Автобиографические статьи. Дореволюционные работы - Надежда Крупская

Так рисовал себе «разумное» воспитание, долженствующее быть залогом свободы, великий химик.

Набросанный им план всеобщего обучения исходил из интересов широких масс населения, которые вынуждены посвящать свою жизнь физическому труду. Этим он резко отличается от плана Талейрана, представленного последним в Учредительное собрание 1789 г., в котором говорилось о танцах и греческом языке, но ничего не говорилось о подготовке к промышленной деятельности, к труду.

План народного образования, выработанный Лавуазье, говорит в сущности о том, как организовать, начиная с раннего детства, широко поставленное политехническое образование, как связать его с индустрией, с социальными науками. И потому что точка зрения Газенфратца и Лавуазье так близко затрагивала интересы масс, законопроект Лавуазье – Газенфратца был единственным в области народного образования, который извне был поддержан рабочим классом.

Парижский департамент (округ) решил подать в Конвент петицию в этом смысле. К петиции присоединилась парижская коммуна (община). Секции, созванные согласно уставу, также решили поддержать петицию. То же «народные общества» (societes populaires). Местом сбора был назначен клуб якобинцев, и 15 сентября в 10 часов утра произошло там торжественное чтение петиции. В ней говорилось: «Мы не хотим, чтобы образование было исключительным достоянием слишком долго пользовавшейся привилегиями касты богатых, мы хотим сделать его достоянием всех сограждан. Мы позовем всех неимущих, поможем им выйти на свет божий из их подвалов, спуститься с их чердаков, чтобы воспользоваться благами этих учреждений» (там же, стр. 391).

«Вместо учебных заведений, которые были не чем иным, как первоначальными школами для подготовки жрецов, мы просим у вас устройства гимназий, где республиканская молодежь могла бы получать знания, необходимые в различных ремеслах и производствах; институтов, где она могла бы изучать элементарные основы точных наук и языков; лицеев, где мог бы развиваться и направлять должным образом свои силы гений» (там же, стр. 391).

Петиция, столь торжественно обставленная, была предпринята с целью оказать давление на Конвент.

И в тот же день Конвент, хотя у него была масса неотложных дел, рассмотрел петицию и вотировал декрет в духе петиции.

1-й параграф его гласит: независимо от начальных школ, организацией которых Конвент занят, в республике будут установлены еще три последовательные ступени образования: первая – дающая знания, необходимые ремесленникам и рабочим всех родов; вторая – дающая дальнейшие знания, необходимые тем, кто предназначает себя для других общественных профессий, и третья – посвященная изучению тех предметов, которые не под силу всякому.

2-й параграф. Предметы обучения в этих школах распределены и преподаются согласно прилагаемым к этому декрету инструкциям.

3-й параграф. Что касается средств выполнения, то парижский департамент и муниципалитет уполномочиваются войти в соглашение с «Комиссией Национального Конвента по народному образованию» с тем, чтобы вышеуказанные учебные заведения начали функционировать с 1 ноября текущего года. Тем самым существующие учебные колледжи и факультеты – богословский, медицинский, искусств и юридических наук – закрываются на всем протяжении республики.

Первая инструкция, приложенная к декрету, была озаглавлена: «Об образовании, которое будет даваться в школах второй ступени, предназначенных для ремесленников и рабочих всех родов». Преподавание должно было включать описательную геометрию в связи с практическим применением ее к обработке камней и дерева, построению теней в рисовании, построению перспективы, съемке планов и карт, графическому изображению элементарных и основных машин; физику и химию, с которыми надо знакомить путем опытов; знакомство с элементарными машинами. Каждая школа должна иметь двух преподавателей: одного – для преподавания графической части, другого – физической.

Вторая и третья инструкции воспроизводят почти буквально законопроект, выработанный при помощи Кондорсэ первым комитетом общественного образования.

Один из членов Конвента, Купэ, потребовал на другой день пересмотра принятого декрета под тем предлогом, что многие члены Конвента не присутствовали при голосовании.

Принятый декрет разделил судьбу большинства декретов Конвента по народному образованию: он не был осуществлен.

