злобная, то, во-первых, эти черты нужно усилить…

– Думаете, это и так не понятно?

– Представьте, что вы пишете для детей. Поверьте моему опыту, так вы не ошибетесь. Итак, усилить черты и… да, перед финалом ее зависть должна ее погубить.

– Она ее давно погубила. За всю книгу эта бабка не нарисовала ни одной картины. Она не художник, она балабол.

– Это недостаточно ярко! Зависть должна обернуться против нее! – жарко возразил Суонси.

– Хорошо-хорошо, – успокоил его Томас, постучав костяшками пальцев по протезу.

Шесть лет у него нет ног, но они до сих пор чешутся.

– Теперь Парсли. Он тварь, насильник и садист, это должно быть однозначно. Не надо петь ему дифирамбы и раскрывать его тонкую душевную организацию. Общество должно порицать таких людей, понимаете?

– Да он и сам с этим неплохо справлялся, – усмехнулся Том, вставая с кровати.

И снова этот странный эффект. Он как будто чувствует ноги ниже колен. Просто они как бы… онемели. Что-то странное с протезами.

– Справлялся с чем? – не понял Суонси.

– С порицанием себя.

– Нет, этого не нужно. Более того, самоубийство – это не то. Злодей должен расплачиваться за свои грехи.

– Куда уж больше?

– Вы не понимаете! Он сам принял это решение, он как бы контролирует ситуацию. Гордыня должна сгубить его иначе!

– Как, например?

– Вот тут самое интересное! Его убьет Саймон!

Том закатил глаза и вышел из спальни.

– Неужели?

– Да! Саймон таким образом спасет Лизу, понимаете?

– М-м-м…

– И за это он сядет в тюрьму, он не станет скрываться от правосудия, потому что он хороший парень. Он как бы избавится от своих грехов.

– В тюрьме избавится от похоти? – уточнил Том.

– Конечно! – убежденно заявил Суонси.

Том покачал головой и остановился у зеркала. Поиграл грудными мышцами, потом принял красивую бодибилдерскую позу и полюбовался на бицепсы.

– Итак, теперь Николь.

– Предвкушаю.

– Саймон должен с ней переспать.

Тому показалось, что зеркало вот-вот треснет.

– Зачем?

– Любовная история должна развиваться определенным образом. Есть свои правила. Вот смотрите. Вначале Саймон подбивает клинья ко всем подряд. Он же похотливый, для него это нормально! Но Лиза в него влюбляется на полном серьезе, не понимая, что она для него только игрушка. Им хорошо вместе, а потом кризис. Она узнает, что он спал с Николь. Понимаете?

– К сожалению, да.

– Но он сам не знает на тот момент, что влюблен. И эта любовь меняет его! Он бросает Николь, убивает Парсли, спасая от него Лизу. А потом идет в тюрьму. Как бы исцеляясь и раскаиваясь.

– О-бал-деть, – протянул Том по слогам, открывая шкаф.

– Опыт, – скромно ответил Суонси. – Вернемся к Николь. Она злится из-за того, что ее бросил Саймон, и поэтому подтверждает версию де Йонг о том, что Лиза – это Сархан.

– Сран, – поправил Том, доставая с верхней полки коробку.

– Что? – не понял Суонси.

– Джонсона и Миллер мы ведь выкинули.

– Ах, черт, да назовете как-нибудь по-другому!

– Простите, больше не перебиваю!

– А теперь Лиза.

Томас ощутил, как виски прострелила головная боль. Поморщился, покачал головой и закрыл шкаф.

– Начнем с того, что ей очень сложно сопереживать. Как я уже говорил, это связано с отсутствием конфликта. Невозможно втянуть читателя в историю человека, который ничего не делает.

– Возможно, в этом и весь секрет… – пробурчал Том. – Она просто позволяла всему происходить.

– Что? Я не расслышал.

– Да я конспектирую и проговариваю себе под нос, – отмахнулся Том.

Он пришел на кухню, открыл холодильник и изучил содержимое.

– Итак, Лиза… Да, у нее должен быть какой-то внятный мотив. Сейчас у нее просто нет причин искать этого Сархана. Деньги, конечно, не лучший мотив, но пусть будут хотя бы они. Допустим, у нее бабушка умирает и Лизе нужна кругленькая сумма на операцию.

– У нее же муж в тюрьме.

– То ли он есть, то ли его нет. Это так не работает. Если он есть, то пусть хотя бы позвонит ей. Читатель как-то должен проникнуться этой трагедией, понимаете?

– Это муж Шрёдингера, – буркнул Том, доставая пиво и сосиски. – В том-то и дело.

– Что? – не расслышал Суонси.

– Конспектирую.

– Итак, допустим, у нее умирает бабушка. Ну или муж. Но только не такой, как сейчас! Не в тюрьме и не наркоторговец!

– Угу.

– И вот обнаружение Сархана сулит ей круглую сумму. Допустим, Хёст объявил за это награду.

– Зачем?

– Чтобы создать ажиотаж вокруг фотографии и продать подороже!

– Ах да… Только он ее так и не продал.

– Это не важно! – Суонси разозлился. – Вернемся к Лизе.

– Бедная Лиза, – буркнул Том.

– Седативные можно оставить. Но она должна бросить их ради Саймона.

– Ну само собой, – вздохнул Том. – Любовь сильнее, чем наркотики.

– Да! Вы талантливый молодой человек, быстро схватываете.

Том покачал головой, сожалея, что не может быстро схватить Суонси.

– Ну и вот, думаю, в целом вы поняли.

– А как же финал?

– Очевидно! Де Йонг обвиняет Лизу в том, что она Сархан, Николь ее поддерживает. Лиза, к тому моменту слезшая