Но речи Газенфратца, брошюра Лавуазье, петиция 15 сентября и принятый в этот день Конвентом декрет показывают, что идея необходимости для рабочих широко поставленного образования, тесно связанного, с одной стороны, с их трудовой деятельностью, а с другой – с данными точных наук, сознавалась многими в среде демократии того времени.

Взгляд на физический труд, как на обязанность каждого гражданина, выражен также и в конституции III (1794) года (составленной самой умеренной фракцией Конвента). Параграф 16-й этой конституции гласит: «Молодые люди, которые не могут доказать, что они умеют читать и писать и знают какую-либо механическую профессию, не могут вноситься в списки граждан. Земледельческий труд принадлежит к числу механических профессий. Этот параграф вступает в силу лишь в XII году существования республики».

Вот что замечает по этому поводу автор статьи «Ручной труд» в словаре Бюиссона:

«Во всяком случае, если французская революция формулировала этот принцип (об обязанности для каждого работать физическую работу) со свойственной ей смелостью, она оказалась не в состоянии его выполнить. И причину этого надо искать не только в изменениях политического характера, которые вырвали власть из рук теоретиков и отдали ее в руки интриганов и полководцев; причина кроется глубже. Действительное участие всех в физическом труде будет возможно лишь в обществе, в котором, с одной стороны, высокое усовершенствование орудий труда сведет обучение к знакомству с несколькими общими принципами, а с другой – промышленное и земледельческое производство будет подчинено научным требованиям и организовано на принципе ассоциации. Таким образом, обязательность физического труда, декретированная революцией, соответствовала совершенно иному общественному порядку, чем тот, который царил тогда во Франции; воспитательная программа, порожденная подобного рода представлением, могла быть применена, как правило, лишь по окончании экономической эволюции, которая в то время зарождалась» («Travail manuel», diet. Buisson, стр. 1206).

ВЗГЛЯД РАБОЧЕГО КЛАССА НА РОЛЬ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОГО ТРУДА В ДЕЛЕ НАРОДНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Прямым наследником взглядов Беллерса, Руссо, Песталоцци, Оуэна, Лавуазье на роль производительного труда в деле народного образования явился рабочий класс.

Он взял все, что было в этих взглядах здорового и жизненного, развил и дополнил их. По главная его заслуга в том, что он указал на их тесную связь с потребностями промышленного развития, указал, как это развитие неизбежно приводит к необходимости соединения обучения с всесторонним производительным трудом детей и как такое соединение подготовляет устранение существующего в настоящее время деления труда в обществе.

Особенно всесторонне разработал этот вопрос Маркс. На той же точке зрения, как Маркс, стоял и Энгельс.

Энгельс в «Положении рабочего класса в Англии», а Маркс в I томе «Капитала», в главе «Машины и крупная промышленность», нарисовали ужасающую картину эксплуатации детского труда как в домашней промышленности, так и на фабрике. Эти описания не оставляют никакого места иллюзиям о благодетельности этого труда для детей.

«Уже в 1840 г., – пишет Маркс в I томе «Капитала», – была назначена парламентская комиссия для обследования детского труда. Ее отчет 1842 г., по словам Н. В. Сениора, развернул «такую ужаснейшую картину жадности, эгоизма и жестокости капиталистов и родителей, нищеты, деградации и разрушения организма детей и подростков, какую едва ли когда-либо видывал мир... Этот отчет (1842 г.) пролежал без внимания двадцать лет, в течение которых детям, выросшим без малейшего представления как о том, что мы называем моралью, так и о школьном образовании, религии, естественной семейной любви, – этим детям позволили стать родителями теперешнего поколения»[24].

Комиссия требовала регулирования законодательным путем фабричного труда детей. Законодательство «защитило бы подрастающее поколение (писала комиссия в своем отчете. – Н. К. Крупская) от чрезмерного напряжения в раннем возрасте, которое расшатывает их организм и приводит к преждевременной дряхлости; оно, наконец, дало бы детям, по крайней мере до 13 лет, возможность получить начальное обучение и таким образом положило бы конец невероятному невежеству, которое так верно изображено в отчетах комиссии и на которое можно смотреть лишь с мучительной болью и глубоким чувством национального унижения»[25].